Книга Прости меня - Наталья Калашник

Она вспомнила, что не ела больше трех дней. Люда пыталась пичкать ее какими-то замысловатыми блюдами, когда читала нотации сегодня с утра. Элла едва пригубила глоток свежевыжатого сока.

— Вы ровным счетом ничего не смыслите в компьютерах, я прав? — осторожно обратился к ней главный менеджер компании, Александр Симоненко, после того как провел нечто вроде экскурсии по производственному отделу.

Элла вымученно улыбнулась, стараясь не замечать, что какой-то громадный тип, облаченный в черный костюм гробовщика, неотступно ходит за ней по пятам с тех пор, как Люда распорядилась на счет ее охраны.

— Я могла бы соврать.

— Но ведь вы этого не сделаете?

— Мне не нужна эта компания, — призналась она так тихо, чтобы ее никто не мог услышать, в том числе и десяток рабочих, занятых у станков, на которых выплавлялись материнские платы.

— Откровенно. Но не советую произносить эти слова вслух. Особенно, когда дело коснется Марка.

— Что вы имеете в виду? — у Эллы не было желания говорить о Марке, но после случившегося у входа в здание, дурные мысли сделались невыносимы.

Очевидно, вовремя осознав степень собственной неосторожности, мужчина вежливо улыбнулся и попытался проскользнуть мимо щекотливой темы:

— Он был вице-президентом компании долгих семь лет.

Но не стал ее президентом, закончила Элла про себя. Ее амбициозный сводный брат обижен на весь мир, зол и по-прежнему опасен. И еще он, кажется, собрался ее убить. Она вздохнула и попыталась выяснить еще что-нибудь касательно этой темы, но мужчина ушел от ответов и посоветовал ей быть осмотрительней.

Он ей понравился. Александр Симоненко стал первым и единственным человеком в столице, который не смотрел на нее свысока. Элле он напоминал доброго Санта Клауса: приземистый, широкоплечий, с густой пепельно-серой бородой, его темно-карие глаза светились беспокойством. У ее приемного отца, Сергея, тоже была густая борода, и в детстве Элла обожала залазить к нему на колени, прижиматься к груди, а потом слушать веселые истории о новых пассажирах его такси. Ее приемный отец работал таксистом и погиб в дорожной аварии тринадцать лет назад, в тот самый сложный год, когда ей исполнилось пятнадцать и она узнала наконец о том, кто ее настоящая мать.

— Дело в том, Александр Иванович, — начала Элла, сворачивая следом за мужчиной к лифту, — что я не задержусь здесь надолго.

Он казался удивленным, но ответил столь же сдержанно, как и все его предыдущие реплики:

— Именно так многие и полагают.

— У меня своя жизнь, вдали от столицы.

«И я вернусь обратно, как только смогу найти способ отказаться от наследства!»

— Говорят, вы выросли в деревне недалеко от Полтавы.

— В Хороле. Совершенно верно. У меня нет амбиций, я люблю свою работу, которую мне пришлось ненадолго бросить, и ни для кого не секрет: это место в «Медиаком» я заняла незаслуженно, — если бы Люда с ее железными убеждениями в том, что она должна говорить, а что нет, услышала бы ее сейчас, она, наверняка, закатила бы сцену. Но Элле было все равно: она устала чувствовать себя загнанной в угол.

Это было, впрочем, единственное откровение, которое Элла смогла себе позволить за весь день. Четвертью часа позже ее провели в зал для заседаний. Красиво причесанная секретарша, которую звали Марина, открыла для нее стеклянные двери. Люда стояла позади, а у самого дальнего угла уже ожидал «секьюрити». Десяток пар глаз смотрел на нее с немым вопросом, никаких любезностей, никаких поздравлений и рукопожатий. Элла ощутила, как гадкий ком подступает к горлу.

— Элла Сергеевна, проходите, — наконец предложил Александр Симоненко, вставая из-за огромного стола. — Вот ваше место.

Она заняла высокое кресло, в котором всего неделю назад восседала Лиза Гончарова. По правую руку от нее сидел худощавый молодой человек с густой светлой шевелюрой и проницательными тепло-зелеными глазами. Элла схватила стакан с водой и крепко сжала его в правой руке. Сейчас от нее требовалось произнести ту самую отвратительную речь, но она не могла выдавить из себя ни слова и опустила глаза. Ее здесь ненавидели, и это было столь же очевидно, как и то, что она занимала чужое место. Каждый здесь присматривался к ней, пытаясь уловить хотя бы малейшее сходство с бывшей «Королевой». В какой-то момент Элла хотела подняться и убедить саму себя в том, что все это — неудавшийся розыгрыш.

Стрелка на огромных антикварных часах у противоположной стены тем временем коснулась отметки в три часа.

Потолок как будто опускался все ниже. В начищенной до блеска поверхности длинного светло-серого стола Элла нашла свое собственное отражение: запуганная девочка, приехавшая в столицу с надеждой увидеть родную мать, снова появилась. Кто-то постучал концом дорогой шариковой ручки по столу, выражая нетерпение, а молодой человек в очках вежливо распорядился, чтобы на окнах опустили жалюзи. В огромной комнате становилось душно. Упитанный старик, который сидел напротив Эллы, вытер платком испарину на лбу и раздраженно пробормотал:

— Включите же кондиционер!

— Итак, начнем с самого, пожалуй, неприятного, — заговорил молодой человек в очках, обращаясь непосредственно ко всем, кроме Эллы. О ней будто вообще забыли, и это позволило ей хорошенько осмотреться. — Сегодня утром представители «Студио-Вей» разорвали с нами контракт. Никаких объяснений или извинений. Буквально десять минут назад надежный источник сообщил мне, что наш давний партнер устроил этот маленький саботаж не просто так.

— Объясни, Миша, — настороженно попросил «толстяк».

Молодой человек по имени Миша аккуратным жестом потер переносицу, чуть приподняв очки, и продолжил:

— У Елизаветы Васильевны были враги. Нам это хорошо известно. Похоже, кто-то из них надумал сорвать «Медиакому» миллионную сделку. Компанию «Студио-Вей» выкупила никому не известная фирма из пригорода. И это у нас перед носом.

— Что за фирма? — возмутилась Люда.

— Хороший вопрос, — тот, кого все звали Миша, почесал затылок. Он начал потеть.

— У Марка бы на это не хватило денег и фантазии, — продолжала Люда после того, как Миша не смог дать ответ. — Он действует куда более изощренно.

«Например, пытается убить свою сестру!» — закончила ее мысль Элла, внимательно вслушиваясь в разговор и наконец начиная что-то улавливать.

— Загвоздка в том, что пока нам не удалось выяснить об этой фирме ровным счетом ничего: ни точного адреса, ни владельца, — объяснил свою обеспокоенность Миша.

— Ты — вице-президент! Вот и придумай, как это сделать, — «толстяк» что-то записал в своем блокноте, об Элле по-прежнему не вспоминали.

— Лучший способ — поймать предателя и прижать к стенке, — высказал свою идею вице-президент. Элла его полностью поддержала бы, если бы ее спросили.

— Его видели в столице, — напомнила Люда. — Нам пока не удалось связать выстрел возле здания компании с неожиданным появлением Гончарова, но мы все знаем, что он умеет ловко заметать следы.