Книга Эликсир бессмертия - Анна Зотова

Глава 1
ИСТОРИЯ БЕДНОГО ПИСАРЯ

Жил в Париже XII века молодой писарь Поль Путье, и однажды во сне ему явился ангел, державший в руках толстый старинный фолиант в кожаном переплете.

— Посмотри внимательно на эту книгу, — ласково предложил ангел. — Сейчас она для тебя загадочна, но в один прекрасный день ты ее разгадаешь.

И видение исчезло.

Был писарь женат, работал в лавке, где занимался составлением описей и счетов. Благодаря своему великолепному почерку и усердию, был он в лавке на хорошем счету. В один прекрасный день за два с половиной флорина Путье купил у соседнего лавочника какую-то старую-престарую книгу, написанную на неизвестном ему языке. Честно говоря, польстился он на обложку, сработанную из желтого металла. А страницы ее были изготовлены не из бумаги или пергамента, как в других книгах, а, как показалось Путье, из коры молодых деревьев. Листы были с великим тщанием исписаны кончиком железного пера (именно железного, уж в этом-то Путье понимал толк) — это были прекрасные, четкие, латинские буквы, ну такие красивые, что просто пальчики оближешь.

В книге было три раза по семь листов: так они были обозначены цифрами в верхнем углу, причем седьмой всегда начинался с рисунка. На каждом первом листе изображались плеть и проглатывающие друг друга змеи; на втором — крест с распятой на нем змеей; на последнем, седьмом — пустыня, посреди которой било несколько прекрасных источников, откуда в разные стороны расползались все те же змеи.

Самым тщательным образом рассмотрев картинки, Путье вернулся к началу книги и взялся за текст. На первом листе было написано заглавными золотыми буквами:

«АВРААМ ЕВРЕЙ,

КНЯЗЬ, СВЯЩЕННИК,

ЛЕВИТ, АСТРОЛОГ И ФИЛОСОФ,

ПРИВЕТСТВУЕТ ЕВРЕЙСКИЙ НАРОД,

БОЖЬИМ ГНЕВОМ

РАССЕЯННЫЙ СРЕДИ ГАЛЛОВ»

Затем следовали всяческие поношения и проклятия в адрес любого, кто кинет на книгу сию взгляд, не будучи жрецом или писарем.

В первой «главе» находилось обращение к иудеям, вторая была посвящена трансмутации металлов, которая рассматривалась в качестве основного средства уплатить подать, наложенную римскими властями. Текст, описывающий способ получения философского камня, казался довольно внятным, но для этого нужна была так называемая «первичная материя», а в книге ничего конкретно не говорилось о том, что это такое и где ее берут. Правда, кое-что о materia prima можно было почерпнуть в четвертой и пятой «главах», но речь там шла на таком эзоповом языке, что наш бедный писарь ровным счетом ничего не понял.

Став обладателем алхимической книги, как бы подтверждающей его вещий сон, уверенный в том, что исполняет Божью волю, Путье несколько лет посвятил изучению загадочного текста. Об этом его тайном увлечении никто, кроме жены, не знал. Оно и понятно: незадолго до описываемых событий, а именно в 1317 году, папа Иоанн XII обрушился на алхимиков с обвинениями в том, что, «почитая себя мудрецами, они сами падают в пропасть, которую преуготовляют для других», что «смехотворным образом мнят они себя сведущими в алхимии, но доказывают невежество свое тем, что ссылаются на писания древних авторов, которым, в свою очередь, ничего не удалось открыть». Что, «выдавая поддельный металл за истинные золото и серебро, произносят они при этом слова, которые ничего не означают». И что «невозможно более сносить дерзость их, ведь сим способом изготовляют они фальшивые монеты и обманывают народ».

«Мы повелеваем, — провозгласил понтифик в своей знаменитой булле, — чтобы все эти люди навсегда покинули наши края, равно как и те, кто заказывает таковым золото и серебро… Дабы наказать их, приказываем мы отобрать у них подлинное золото в пользу бедных… Если среди алхимиков найдутся люди церковного звания, пусть не ожидают помилования, ибо будут навсегда лишены сана своего». Вот в какой сложной исторической ситуации началось приобщение Поля Пуатье к искусству алхимии.

Так или иначе, но, оттолкнувшись от книги Авраама Еврея, в конечном счете, Путье познал суть Великого Деяния (за исключением, правда, все той же materia prima). Скажем больше, это удивительное искусство так покорило нашего писаря, что он решил посвятить ему свою жизнь.

И стал Путье молить Бога, чтобы благородное искусство, над коим он трудится, было успешно продолжено и завершено. «Молю Тебя даровать мне Небесный, Краеугольный, Чудодейственный камень, созданный вечностью, которая в сем повелевает и силой Твоей царит…»

Но не было осязаемого ответа от Господа. И спустя какое-то время Путье, чувствуя, что зашел в тупик, решил обратиться за помощью к человеку, сведущему в вопросах трансмутации металлов. Он скопировал из своего фолианта несколько иллюстраций и отправился к мэтру Ансельму, страстному поклоннику алхимии, лиценциату медицинских наук, человеку, который наверняка сможет пролить свет на непроглядную тьму, обступившую бедного писаря из Парижа.

Мэтр Ансельм весьма заинтересовался картинками, но еще больше его интересовал первоисточник, и нашему писарю пришлось врать с три короба, уверяя мэтра в том, что никакого первоисточника (т. е. никакого поясняющего текста) у него не было и нет, а есть только эти непонятные рисунки. Время-то было тревожное.

Самым нелепым в этой ситуации было то, что Ансельм сам оказался дилетантом. Мало что понимая в символах Авраама, он, однако, взялся толковать их, окончательно сбивая с толку Путье, у которого голова и без того шла кругом. Ситуация осложнялась еще и тем, что, в силу своего смиренного характера, он поддался на уговоры Ансельма и показал-таки мэтру свой перевод первоисточника, где черным по белому было писано, что в процессе Великого Деяния, среди прочих ингредиентов, должна присутствовать кровь. Путая алхимию с магией, мэтр дал совет использовать кровь новорожденных младенцев. Понятно, что Путье отверг рекомендации своего конфидента и правильно сделал. В конце концов, он сам разобрался, что философы называют «кровью» минеральный дух, который-де имеется во всех металлах.

За двадцать один год неустанных трудов Путье поставил тысячи опытов, пытаясь трансмутировать те или иные металлы в драгоценные. Наконец он понял, что — увы, увы — не разобраться ему с этим делом самостоятельно, а потому решил совершить паломничество в Испанию, в окрестности Сантьяго де Компостелло, где жили ученые мужи, соотечественники Авраама, и где было несколько знаменитых синагог.

На обратном пути из Сантьяго де Компостелло болезнь задержала Путье в Лионе. Один торговец порекомендовал ему местного врача по имени Канчес. В частной беседе выяснилось, что Канчес хорошо разбирается в еврейской каббале, поэтому писарь решил показать ему скопированные иллюстрации из своей книги. По этим рисункам Канчес узнал сочинение раввина Авраама «Asch Mesareph», которое считалось безвозвратно утерянным, и предложил Путье сопровождать его в Париж, чтобы там взглянуть на первоисточник. Но добрались они только до Орлеана, где Канчес внезапно скончался.

Если верить «Толкованию тайных знаков» (книге, написанной Путье на исходе лет), это его путешествие продолжалось около трех лет. Однако живший много позже величайший адепт алхимии, известный под псевдонимом Фюльканелли в своем трактате «Философские приюты и герметический символизм» вот что писал об этом паломничестве: «…Многие поклонники оккультных наук буквально толковали чисто аллегорические сочинения, созданные с намерением что-то открыть одним и утаить от других. Даже Альбер Пуассон (знаменитый испанский алхимик) угодил в эту ловушку. Он поверил, будто Поль Путье, оставив жену свою, мастерскую и книги с рисованными миниатюрами, действительно отправился в пешее паломничество… Но мы искренно убеждены и готовы в этом ручаться, что Путье никогда не покидал подвала, где пылали его печи…»