Книга Моя жизнь среди парней - Кейси Уэст

Как только моя голова коснулась подушки, я моментально вырубилась и спала как убитая – без единого сна.

И это была вторая причина.

Глава 2

Видимо, дождь шел всю ночь. Не то чтобы я его слышала, просто в парке было очень сыро и слякотно. Но, как сказал Джером, это идеально подходило для грязного футбола.

Моя команда собралась в круг, и Джером взглянул на меня:

– Откройся для паса. И, Чарли, в это время лучше бежать задом наперед.

– Позаботься о своей технике, а я позабочусь о своей, – рявкнула я.

– Это был просто совет.

– Я умею играть.

– Да, Джером, Чарли умеет играть, – передразнил Гейдж, пихнув меня плечом. – Не указывай ей, что делать.

– Гейдж!

Из всех братьев он был мне самым близким, единственным, кому я спускала подобное с рук. И все из-за его неотразимой улыбочки, после которой я не могла на него злиться.

– Ладно, давайте сделаем это.

Джером хлопнул в ладоши, и мы заняли свои позиции. Счет был семь: семь, до конца игры оставалось пять минут. Мои носки пропитались грязью, руки соскальзывали с колен, стоило на них опереться, но я собиралась поймать этот мяч. Я ушла от захвата, и Джером передал мне идеальный пас. Я приняла его и побежала. Кто-то схватил меня сзади за футболку, но я высвободилась, едва не поскользнувшись на мокрой траве.

Когда между мной и оранжевыми конусами не осталось защитников, я начала комментировать свою игру:

– Она преодолевает лужу и несется к очковой зоне. Тачдаун! – Обернувшись, я подняла мяч в воздух, как трофей. – О да! Мы лучшие!

– Хватит паясничать, – буркнул Брейден, поднимаясь с земли. – Это раздражает.

– Умей проигрывать, – прокашляла я себе под нос. Он, как и мои братья, ненавидел проигрывать.

Брейден схватил меня и потрепал костяшками пальцев по голове.

Запахи мокрой травы, пота и грязи заполнили мой нос.

– Фу! От тебя воняет. Отпусти меня.

– Это запах победы.

– Скорее поражения.

Он вывел меня из равновесия и бросил прямо в лужу с грязью. Я приземлилась на руки, и грязь забрызгала мне все лицо.

– Ты покойник.

Я запрыгнула ему на спину, со всей силы упираясь коленкой в поясницу, и у него вырвалось нечто среднее между криком и смехом. Спрыгнув на землю, я прямиком отправилась к боковой линии, нашла его толстовку и вытерла ею лицо. Затем вернулась обратно на поле, где столпились некоторые ребята, включая двух моих братьев – Натана и Джерома.

– Чего стоите? Давайте уже покончим с этим.

Джером с Натаном смерили меня взглядами. Подойдя ближе, я заметила, что один из ребят, Дейв, разговаривает по телефону.

– Какая необходимость прямо сейчас звонить подружке? Ведь самый разгар игры, – упрекнула я, и Дейв посмотрел на меня, но его взгляд был рассеянным.

– Замолчи, Чарли, – шикнул Натан. – Что-то не так.

Еще несколько ребят присоединились к толпе.

– Что случилось? – спросил Брейден, встав прямо за мной.

Я пожала плечами:

– Не знаю. Меня заткнули.

Через плечо Брейдена я увидела, как у стартовой линии Гейдж подкидывает мяч вверх. Он поймал мой взгляд и развел руки, как бы спрашивая, почему так долго, в ответ я лишь покачала головой.

Наконец Дейв положил трубку и сказал:

– Мне нужно идти. Это моя бабушка.

– Ты объяснил своей бабушке, что у нас самый разгар игры?! – возмутилась я.

– Она умерла.

– Ох.

Вокруг раздались стоны и соболезнования. Дейв пребывал в шоке, его взгляд был стеклянным.

– Сколько ей было? – спросила я.

Он рассеянно провел рукой по плечу:

– Семьдесят с чем-то. Точно не знаю.

– Что случилось?

– Год назад у нее обнаружили рак. Мы знали, что это произойдет. Только не знали когда.

– Отстой. – Я потерла руки и осмотрелась. Все просто молча стояли, не зная, что сказать. – Что ж, может, закончим игру?

Брейден толкнул меня локтем в бок:

– Что? Он немного забудется. Осталось всего пять минут. Мы не можем вот так все бросить.

– Чарли, – произнес Джером своим официальным отчитывающим тоном старшего брата, а Натан с Брейденом взяли меня за руки и оттащили от всех.

– Какое большое де… – Брейден зажал мне рот рукой, не дав закончить предложение.

– Уж кто-кто, а мы-то должны это понимать, – тихо сказал Натан. – Прояви хоть каплю сочувствия.

Я укусила Брейдена за палец, и он меня отпустил. Теперь вырваться из их лап не составило особого труда.

– Что я должна понимать о какой-то даме, которая проиграла борьбу с болезнью?

Брейден протянул руку – наверное, снова хотел закрыть мне рот, – но я отошла от него.

– Тс! – шикнул Натан, оглядываясь через плечо. – Ты должна понимать, что…

– Ладно. Неважно. Передайте Дейву мои соболезнования, – бросила я и, развернувшись, побежала по тропинке вокруг парка – все дальше и дальше.

Почему я должна была понимать, через что проходит Дейв? Потому что у него, как и у меня, кто-то умер? У нас были совершенно разные ситуации. Моей маме было всего тридцать один, когда она умерла. Я едва ее знала. Мне достались какие-то жалкие шесть лет. Шесть лет, которые я даже не помню.

Стеснение в груди затруднило дыхание, и стало тяжело бежать. Это меня дико разозлило. Мне никогда не было тяжело бегать. Я заставила себя бежать дальше, пока не привела дыхание в норму. На это ушло некоторое время.

Вся вспотевшая, домой я вернулась далеко за полдень. Брейден стоял у нас во дворе. Его влажные после душа золотисто-каштановые волосы выглядели черными. Он был выше моих братьев, из-за чего казался немного тощим, но широкие плечи выдавали в нем спортсмена.

– Привет, тебе лучше? – поинтересовался он.

– А ты пахнешь лучше? – в ответ с улыбкой спросила я.

– Это значит «да»?

– Я в порядке. Похоже, во мне живет придурок, какое открытие.

Брейден напрягся. Он ненавидел слово «придурок». Так мы называли его отца. Ну, так называл его Брейден, а мы все соглашались. Это слово принадлежало только его отцу и было слишком серьезным оскорблением, чтобы предназначаться кому-то еще.

– Дейв в порядке?

– Джером отвез его домой, так что, уверен, с ним все хорошо.

– Что случилось с Джеромом? Два года в университете, и вдруг он стал таким заботливым?