Книга Искушение - Джуд Деверо

– Неужели? – хитро спросил он, наклоняясь к ней, взял ее рукой за подбородок и заглянул в глаза. – Я вас обидел?

– Разумеется, нет! – ответила она с наигранной наглостью. – А вас вообще что-нибудь кроме секса интересует?

Он уставился на нее. Он явно не привык слышать от женщины такие слова.

– Я думаю о нем постоянно. У меня не клеится работа, если я одновременно не представляю, что бы я сделал в постели с женщиной. Я думаю о том, что...

Она понимала, что он дразнит ее, но их разговор зашел слишком далеко.

– А вы не забыли о счетах вашей бабушки? Эй!..

Джеймс схватил ее за руку и потащил в дом. Он, казалось, забыл о том, что она не обулась, и Темперанс, ступив на камни и что-то хлюпающее, ясно ощутила свои босые ступни. Хорошо, если бы под ее ногами оказался не конский навоз, думала она, пока он тащил ее в дом.

Темперанс укутала ноги юбкой и зевнула. Всю ночь она до раннего утра помогала Грейс делать шляпы. Весь день она провела в ожесточенных роликовых схватках, а сейчас, к вечеру, ей предстоит разбираться с домовыми книгами вместе с человеком, который заявил ей, что она не умеет целоваться.

– Ничего, – уже в семнадцатый раз повторил Джеймс.

Их окружали домовые книги, начиная с 1762 года.

– Окажись эти книги в Америке, их бы отправили в музей, – сказала Темперанс, снова зевая.

– Если хотите спать, идите! – произнес Джеймс, но было ясно, что, если она уйдет, он перестанет ее уважать.

Она вытянула босые ноги и похрустела пальцами. Шести свечей было очень мало, и в старой библиотеке было темно, как в пещере.

– Все-таки странно, что ваша бабушка никому ничего не сказала. Никто не ожидает смерти, и все равно мы составляем завещания. Несчастный случай может произойти с нами когда угодно. А если еще учесть нрав вашего дедушки...

– Но ведь все произошло случайно! Никакого убийства. Он не стрелял.

– Да, но мне интересно, кто первым вытащил пистолет. И разве ваш дед не угрожал оружием?

– Напомните мне, чтобы я никогда не ездил в Америку, – рассеянно отозвался Джеймс, в пятый раз пролистывая книгу. – А Грейс знает, что Гэви сделал со счетами, которые он нашел?

– Она не говорила. Спросите у нее сами. Вы отлично знаете, где ее спальня! – выпалила Темперанс и замерла.

Почему она это сказала? Джеймс не поднял головы.

– Вы уже не в первый раз демонстрируете свою ревность к Грейс. Вы уверены, что не хотите у нас остаться?

– Ревность? Не смешите меня! И в Нью-Йорке меня ждут. Слушайте, я пошла спать. Мы поищем, что вы там собираетесь найти, завтра утром, – произнесла она, поднимаясь. – Как жаль, что ваша бабушка не любила вас так сильно, как вы ее, и не поведала вам, что и куда положила!

– Матерь божия... – тихо сказал Джеймс.

Повернувшись, Темперанс увидела его широко раскрытые от изумления глаза.

– Она дала мне колоду карт.

– Она покупала великие произведения искусства, а своему дорогому внучку выделила только колоду карт? Она вас случайно не перепутала с вашим братцем-игроком?

– Она велела мне спрятать карты от моего деда и Колина подальше, иначе они отобрали бы колоду и проиграли бы ее, потому что это очень важная колода, – тихо произнес Джеймс.

– Дай она вам другую вещь, вы бы играли с ней и затерли, но карты вы спрятали и сохранили, да?

От затеплившейся надежды у нее пропало всякое желание спать.

– Они в коробке в моей комнате, – прошептал Джеймс.

Темперанс бросилась к двери одновременно с Джеймсом. Они оба подбежали к выходу и вместе попытались пройти. Темперанс толкалась изо всех сил, пытаясь оттиснуть Джеймса из дверного проема, в котором оба застряли.

Через несколько минут тщетной борьбы она посмотрела на Джеймса. Он улыбался своей кривой ухмылочкой, глядя на нее сверху, уперся грудью в ее грудь и забавлялся, не пропуская ее вперед.

Сузив глаза, она посмотрела на него угрожающе. Он расхохотался, отступил и дал ей пройти.

– У вас плохо получается развлекать детей, но вам отлично удается развеселить меня.

Темперанс, не отвечая, побежала вверх по лестнице к нему в спальню. При входе она остановилась, он был за ее спиной. Темперанс заглянула в спальню, затем обернулась.

– Если вы посмеете до меня дотронуться, то всю следующую неделю я буду вам в еду подсыпать песок!

– Я знаю, как вы целуетесь, поэтому не беспокойтесь! – ответил он и быстро прошел мимо нее в спальню.

Темперанс медлила у двери, нахмурившись. Она еще не сталкивалась с мужчиной, который бы мог так ее разозлить. Ей хотелось развернуться, уйти к себе и лечь спать. Пусть сам разгадывает тайны своей семьи!

Но потом она увидела, как Джеймс зарылся в большой старинный сундук, который – она была уверена – какой-нибудь средневековый предок привез с собой из крестового похода, поэтому она вошла в комнату и заглянула ему через плечо.

– Вот! – воскликнул он, вытащил маленькую коробочку и подошел к кровати. – Принесите, пожалуйста, свечу!

Одна из «девочек», Эппи, а может, ее сестра, зажгла одну-единственную свечку в его спальне, и Темперанс пронесла ее через всю комнату. Сгорая от любопытства, она, не колеблясь, взобралась на спинку кровати, поставила свечу в оловянном подсвечнике на толстое бархатное покрывало и посмотрела на карты в руках Джеймса.

– Я не рассматривал их много лет, – сказал он. – Бабушка дала мне их, когда мне исполнилось девять лет, за год до своей смерти.

Он говорил тихо, а балдахин, под которым они сидели, словно отъединил их от всего остального мира. И вдруг все ее раздражение куда-то ушло. Она словно увидела перед собой малыша, который рос среди азартных игроков и с дедушкой, обладавшим адским нравом.

– Она сказала, что они очень ценные, и я должен хранить их всю жизнь.

Он посмотрел на Темперанс – их отделяли всего несколько сантиметров.

– Еще она сказала, что они – мое будущее. Я думал, что это гадальные карты, но не знал, как ими пользоваться.

Джеймс разложил карты на кровати, и сердце Темперанс забилось чаще. Он раскинул их таким ровным полукругом, что она поняла, – в его руках карты не впервые в жизни.

Она рассмотрела колоду. Обычные карты. Красно-белая рубашка с замысловатым узором. Совершенно ничего интересного.

Темперанс разочарованно посмотрела на Джеймса. Он улыбнулся ей, снова посмотрел на карты и медленно перевернул одну из них.

На карте было изображено бриллиантовое ожерелье. В углах стояли символы туза бубей. На другой карте, которую он перевернул, оказался символ тройки червей. На ней был изображен маленький золотом херувим.