Книга Моя китайская любовь - Александр Ермаков

Миша, который очень жалеет о своей глупой шутке»

15 ноября 2009 г.

«По-прежнему от тебя нет ни одного письма…

Я совсем забыл: в Сент-Луисе ко мне среди разных посетителей подходила одна китаянка. Даже осталась ее визитная карточка – Лили.

Она очень странно вела себя. Даже сказала: “Ты мне нравишься”. Говорила Лили по-английски не лучше, чем я, и мне подумалось, что она так хвалит нашу экспозицию и мою работу. И не обратил тогда на нее особого внимания.

Теперь думаю, может быть, это была твоя подруга? Ты хотела так проверить меня? И сейчас проверяешь мои чувства: насколько легко я откажусь от тебя?

Может быть, это мои бредовые фантазии. Но что мне остается делать, когда ты ничего не объясняешь и даже не пишешь. Я снова и снова пытаюсь понять…»

24 ноября 2009 г.

«Где же ты Сюань, все ли у тебя хорошо?

Может быть, я лучше бы понимал то, что происходит, если бы знал о тебе больше.

Ты ведь почти ничего мне не рассказала о себе. Узнал только, что закончила институт в Пекине и там же живут твои родители. Но чаще, когда я прямо спрашивал, ты отвечала уклончиво:

– А переводчиком уже сколько работаешь?

– О, много-много лет.

– Сколько?

– Много-много лет.

– Ты замужем?

– Конфьюжен квесчен.

– У тебя есть дети?

– Семь.

– Ты ведь младше меня. Сколько тебе лет?

– Пятьдесят…

Ты смеялась над моими вопросами и серьезно относилась к своим. Почему-то тебя особенно интересовало то, каким бы я животным хотел стать, если бы не был человеком:

– Змеей? Обезьяной? Лошадью?..

– Дельфином…

Я честно отвечал на твои вопросы. Но… все-таки есть то, о чем ты не спросила, а я рассказать тебе не решился. Не знаю, насколько это важно для тебя. Для меня очень важно. Но хочу сообщить об этом не в письме, а глядя тебе в глаза, чтобы понимать, как ты это воспримешь и чтобы, возможно, объяснить…

Да, снова возвращаюсь мыслями к разговору о животных: я так и не понял, понравился ли тебе мой ответ. Может быть, потому что я хотел бы быть дельфином, ты что-то решила для себя. Ты поэтому не пишешь?..»

27 ноября 2009 г.

«Я еще вспомнил. Ты как-то спросила, что за странная у меня сумка. Я, не задумываясь, ответил: «А… китайская дешевка!»

И это, конечно, тебя обидело. Я опять извинялся. Конечно, это было очень глупо и неуважительно с моей стороны. Наверное, ты меня считаешь глупым и неуважительным человеком, недостойными быть с тобой рядом?»

3 декабря 2009 г.

«У меня нет ни твоего пекинского телефона, ни адреса. И я боюсь навредить тебе, если буду искать через кого-то постороннего…

А еще, помню, мои коллеги говорили, что китайские сотрудники часто работают не только на свою компанию, но и в государственных интересах…

Очень боюсь тебе навредить. Может быть, у тебя очень сложная ситуация…

Твой Миша»

5 декабря 2009 г.

«Дорогая Сюань, что же, что происходит? Почему ты молчишь? Что случилось? Что я сделал не так? Что нужно сделать, чтобы ты снова стала такой, как тогда, в Нью-Йорке? Как после мюзикла… Как в Центральном парке…

У меня на работе все валится из рук. Дома я не нахожу себе места.

Неужели ты отказалась от меня? Ты хочешь, чтобы я отказался от тебя?»

12 декабря 2009 г.

«Наверное, не судьба. Не судь-ба… Мало ли разных встреч у людей…

Но наша встреча была не разной. По крайней мере, для меня. Я до сих пор живу теми тремя днями Нью-Йорка, живу тобой…

Но раз ты так решила… Значит, наверное, это правильно. Все у нас было бы очень непросто: ты – китаянка, я – русский, у нас разные культуры, мы даже шутим по-разному. А еще между нами тысячи километров. А еще проклятые визы. Наверное, проще оставить все как есть…

Проще оставить все как есть…»

15 декабря 2009 г.

«Вчера ко мне заходила сестра. Как всегда ругала за беспорядок дома и еще за то, что холодильник пустой. Спросила, почему так все запустил. Почему я такой молчаливый.

Я не удержался и рассказал ей о тебе. Не могу больше все это носить в себе. А кому же еще рассказать, если не ей – самому близкому мне человеку. Евгения старше меня на шесть лет. Я был подростком, когда наши родители погибли во время теракта. Они ехали в гости к друзьям и…

Сестра, можно сказать, стала моей мамой. Воспитывала меня, вырастила. Только когда я после армии устроился на работу, она вышла замуж за хорошего человека. И хотя у нее уже двое своих детей, Евгения все еще порой относится ко мне, как к ребенку. Как найдется свободное время, забегает: проверяет, все ли у меня в порядке. Я, конечно, не очень приветствую такое сюсюканье, но очень люблю свою сестру…

И вот мы с ней говорили о тебе. Знаешь, она меня огорошила. Евгения совсем не жалела меня. Она мне такой выговор закатила:

– Тебе, наконец, повезло. Сюань, судя по всему, очень хорошая девушка. И ты хочешь профукать свое счастье? Всю свою жизнь? Будешь дуть пиво с друзьями во дворе, жевать вечерами гастритные чипсы, вместо того, чтобы прекрасно проводить время рядом с любимым человеком?

Я возразил:

– Неизвестно, насколько это прекрасное время.

А она наседала:

– А может, у тебя к ней и нет никаких чувств? Может, тебе просто ее разрез глаз понравился? Так найди с таким разрезом глаз где-нибудь поближе – в зоне безвизового режима. А на эту махни рукой, забудь!

Тут я разозлился и ответил ей:

– Ты не понимаешь! Не хочу больше говорить об этом…

И мы потом сидели молча. Она не уходила, потому что ждала, когда придет Люба из соседнего подъезда. Евгения с ней – подруги с детства. Только у сестры все в жизни сложилось. А у Любы – не очень. Она первой вышла замуж, но ее избранник оказался алкоголиком, и они развелись. Потом Люба и работы меняла, все фитнесцентры и агентства знакомств в округе обошла, но попадались ей только непутевые мужчины. Совсем было уже отчаялась снова выйти замуж. Но Евгения ее поддерживает и вытаскивает из дома. Вот они в очередной раз вдвоем в театр собрались, может, там приличного человека для Любы встретят.

Соседка пришла нарядная. Евгения ей сразу о нас с тобой рассказала. У Любы, знаешь, слезы на накрашенных глазах выступили:

– Глупый ты, Миша! Такой у тебя шанс подвернулся… Ты не знаешь, что остаться одному намного тяжелее, чем иметь хотя бы надежду на то, чтобы не оставаться одному. Будь у меня такая надежда, я бы на все пошла. Никакие визы, горы, моря, океаны меня бы не остановили…