Книга Японский резидент против Российской империи. Полковник Акаси Мотодзиро и его миссия 1904-1905 гг. - Инаба Чихару
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересующие нас документы спецслужб Российской империи, по счастью, сохранились и ныне в своем большинстве находятся в московском Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), правопреемнике упраздненного в 1990-е годы Центрального государственного архива Октябрьской революции (ЦГАОР). В советские годы эти бумаги находились на секретном хранении и исследователям категорически не выдавались. Однако с середины 1990-х годов их может получить каждый, даже иностранец.
Что касается документов, связанных с освободительным движением в Польше и Финляндии, которые имеют отношение к подрывной работе Акаси, то они рассеяны по архивам этих двух стран, ранее подконтрольных России, а также ряда других западноевропейских государств. Их сегодняшнее местонахождение не составляет секрета, однако историкам еще предстоит преодолеть немалые трудности, прежде чем они будут всесторонне исследованы. Наконец, материалы по нашей теме имеются в документальных собраниях Франции, Швеции, Германии, Голландии, Великобритании, Турции, Грузии и США. В совокупности это — тысячи и тысячи документов.
Из огромного количества сохранившихся документальных материалов предстоит вычленить те, которые имеют непосредственное отношение к интересующим нас сюжетам, что само по себе весьма непросто. Первостепенную роль здесь играет проблема языкового барьера. Деятельность Акаси и тех, кто с ним сотрудничал, обнимала территорию почти всей Европы. Его контакты нашли отражение в документах, написанных не только по-японски или по-русски, но также на французском, немецком, польском, финском, шведском и других языках. Очевидно, что исследователь деятельности Акаси обязан ими владеть. Учитывая, что в большинстве случаев историк вынужден иметь дело с рукописными материалами, параллельно он должен обладать навыками графолога. В противном случае ему не удастся отличить документ-«самородок» от рядового «булыжника» на бумаге. Перечисленные проблемы в равной степени актуальны и для японских, и для западных исследователей. Для последних основным камнем преткновения, понятно, является необходимость расшифровывать японоязычные документы, часто написанные скорописью. В общем, проблему языкового барьера можно без преувеличения отнести к наиболее трудноразрешимым. Именно она сегодня по преимуществу сдерживает масштабы исследований.
В 1980-е годы автор этих строк познакомился с лектором университета Хельсинки, финским историком доктором Антти Куяла (Antti Kujala), который занимался изучением деятельности Акаси с польской, и, особенно, с финской стороны (одним из его главных героев был вышеупомянутый финский оппозиционер Конни Циллиакус). Доктор Куяла, владеющий пятью иностранными языками, предоставил в наше распоряжение копии некоторых важных документов из западноевропейских документальных собраний; мы, со своей стороны, познакомили его с японскими архивными материалами. Результатом этого сотрудничества стала публикация пространных и тематически наиболее важных для нашей темы фрагментов одной из сохранившихся версий итогового доклада Акаси, которые мы перевели на английский язык, снабдив вводными статьями, подробным комментарием, научно-справочным аппаратом и документальным приложением. Эта книга явилась первой значительной публикацией в рамках нашего проекта.
Вскоре после ее выхода в свет в орбиту проекта попал российский историк доктор Д.Б. Павлов, тогда — научный сотрудник Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Его темой стало углубленное изучение интересующих нас сюжетов с российской стороны — как сотрудничества Акаси с российскими революционерами-эмигрантами (по их материалам), так и организации наблюдения за японцем царской контрразведкой. Материалы последнего рода доктор Павлов обнаружил в фонде Департамента полиции МВД в ГАРФе, причем многие из них были написаны на французском и японском языках. С ними получили возможность ознакомиться и мы с доктором А. Куяла. Содержание этих документов воочию продемонстрировало, во-первых, плотный контроль, который российские спецслужбы установили за Акаси и его ближайшими соратниками из числа революционеров и, во-вторых, тесное сотрудничество российских контрразведчиков с их французскими коллегами. Таким образом, возникла необходимость ознакомиться с профильными документальными собраниями Франции, что и было сделано. Тем временем к нашей работе подключились историки из Польши, Турции, Грузии и других стран. В общем, со второй половины 1990-х годов наш проект превратился в полном смысле слова в международный.
Помимо общих целей каждый из его основных участников, разумеется, сохранил собственную исследовательскую «нишу»: А. Куяла продолжает изучение финской антицаристской оппозиции, Д. Павлов — деятельность российских революционеров и российских же спецслужб, автор этих строк специализируется на истории разведывательных и подрывных антироссийских операций, организованных и проведенных в Западной Европе под руководством Акаси в 1904-1905 гг. Именно этим, последним, сюжетам главным образом и посвящена настоящая работа. Доклад Акаси “Rakka Ryusui” никогда не издавался в русском переводе, а материалы японских архивов, которые мы привлекаем, доступны лишь узкому кругу исследователей. Поэтому многое, о чем мы намерены рассказать на страницах этой книги, российскому читателю не известно. Смею надеяться, что наш скромный труд будет ему интересен.
ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЙ
Во второй половине XIX века мировые державы вели ожесточенную борьбу за азиатские и африканские колонии. Одним из объектов их соперничества стал отсталый и раздираемый противоречиями Китай, хотя в то же самое время и сам Пекин не оставлял претензий на колонизацию еще более слабой Кореи. В конце столетия в борьбу за влияние в Корее вступила Япония, которая своим договором с Китаем по итогам японо-китайской войны 1894-1895 гг. заложила фундамент для продвижения вглубь азиатского континента. Примерно в те же годы взоры на Дальний Восток обратил и Петербург. Едва завершив строительство великого сибирского рельсового пути, Россия взяла курс на укрепление своих позиций в северо-восточном Китае — в Маньчжурии. В середине 1890-х годов Япония в глазах Петербурга из «естественного союзника» (до тех пор именно в японских портах зимовала русская Тихоокеанская эскадра) превратилась в потенциально опасного конкурента в дальневосточном регионе.
Согласно мирному договору с Китаем, заключенному в г. Симоносэки 17 апреля 1895 г., Япония получала Ляодунский полуостров и, таким образом, закреплялась на территории Поднебесной. Однако, спустя всего неделю после подписания этого договора, по настойчивой «рекомендации» России, Франции и Германии Токио оказался вынужден вернуть Китаю этот свой главный военный трофей. Более того, в начале 1898 г. Ляодун оказался передан в длительную аренду России; находившаяся здесь крепость Порт-Артур тут же была превращена в главную базу русской Тихоокеанской эскадры. Вскоре, в ходе подавления боксерского восстания 1900-1901 гг., Россия «временно» ввела свои войска в Маньчжурию, но в дальнейшем под разными предлогами и вопреки взятым на себя международным обязательствам отказывалась их выводить. Согласно российско-китайскому договору от 26 марта 1902 г., к апрелю следующего года Петербург соглашался полностью очистить южную Маньчжурию от своего военного присутствия, однако и этого обязательства не выполнил. Мало того, Россия руками группы статс-секретаря А.М. Безобразова стала демонстрировать стремление упрочить свое экономическое, политическое, а затем и военное присутствие в Корее, которая, по мнению Токио, являлась исключительной зоной японских интересов.
