Книга Нежданно-негаданно - Люси Гордон

Ферн немного поспала, проснулась, снова уснула. Наконец она заставила себя подняться.

Первым делом она набрала номер Хоуп. Еще в Италии она сообщила синьоре Ринуччи о том, что Данте обнаружил файлы, об их поездке в Милан и обо всем остальном.

— Я хотела позвонить вчера вечером, но было очень поздно, — извинилась Ферн.

— Ничего. Как ты? Судя по голосу, ужасно.

— Станет лучше, когда я выпью чашку чаю.

— И все же, как ты на самом деле? — настаивала Хоуп с материнской озабоченностью.

— Мне нужно время, — призналась она. — Как Данте?

— Ему тоже нужно время. Карло и Раггьеро вчера вечером поехали проведать его. Не застав Данте дома, они прочесали все местные бары и обнаружили его со стаканом виски в руках. Они отвезли Данте домой, уложили в постель и остались с ним до утра. Карло недавно позвонил и сказал, что Данте страдает от ужасного похмелья, но в остальном все нормально.

Женщины распрощались, заверяя друг друга в любви. Через несколько минут позвонил Майк.

— До меня дошли слухи, — начал он. — Они гласят, что ты, возможно, вернулась к родным пенатам.

Ферн чуть не рассмеялась:

— Можно и так сказать. Я в Англии.

— Отлично! Тебя ожидает куча работы.

— Я думала, ты списал меня со счетов.

— Я не списываю со счетов людей, способных много зарабатывать. Та работенка, от которой ты отказалась, все еще ждет. Они попробовали кого-то другого, остались недовольны результатом и велели мне добыть тебя за любую цену. Это нереальные бабки.

— Ну хорошо, — прервала она Майка. — Скажи, когда и где.

Позже Ферн отправилась в театр, где репетировала мегазвезда со своей не менее знаменитой невестой. С первого же момента все пошло хорошо. Она понравилась им, они понравились ей. Клиенты хвалили ее снимки и настаивали на том, что именно Ферн должна делать фотографии у них на свадьбе.

История о ее встрече с Сандором в Италии стала известна, и Ферн начала получать приглашения «рассказать все» прессе. Она отказалась, однако Сандор занервничал, дал своекорыстное интервью одной газете, проиллюстрированное несколькими снимками Ферн. Ее слава увеличилась. Как и гордость.

Жизнь шла прекрасно.

«Нет, не жизнь, — думала она. — Только карьера. Жизни больше не нет».

Ферн регулярно разговаривала с Хоуп, и у нее создалось впечатление, что существование Данте во многом похоже на ее существование: внешне успешное, но внутри унылое.

Через месяц от него поступило сообщение: «О тебе пишут во всех газетах. Я рад, что ты ничего не потеряла. Данте».

Она ответила: «Я потеряла больше, чем ты можешь себе представить».

После этого наступила тишина. Затем пришло письмо: «Я знаю, какая ты великодушная, поэтому смею надеяться, что со временем ты простишь мне все, что я сказал и сделал. Да, я люблю тебя; знаю, что всегда буду любить. Но ради нас обоих больше никогда это не повторю».

Ночь за ночью Ферн плакала. Наконец написала: «Тебе и не нужно повторять. Достаточно одного раза. До свидания, любимый».

Он не ответил, да она и не ждала.

Ее преследовали кошмарные сны. В одном она увидела постаревшего Данте. Ферн с радостью протянула к нему руки, а он смотрел на нее, не узнавая. Кто-то взял его за руку и увел прочь. И тут она поняла, что случилось худшее и он повредился умом. Данте забыл ее.

Проснулась она в слезах. И вдруг ее начало тошнить. Ферн еле-еле успела добежать до ванной.

«Всего-навсего кишечное расстройство, — убеждала она себя. — Это не значит, что я беременна».

Однако тест подтвердил ее смутные подозрения.

Открытие, что она ждет ребенка Данте, походило на удар грома.

Ребенок зачат в любви, но, вероятно, поражен наследственной болезнью, которая исковеркала жизнь его отца.

Разумным решением был бы аборт, но Ферн сразу же отбросила эту мысль. Если она не может быть с Данте, то хотя бы сохранит маленькую его часть. Женщина, защищая ребенка, прижала ладони к животу, еще совершенно плоскому.

— Я не позволю никому и ничему причинить тебе вред, — поклялась она. — Не важно, что готовит будущее. Ты мой, и я не дам тебя в обиду.

Потом она решила, что Данте имеет право знать, и тогда, быть может…

— Нет, нет! — вскричала Ферн. — Никаких ложных надежд. Просто надо сообщить ему.

Она предупредила Майка, села в самолет до Неаполя и поселилась в отеле, не сказав никому, что приезжает, даже Хоуп. Это касалось только ее и Данте.

Было еще светло, когда она добралась до их дома. Ферн прислушалась, но из квартиры не доносилось ни звука. Тишина показалась ей дурным предзнаменованием. Женщина отступила назад. Неуверенность ей не свойственна, однако сейчас слишком многое поставлено на карту.

Она собралась было позвонить, затем опустила руку. Какой смысл? Данте уверен, что судьбу не провести, и, пожалуй, он прав. Она обреченно направилась к лифту.

— Не уходи!

Обернувшись, Ферн увидела Данте, стоящего в дверях. Волосы его были растрепаны, рубашка расстегнута, лицо изможденное, а глаза такие, словно он месяц не спал. Но он протягивал к ней руки и в следующую секунду уже обнимал ее.

Они стояли молча, не целуясь, но льнули друг к другу, словно искали спасения.

— Я ждал тебя, — в отчаянии проговорил Данте.

— Ты знал, что я приеду?

— Я увидел тебя на улице. Услышал, как подъехал лифт и твои шаги… Но ты не позвонила, и я испугался, что это очередная галлюцинация. У меня их было достаточно.

Он затащил ее в квартиру и снова заключил в объятия.

— Слава богу, что ты здесь!

Эти слова вознесли Ферн на небеса. Однако продолжение снова заставило ее камнем упасть вниз.

— Я так мечтал увидеть тебя еще разок. Мы плохо расстались, и это моя вина. Теперь, по крайней мере, мы можем примириться.

Итак, Данте не изменился. Он больше не отрицает своей любви, но по-прежнему решительно настроен держать Ферн на расстоянии.

— Все не так просто, — сказала она, отступая назад и глядя на него любящими глазами. — Кое-что случилось. Я приехала рассказать тебе об этом, но потом уеду, если ты захочешь.

Его рот скривился.

— Разлука мне не слишком помогает.

— Да, мне тоже. Но, выслушав мою новость, ты, возможно, так разозлишься, что прогонишь меня.

— Это невозможно.

— Когда-то было возможно.

— В основном я злился на себя. Мне следовало с самого начала держаться от тебя подальше.

— Теперь уже слишком поздно. Время, которое мы провели вместе, оставило мне не только воспоминания. Я жду ребенка, Данте.