Книга Баржа смерти (сборник) - Михаил Аранов

Но наша история не о Григории Григорьевиче Елисееве.

Юная Катенька Петухова, уже, будучи учительницей церковно-приходской школы, вышла замуж. Муж её, человек весьма уважаемый – старший счетовод Локаловской[3] мануфактуры, что в селе Гаврилов-Ям Ярославской губернии, Константин Иванович Григорьев. Человек он был уже в летах, ему было почти тридцать.

Особую известность и почтение в Гаврилов-Яме Константину Ивановичу придавало то, что он был регентом при Никольской церкви. И ещё он весьма искусно играл на семиструнной гитаре, выводил не сильным, но весьма благозвучным голосом русские песни и романсы. Но эти театральные изыски не очень радовали молодую жену. Они отвлекали Константина Ивановича от семьи.

И ещё до Катеньки доходили слухи, что регент Никольской церкви не оставил своих холостяцких шалостей. Но этим слухам она не хотела верить, уважала мужа за солидность и степенность. И в первые годы замужества родила ему дочь Верочку.

А что касается Константина Ивановича, была у него до встречи с Катенькой бурная любовь с дочерью купца Воропаева, Варварой. Дочка купца – красавица черноокая, волосы как смоль. Горячая кровь Варвары не довела бы до добра молодого и в те годы шального Константина Ивановича. Дед-то Варвары, поговаривали, разбойничал на дорогах. Не миновать бы деду каторги, да вовремя остепенился, знатным купцом стал.

Однако до свадьбы с Варварой дело у Кости Григорьева не дошло.

На Рождество Христово, только замолкли в Никольской церкви последние слова песнопения Тропаря: «Тебе кланятися Солнцу правды, и Тебе ведети с высоты Востока: Господи, слава Тебе», ещё полный музыкой хора, повернулся регент к прихожанам, а возле клироса стоит девушка. И будто ангел небесный пролетел. Вмиг забыл Варвару Константин. В полумраке церкви разглядел Петра Петровича Петухова. Не очень близко знакомого. В Гаврилов-Яме все друг друга знают. Не велико городище.

«А это кто рядом с Вами, уважаемый Петр Петрович?» – чего-то, пугаясь, спросил Петухова Константин.

– А это дочь моя. В Ярославле обучалась. Даст Бог, учительницей будет в нашем селе, – с гордостью ответил Петухов.

И дальше все пошло как во сне. Дня не было, чтоб Костя Григорьев не наведывался к Петуховым с всякими подарками. Очнулся он только на венчании со своей невестой Катериной. Где-то в дальнем углу церкви он разглядел мрачную фигуру купца Воропаева. Подумал ещё: «Не миновать беды».

Пётр Петухов к тому времени знал всю историю Варвары Воропаевой. Ничего не скрыл от тестя Константин. Тайно он вместе с тестем договорился, чтоб наряд полицейских охранял свадьбу. Денег это стоило, но Константин Иванович не поскупился. Да и Пётр Петрович внёс свою лепту: чай, дочь свою выдаёт замуж. Свадьба была, как и положено, шумная. Кто-то из гостей, выйдя покурить, видел мужиков, явно нездешних, которые наблюдали с улицы за свадьбой. При появлении полицейских мужики исчезли.

Данила Воропаев скупал зерно по губернии. Имел три мельницы. И пекарни. Снабжал окрестные сёла мукой и хлебом.

Был он гордый, не снёс позора своей дочери. Распродал свои мельницы и пекарни. Уехал в Нижний Новгород. Но сначала отправил свою дочь с глаз долой в Ярославль. Люди сказывали, учиться на аптекаря. Перед отъездом Варвара пришла к Константину Ивановичу на фабрику. Красива была пуще прежнего. Но какой-то леденящей красотой. Константин Иванович был поражён её неземным великолепием, и на мгновение ему почудилось, что он сейчас падёт перед ней на колени, и будет просить о прощении. Но помутнение в голове как-то вдруг исчезло, и он только криво усмехнулся. А она сказала ему глухим завораживающим голосом: «Жди. Наступят и для тебя тяжкие времена. И ты придёшь ко мне. И не будет тебе счастья с той поры. Помни это». А ведь так и случилось.

«Ну, ты и ведьма», – лишь проговорил тогда Константин Иванович. Варвара ничего не ответила, ушла не попрощавшись. И в трудные минуты жизни почему-то эти слова всякий раз приходили на память Константину Ивановичу.

С Данилой Воропаевым пришлось ещё раз встретиться на тёмной улице. И дом Воропаевский, двухэтажный из бурого кирпича, вроде уж был продан. И дочка его уже уехала. А вот встретились. Разбойного вида, заросший чёрной бородой, молча, стоял Данила перед Константином Ивановичем. Константин Иванович нащупал в своём кармане револьвер. Гаврилов-Ямской пристав, Никанор Семёнович, на всякий случай дал его Григорьеву. Вот случай и представился.

Константин Иванович слегка подвытащил револьвер. Данила увидел это, усмехнулся:

– Что, на елисеевские миллионы позарился? Воропаевских показалось мало?

Зло плюнул и пошёл прочь. «О чем это он? Не ладное что-то. Какие ещё елисеевские миллионы?» – ну и озадачил на прощание Воропаев Костю Григорьева.

На другой день помчался Константин Иванович к отцу Катеньки. Петр лежал в горячке. Около него суетилась какая-то незнакомая женщина, похоже, из городских.

– Вы кто ему? – почти грубо спросил Григорьев.

– Мы с Петей вот уж год как близки, – женщина смущённо опустила глаза, – а третьего дня получила от него письмо. Просил приехать. Приехала и вот. Был врач. Сказал, тяжёлое воспаление лёгких.

– Что же Вы нам-то не сказали? – с горечью проговорил Константин Иванович.

– Не могла я показаться Катеньке. Она же маму свою ещё помнит. И Петя просил до поры не беспокоить дочь.

Хоронили Петра Петухова на кладбище при Никольской церкви рядом с могилой жены. Заупокойное богослужение проводил настоятель Никольской церкви, отец Исаакий. Всё время отпевания Константин Иванович мучился мыслью: вот ушёл из жизни последний свидетель рождения Катеньки. И нет больше родных у Катеньки, кто мог бы рассказать об этих треклятых миллионах. Но причём здесь Елисеев, причем здесь Елисеев?! И эта подлая мысль не оставляла Константина Григорьева. Отец Исаакий, настоятель Никольской церкви, где служил регентом Константин Иванович, не мог знать доподлинно историю семьи Катеньки. Он появился в селе только лет пять назад.

Оставались метрические книги.

Отец Исаакий не спрашивал своего регента, что потерял тот в метрической книге.

А в ней вот что было прописано: мать Катерины Петровны Петуховой – Ольга Васильевна Петухова, в девичестве Дмитриева. Отец – Петр Петрович Петухов, коллежский регистратор. Год сочетания браком Петухова и Дмитриевой… Рождение Катеньки… Боже, через шесть месяцев после брака… Отец Ольги Васильевны – Василий Васильевич Дмитриев, садовник купцов Елисеевых. Вот в чем дело-то! Да, да. Сейчас этих оранжерей нет. И дед, и бабушка Дмитриевы давно на кладбище.

Ошеломлённый стоял в пустой церкви регент Григорьев. Очнулся от лёгкого прикосновения. За спиной был отец Исаакий.

Константин Иванович шёл домой, и слова Данилы Воропаева терзали его: «Позарился на Елисеевские миллионы». Странно: ведь не было никакого намёка, ни сплетни людской.