Книга Звезда+1 - Алайна Салах

— Я заходила поговорить с… ээээ — лепечу, встречаясь с ним взглядом. Теперь, когда я знаю правду, желание прикоснуться и обнять его усиливается стократно, и мне приходится засунуть ладони в карманы джинсовых шорт, чтобы его усмирить..

— Я даже не сомневался, Котенок. — ровным голосом произносит Хейден и указывает пальцем на дверь: — Позволишь мне пройти?

Кивнув, отхожу в сторону, позволяя ему постучаться в номер к корове, и после того как дверь закрывается, еще минут пять глазею в коричневое полотно, молясь, чтобы Лесли не нарушила свое слово.

Хейден покидает номер экс-супруги через полчаса. Я знаю это, потому что все время не отлипала от своей двери, прислушиваясь к малейшему звуку. Не в силах больше терпеть, вываливаюсь в коридор и перехватываю его руку:

— Ну, что она сказала? Я поговорила с ней, и она обещала ничего не говорить Майклу.

Хейден несколько секунд изучает мое лицо и на его губах появляется теплая улыбка, от которой у меня перехватывает дух, а сердце начинает стучать как поезд по рельсам.

— Она поклялась, что сохранит все в тайне. Все благодаря тебе, Котенок.

Я даже не помню, когда в жизни так радовалась. В животе бурлит такая радость, словно мне четыре и я увидела задницу Санта-Клауса, застрявшую в трубе.

— Я всегда говорила, что если нормально потолковать с человеком, — на радостях позволяю себе хлопнуть его по плечу. — то всегда можно донести свою точку зрения. Даже если этот человек — корова Лесли.

Хейден протяжно вздыхает, но тем не менее продолжает улыбаться:

— Ты как всегда права, Котенок.

24

Хейден

Едва дверь за Котенком захлопывается, скрывая ее довольную мордашку, достаю телефон и набираю номер своего юриста:

— Дэйв, мне нужно, чтобы ты в течение суток был в Бастии и привез с собой договор о неразглашении, о котором мы с тобой говорили. И проследи, чтобы пункт о неустойке, которую должна будет выплатить Лесли в случае нарушения условий договора исчислялся шестизначной суммой.

Пять минут назад я согласился выплатить экс шлюхе-жене половину требуемой суммы в обмен на письменное подтверждение, что она навсегда уберется из нашей жизни, и она, поскрипев винирами, это приняла. Может и, правда, трюки Котенка на нее подействовали. По тому, что я понял из невнятного шипения тупой коровы, Аврора хотела пожертвовать все свои нехитрые богатства, чтобы защитить Майкла. Трогательный отважный кошак.

Я бы сэкономил кучу нервов и денег, если не был таким тупым и три года назад оформил откуп документально, но я был слишком выпотрошен свалившейся на меня правдой и разводом, чтобы включить мозги. Все чего я хотел — это того, чтобы костлявое чудище, которое я имел несчастье трахать и называть своей женой, поскорее убралось из моей жизни, и я мог поскорее оттряхнуть с ботинок следы коровьего говна и сделать вид, что никогда не спал в хлеву.

Стою в коридоре в течение нескольких минут, пытаясь побороть желание постучаться к Котенку в номер. Даже не трахаться, а просто помолчать рядом с кем-то, кто знает правду. Хотя чего душой кривить — я бы и потрахаться был не против: за несколько дней пуританской диеты соскучился по сиськам Котенка и ее оргазмическим стонам. Слабовольно заношу руку, но в последний момент опускаю и, развернувшись, шагаю в свой номер, где Майкл уже целый час предается детской вседозволенности: в неумеренных количествах поглощает профитроли и смотрит мультики.

— Ты был у Авроры? — сын отрывает глаза от экрана и смотрит на меня с надеждой. Тоже попал в кошачьи силки — того гляди попросит купить домик с поилкой и годовой запас мяты.

— Нет, нужно было поговорить кое с кем.

— Тогда сходи к ней — она сегодня плакала.

Да знаю я, от чего она плакала. Любопытный кошачий нос и неуемная тяга к туалетам до добра не доведут.

Но прежде чем я успеваю возразить, сын продолжает:

— Ты же все равно будешь нанимать мне няню, пап. Я не хочу такую же старую и с бородавкой на шее как миссис Борден, я хочу красивую, как Рора и без бородавок.

Ясен пень, он хочет красивую. И вот какое, на хрен, имеет значение идиотский результат теста на ДНК, когда и без него понятно: Майкл на сто процентов мой сын. И пусть я не биологический отец, разве я мог отказаться от человечка, которого знаю с самых первых минут его жизни? Которого полюбил так как не любил никого и никогда. Чья фотография стояла на заставке моего телефона и чью запись ночного рева я год использовал в качестве рингтона? Человека, который в полтора года впервые назвал меня «папой», сделав так, что я ходил с несмываемой улыбкой весь оставшийся день. Самые лучшие мгновения моей жизни связаны с ним. А тест ДНК… пошел он на хер.

— Пап, женись на Роре. — взвившийся голос Майкла вклинивается в пелену рассуждений ванильного папаши, и судя по сведенным к переносице бровям и задранному носу сын настроен решительно. У Котенка что ли нахватался. — Она классная девчонка и тебе никогда не будет с ней скучно. Правда, она часто бегает в туалет, но думаю мы с тобой сможем это потерпеть.

— Кажется, кто-то пересмотрел мультиков про красавицу и чудовище, — треплю его по голове. — Давай ложится спать. Сегодня про выпускную систему, да? Расскажешь мне, что знаешь про впускной коллектор?

После того как Майкл засыпает, я тащусь в душ, чтобы уныло подрочить, воскресив в памяти упругую задницу Котенка, и заодно смыть я себя последствия коровьего апокалипсиса. Успешно справившись с первым, так что колени размякли в желе, и гораздо менее успешно со вторым, натягиваю спортивные штаны и, завалившись на диван, втыкаю телевизор. Вот завоюю первое место, мы с Майклом на неделю вдвоем махнем на Сейшелы… одинокое бунгало на берегу, веселые дельфиньи морды и кокосовое молоко их трубочек… и тогда мои поплывшие мозги снова встанут на место.

Телефон вибрирует на бедре, но я так устал, что испытываю единственное желание швырнуть его в стену, и только мысль о том, что это может быть мой дорогостоящий юрист, спасает меня от завтрашней поездки в мобильную галантерею.

Но это не Дэйв. На экране горят всего два слова, при виде которых у меня моментально встает: «Зайди ко мне». Отважная стерва-Котенок.

Пока я раздумываю над тем, что бы могло значить это сообщение, руки сами натягивают футболку, а ноги несут к выходу.

Котенок открывает дверь через секунду, словно все это время стояла под дверью. Напрыгивает на меня с ловкостью Джеки Чана и впивается в рот как боевая пиявка. В штанах дымит и в мозгах отстреливают петарды, мешая думать и соображать, поэтому с жадностью отдаюсь процедуре гирудотерапии и стискиваю кошачьи ягодицы.

— Я скучала… — бормочет Аврора, запуская когти мне под футболку и как настырный бульдог, нашедший сахарную кость, тащит меня в сторону спальни.

— Стой, Котенок…стой… — разрываю союз наших ртов и прячу руки за спину, пока они, на хрен, не вышли из-под контроля и не завалили Котенка прямо на полу.