Книга Абрикосовый мальчик - Людмила Леонидова

– Подумаешь, глаженых! Мне вообще не в чем на телевидение идти! – Высокая симпатичная девушка, чем-то отдаленно напоминающая Любовь Михайловну, набросилась на них. – Меня на телемост пригласили. А Танька мою новую блузку стащила, ту, что ты мне из Лондона привезла. Свою грязную подсунула. Нет чтобы в стиральную машину кинуть!

– Вот мои дети, знакомься, милочка.

– Я не милочка, я Клавдия, – строго сказала девушка и подала руку рассерженной девушке.

– Конечно-конечно, – быстро поправилась балерина. – Клавдия приехала поступать в консерваторию, но пока поживет у нас и поможет нам всем справиться со всем этим. – Балерина окинула взглядом неубранный дом.

– Ура! – радостно закричала девушка, на ее только что разгневанном лице появилась радость. Она бросилась обнимать Клаву. – Меня Даной звать, а он Ромка. Мы страшно бесхозяйственные.

– Да. – Юноша без брюк бесстыдными глазами взглянул на Клавины полные груди, обтянутые скромным черным платьицем, и облизнулся, словно кот.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Клава быстро втянулась в хозяйство большого дома, где все его обитатели постоянно находились в «броуновском движении», так, цитируя мужа, сообщила ей хозяйка. Все они заскакивали «на минутку», чтобы переодеться и по-быстрому перекусить.

Самого Арсения Царева Клавочка пока еще не видела. Хозяин пропадал на каком-то объекте. Правда, он несколько раз звонил домой и разговаривал с Клавой по телефону. При этом он все время называл ее Дусей, хотя Клавочка попыталась ему объяснить, что Дуся уволилась и теперь вместо нее она. Но Царев упрямо называл ее только так.

Девушка познакомилась уже со всеми. С надменной Татьяной, молодым, но многообещающим скульптором. С веселой и дружелюбной Даной они просто подружились, сразу доверив друг другу кое-какие секреты. Дана сообщила, что Танька таскается к старому художнику и позирует ему для картины.

– Голой, представляешь? – шептала Данка. – Только ты родителям ни-ни. Это секрет. И Ромке тоже.

Когда Таня поздно возвращалась домой, Клава, открывая ей дверь, с любопытством молча всматривалась в нее. «Как это – раздеваться перед мужчиной? – думала она. – Стыдно, ужас!»

– Чепуха, – со знанием дела объяснила ей Дана, когда она поделилась с ней своими мыслями. – Вот мой парень однажды попросил меня... – Оглядываясь на дверь, Дана зашептала Клаве на ухо.

– А ты?

– Я поначалу отказалась.

– А он?

– Он стал встречаться с другой. А потом мне проболтался, что почти все девочки на курсе соглашались. Он у нас самый красивый. За ним все бегают.

– И ты?

Дана пожала плечами:

– Ну, он мне нравится.

– Соглашались не по любви, просто так? – допытывалась Клавочка.

– Когда придет любовь, а ты, как курица, ничего не знаешь и не умеешь, как твой возлюбленный к этому отнесется? Подумай? – с уверенностью в голосе возразила Дана.

– А если, наоборот, за то, что верность ему не сохранила, обидится и бросит?

– Ты про что?

– Про то, о чем он тебя попросил.

– Ты что, не поняла? Я же тебе объяснила, он пообещал, что ничего не будет делать, ничего-ничего. Ну, понимаешь, о чем я? Он хотел только, чтобы я разделась догола, а он меня потрогал, посмотрел.

– А потом? – И без того огромные серые глаза Клавочки стали еще больше.

– Ну, потом, я же тебе растолковала... – снова зашептала она Клаве на ухо.

По мере того как до провинциальной девушки доходил смысл сказанного, зрачки у нее расширялись.

– Так у нас многие девчонки поступают. И девственницами остаются, и все, практически все ощущения получают.

– А зачем? Если любишь, то хочется все отдать, а если нет, то для чего все это?

– У тебя старые понятия в голову забиты. В Москве все по-другому. Представь, если не повезет и ты никого не полюбишь, так и умрешь, ничего не попробовав?

– Мне кажется, любовь в каждом человеке есть обязательно. Особенно в женщине. Только не каждая знает. И это чувство, оно... оно, как бы тебе это сказать, оно гораздо сильнее и, наверное, приятнее, чем то, о чем ты рассказываешь.

– Ты, наверное, динозавр, – звонко рассмеялась Дана. – Тебя археологи раскопали и моей матушке подсунули.

– Ты не понимаешь, что такое любовь! – с горечью воскликнула Клавочка.

– Я и не утверждаю, что она мне знакома, – беспечно отозвалась Дана.

– Любовь – это такое состояние, что начинает чаще биться сердце, кружится голова, когда ты просто видишь любимого человека, знаешь, что он есть... где-то рядом.

Когда Клаве наконец-то посчастливилось первый раз увидеть в доме Арсения Царева, у нее действительно закружилась голова.

Было воскресное утро.

Любовь Михайловна, спавшая отдельно от мужа в огромной большой спальне, попросила приготовить и принести ему в кабинет кофе.

«Наконец-то», – пронеслось в голове Клавочки, она без задних ног понеслась на кухню.

– Только покрепче! – крикнула хозяйка вдогонку девушке.

От волнения зерна не хотели слушаться и выскакивали из кофемолки. Глядя на бурлящую недовольную пенку во все глаза, Клава два раза дала ей убежать, а потому два раза переваривала кофе. Наконец она справилась с несложной задачей.

Путь до кабинета из кухни был для девушки длиною в жизнь.

Она постучала и, услышав разрешение войти, толкнула дверь. Академик, чуть изменившийся за эти годы, но все такой же красивый, видный, сосредоточенно читал газету.

– Здрав-ствуй-те, – пролепетала Клава и, подойдя к письменному столу, споткнулась о ковер. Чашка перевернулась и вылилась на полированную крышку, струйка горячего напитка замочила край газеты.

– Ну что вы такая неуклюжая, Дуся? – проворчал академик, не отрывая глаз от чтива.

– Я Клава, – ни жива ни мертва, прошептала девушка.

Он скользнул взглядом по ее лицу и пробормотал:

– Экая вы молодая, Клава! Вам бы учиться, а не кофе тут у нас варить!

– Так я же... – Окрыленная Клавочка хотела было рассказать, что она именно для этого и приехала в Москву. Даже в ее голове возникла мысль, что ученый вспомнил ее, не зря ведь про учебу заговорил! Но в этот момент в комнату влетела Данка. Она со всего маху плюхнулась к отцу на колени и обняла его за шею.

– Доброе утро, папка! Я так давно тебя не видела, соскучилась! – Она чмокнула его в щеку.

Сколько бы отдала Клавочка, чтобы вот так же, как Данька, дотронуться до любимых рук, шеи, лица... теперь они были так близко. Если бы кто знал!

Но сейчас срочно нужно ликвидировать следы своей неловкости. Пока Клава бегала за тряпкой, тщательно вытирала все до блеска, кофе Цареву принесла Дана.