Книга Всем сестрам по мужьям - Арина Ларина

Лелька тем временем вываливала на Андрея ворох сведений о себе: талантливая художница, непризнанный гений, большое будущее, надежда российской живописи.

– А где вы выставляетесь? – прервал ее монолог новый знакомый.

Ольга снова завелась. Теперь основной темой стали вредители, гонители и просто завистники, не дающие ей донести свое творчество до ценителей.

– А кто-нибудь из признанных мастеров уже давал отзывы о ваших работах? – не унимался Андрей.

Он разглядывал Лельку с любопытством и интересом. Причем интерес этот был похож на попытку сосчитать лапки у неведомого жучка и понять, а есть ли рожки? В общем, несерьезный интерес с оттенком презрительного недоверия.

Про мастеров у Лельки тоже имелось мнение, которое она и изложила с подробностями.

– То есть вы не выставляетесь, об уровне работ вам никто не говорил, – подвел итог Андрей и посмотрел на Таню. – А ваша сестра работает? Или у нее домашний режим?

– Постельный у нее режим, – пробормотала Татьяна. Но спохватившись и вспомнив, что она добрая и терпеливая, бросилась отрабатывать полученные ранее комплименты: – Ольга пока не работает, но планирует устроиться.

– Ничего я не планирую, – возразила сестрица. – Когда я буду рисовать, если работать пойду?

– То есть вы еще и не работаете? – Андрей удовлетворенно потер руки. – Эгоизмус махровус на фоне бытового инфантилизма.

– Вы врач? – испугалась Татьяна.

– Экономист. Но это не мешает мне разбираться в людях. Правда, иногда я ошибаюсь. Как-нибудь я вам об этом расскажу.

Таня зарделась. Ей понравилось, что так ненавязчиво он обозначил продолжение их приятного знакомства.

В самолете Лелька продолжала мотать Тане нервы, но теперь было уже значительно легче морально, так как можно было понимающе переглядываться с Андреем и тяжело вздыхать. А он успокаивающе гладил Танину руку и сочувственно прикрывал глаза.

Такое вот трогательно взаимопонимание на фоне Лелькиного клинического идиотизма.

– Танюха, я еле дождалась! – взвизгнула в трубке Катя. – Мы заявление подали! Только свадьба будет скромная. Даже не свадьба, а просто роспись. Но будешь ты, как свидетельница, свидетель и родители. А потом дома посидим. И решили без белого платья. Меня белый полнит.

– Катька, как я за тебя рада! – Татьяна перестала разбирать чемодан. – Классно!

– А ты как? Сбагрила Ольгу?

– Это клинический случай. Ушиб всей башки. Короче, она сделала все по-своему и теперь опять на бобах.

– А ты? – осторожно спросила Морковкина.

– Слушай, а у меня все отлично. Во-первых, я решила прямо завтра заняться разменом. Вернее, начать процесс. Во-вторых, познакомилась с приятным мужчиной. По крайней мере будет с кем сходить в театр.

– Ой, класс! – обрадовалась Катя. – А то я так переживаю. Свидетель-то женатый! У Генки ни одного холостого друга. Только разведенный алкаш, но он нам не подходит. А что за мужчина?

– Пока я о нем мало знаю. Работает в норвежской фирме финансовым аналитиком. Скромный, приятный, интеллигентный. Живет с мамой. Зарабатывает вроде бы нормально. Руки не распускает. Приличный, спокойный. А умный! Он про Лельку сразу все понял.

– Про твою Лельку все давно все поняли, кроме тебя, – вздохнула Катя. – Ну, ладно. Держи меня в курсе. И готовься быть свидетельницей. Станешь за меня ручаться и врать, что я буду хорошей женой. Все, пока-пока!

Про Ивана Катюха не спросила, и Таня была ей за это очень признательна. Чтобы рана перестала болеть, надо постараться ее не расковыривать.

– Не чеши – все пройдет, – говорила в детстве мама.

У этой простенькой формулы оказался очень широкий диапазон применения.

Андрей позвонил уже на следующий день.

– Таня, будь внимательна, – голосом строгой бабушки вещал он. – После перелета начинается акклиматизация, это всегда стресс для организма. Одевайся теплее, не сиди на сквозняке и старайся высыпаться. Иначе ты простудишься и будешь заражать окружающих. Обязательно пей витамины. А еще лучше – ешь свежие овощи и фрукты. В них много клетчатки. Ты любишь овощи?

– Люблю, – машинально ответила Таня, представив, как станет грызть кочан капусты или картофельный клубень. Фантазия на тему поедания сырых овощей ее не вдохновила.

«Интересно, – подумала она. – Это он за меня волнуется или за себя, причислив себя к окружающим, которых я могу позаражать?»

– На днях открылась новая выставка. Фото глазами наших современников. Я думаю, нам бы понравилось. Ты не хочешь сходить в выходные?

– Хочу! – торопливо выкрикнула Татьяна, испугавшись, что лекция про здоровье окажется завершающим этапом их отношений.

– Тогда я позвоню ближе к выходным, – удовлетворенно резюмировал Андрей и положил трубку.

– Хорошо, позвони.

В отношениях с Иваном присутствовала острота, романтика и какая-то чертовщинка, от которой было и весело, и страшно, и любопытно одновременно. И закончилось все это плохо. Как оказалось, интересно жить – это не просто интересно, но и опасно. К опасностям Таня не была готова. Она слишком много сил и времени потратила на ателье и теперь хотела просто спокойствия и стабильности.

Андрей мог их дать. Наверное, он даже мог дать больше. Просто пока было скучновато и надо было к нему привыкнуть. Наверное, по вечерам он станет играть в шахматы с их общими детьми. И читать огромную, как простыня, газету. Обязательно какую-нибудь серьезную, экономическую. А по выходным они будут степенно гулять в парке или ходить в театр. И никаких неприятных неожиданностей не возникнет. И юбку на байке она уже никогда не порвет. И никто не завяжет ей глаза и не сбросит вниз.

– Вот и отлично, – пробормотала Татьяна. – Молодость закончилась. Пришла зрелость. Надо организовывать свое бытие в соответствии с возрастом.

Если вы что-нибудь планируете и в этом задействованы другие люди, все ваши планы будут рушиться, кардинально меняться и многократно перекраиваться. Потому что каждый человек – вселенная, и вселенная эта желает сохранить свой суверенитет и право на нелепые действия. Это вам они кажутся нелепыми, а ваше мнение – субъективное. Субъективное мнение в объективной реальности не учитывается. Вот так-то!

Папенька сидел во главе стола и хмурился:

– Чего это меня за город? Я вам не садовод-огородник, чтобы меня на грядки высаживать!

Семейный совет по дележке квартиры и разъезду был в разгаре.

Мама нервничала и беспокойно косилась на Таню, а Лелька сидела с отсутствующим выражением лица и что-то черкала на листе. Истинные художники всегда выше прозы жизни и меркантильных вопросов. Она всем своим видом демонстрировала легкую снисходительность к затее и изредка улыбалась мудрой улыбкой старой черепахи, впавшей в маразм.