Книга Стрелы гламура - Алина Кускова

– Ах да! – хлопнул себя по лбу Назаров, выбивая крамольные мысли. – Нет, она не звонила.

– Жаль, – тихо сказала Виктория. – Возможно, причина того, что мы оказались в постели… – Она замялась. – Причина в ней. Я так предполагаю, – промямлила она.

«Поцелую сейчас!» – решился Назаров и наклонился над притихшей девушкой.

– Вячеслав Сергеевич! – на пороге кабинета показалась знакомая Виктории уборщица. – что делать-то с фуршетом? Разбирать или ждать, пока господин Новиков вернется?

– Разбирать, – приказал Назаров и отпрянул от Виктории. – Максим не вернется, да и мы тоже уходим. – Он помог Виктории подняться, та взяла сумочку и направилась к выходу. – Я провожу!

– Ни в коем случае! – испугалась Виктория и побежала. – Меня ждут! – соврала она на ходу.

«Этот наглец ждет ее у офиса?!» – недовольно подумал Назаров и потянулся за пиджаком.

Назаров ехал в ресторан торжествовать по поводу рождения Алисы совсем неохотно, лучше бы он отправился провожать новую сотрудницу, которая плохо ориентировалась в офисных коридорах. Но он промедлил, и та ускакала, как будто спасалась бегством от неведомой несокрушимой силы. Ему пришлось натянуто улыбаться и говорить дежурные комплименты знакомым дамам, вместо того чтобы разговаривать с той, что стала его так интересовать в последнее время.

– Прекрасно выглядите, – говорил он одной девице, усаживаясь за столиком, – в отличной форме, – делано удивлялся округлостям другой, пока несли жаркое, – классная прическа, – улыбался третьей.

Он не был бабником, просто этого требовали отношения с друзьями, чьим женам и девушкам он делал скудные комплименты, и обстоятельства.

– Жуткая прическа, – поделилась с ним третья, которая оказалась Алисой. – Первый начес мне нравился больше. Представляешь: какой-то пацан, когда я вышла из салона, вылил на меня лейку мыльной воды с балкона. Пришлось возвращаться и все переделывать заново. Но я рада, что ты заметил, – она кокетливо поправила волосы и на несколько секунд прижалась к Назарову.

То, что она посягнула на его личное пространство, Назарову не понравилось. Он интуитивно откинулся назад и чуть не свалился со стула. Алиса звонко рассмеялась, поцеловала Назарова в губы и побежала встречать опоздавших гостей. Назаров поймал красноречивый взгляд Максима и развел руками. Да, она его поцеловала, он и сам хотел поцеловать, только не ее, а другую. И что теперь делать? Рвать на себе волосы или лить на них мыльную воду?! Друг вздохнул и послал влюбленный взгляд вслед Алисе. Новиков втюрился. Это было слишком очевидно. Назаров, чтобы не будить его ревность, перестал замечать Алису, повернулся к соседке, молодящейся даме бальзаковского возраста, и завел с ней безобидный разговор о детях.

Дама начала рассказывать про наркотики, детскую преступность и подростковый сексуальный разврат. После пяти минут ее нравоучений Назаров, который в принципе не знал, что такое дети, уяснил для себя, что они – исчадия ада. Дама вошла в раж и перешла на личности, перечисляя, что совершили за последнее время дети присутствующих в зале ресторана гостей. Самым славным и безопасным, по ее словам, оказался парнишка одного чиновника, который закончил жизнь самоубийством. Назаров скривился и повернулся в другую сторону. Там сидела роскошная девица и болтала по мобильному телефону о тряпках, купленных на распродаже. Назарову стало грустно, он поискал глазами выход и кратчайший путь, по которому смог бы до него добраться. Нет, он не хотел портить Алисе праздник, для чего сначала поднялся, представился и сказал о виновнице торжества много хороших, как ему показалось, слов. Гости зааплодировали, Алиса засмущалась, Максим довольно улыбнулся. Назаров понял, что он сделал все, для чего был приглашен на это мероприятие, и пошел по кратчайшему пути.

Все пути ведут в Рим. Это у кого-то, а у Назарова все пути вели к дому Виноградовой. Он припарковал свой автомобиль у того подъезда, куда привозил Викторию, и вгляделся в окна. За одним из них она сидит и смотрит по телевизору «Криминал» или читает на ночь Донцову, или просто лежит на кровати и думает о нем. Должна же быть какая-то невидимая связь между мужчиной и женщиной, которые нравятся друг другу. Если эта связь действительно есть, то он сейчас увидит Викторию. Назаров загадал свидание и закрыл глаза. Связь между мужчиной и женщиной действительно была. Они стояли у соседнего подъезда и нагло целовались.

– Ты такая, такая, – говорил в перерывах между поцелуями мужчина, – самая лучшая!

Голос показался Назарову очень знакомым, он вышел из автомобиля и прислушался более внимательно.

– Как я только раньше этого не замечал! – продолжал петь своей избраннице Гаврик Державин, которого Назаров теперь не только слышал, но и видел. Этот идиот стоит в подъезде и целуется. У Назарова перехватило дыхание. Девица стояла к нему спиной, совершенно неприлично прижимаясь к Гаврику, но даже в таком виде Назаров ее узнал. Это была Виктория, то есть ее спина. Гаврик обнимал половину девушки, не давая Назарову возможности получше приглядеться.

Да ему этого уже и не требовалось. Он садился за руль и думал об одном: она, как оказалось, не читала Донцову, она предпочитала любовные романы! И не с ним!

Автомобиль резко газанул и выехал со двора. Гаврик с Ольгой удивленно обернулись, но Назаров на них уже не смотрел. Ему было вполне достаточно увиденного, остальное он домыслил.

Виктория сидела не у мамы дома, а в своей квартире, скучала и смотрела «Криминал». Когда раздался телефонный звонок, она вздрогнула от неожиданности. Передача была про маньяков, они теперь ей мерещились на каждом шагу.

– Привет, кошелка, – прохрипела трубка голосом Марины. – Отгадай, что я делаю?

– Ты куришь, – угадала Вика, зная привычки подруги.

– Точно, – обрадовалась та, – зато ты никогда не отгадаешь, где я курю. Сказать? Ага, заинтриговала тебя?! Я курю на балконе Сапрыкина! Что, ты не знаешь Сапрыкина?! Эх, село. Даже твой Виноградов знает, кто такой этот знаменитый художник Сапрыкин. Кстати, я здесь с Геной.

С каким Геной? С Афиногеном, он представился мне Геной, крокодилом. – Марина засмеялась. – Да, я немного выпила. Терпеть твоего бывшего на трезвую голову совершенно невозможно. Но сегодня он такой обаяшка, он обаял всех художниц. Рассказывает им, откуда взялось название их профессии. Ага, он им говорит от слова «худой» и демонстрирует свои мускулы. Теперь я вижу, чем он тебя взял. Не бойся, – она перешла на шепот, – между нами ничего не было и не будет. Я тебе обещаю. Я, как твоя подруга и честная мужняя жена, никогда и ни за что. Но, Викуся, он еще не раскололся! Придется вести его завтра к почетному строителю Кораблеву. Может там, среди макетов корпусов и новостроек, он расскажет про свой особнячок в Подмосковье. Ой, какой интересный мальчик! Это я не тебе. Привет, малыш, ты сегодня один, – ее голос мгновенно стал томным и пылким, – я тоже. Это надо обсудить.

Виктория положила пикающую трубку на место и задумалась.

Так, подруга мертвецки пьяна, она может наделать кучу глупостей. Впрочем, она может их наделать и на трезвую голову. Являться к этому Сапрыкину самой ни в коем случае нельзя: Виноградов ее увидит, и ему все станет ясно. Нужно спасать Марину посредством Гаврика. Виктория набрала знакомый номер, но домашний телефон молчал. Она полезла в сумочку за блокнотом, куда записывала мобильные телефоны, пока не внесла их в общий список мобильника. Гаврик ответил, тяжело дыша и мучительно соображая.