Книга Допетровская Русь. Исторические портреты - Ольга Федорова

На международном форуме в Дании (1968 г.) один из его участников, учёный К. Рабек-Шмидт был отчасти прав, отмечая, что неонорманисты и неоантинорманисты принадлежат к разным политическим системам, а это придаёт ненужную политическую окраску научной дискуссии. Некоторые российские историки в порыве дискуссионных страстей времён борьбы с «норманнистами» ушли в другую крайность. Они вообще отрицали или существование Рюрика, или его варяжское происхождение. По поводу происхождения даже самого названия государства — «Русь» — до сих пор нет единого мнения{13}.

Советский историк В. Т. Пашуто признавал объединение Руси «под властью князей варяжской династии», но при этом доказывал, что Русь «представляла собой тогда конфедерацию четырнадцати княжений, выросших на землях бывших племён». Причем подобного рода княжения были и «у поморских славян, у пруссов, у литовцев, латышей, эстонцев ».

Археологи, работавшие в Ладоге, на основе своих находок давно уже сделали вывод, что Рюрик_был призван не в Новгород, а в Ладогу — крупный портовый город того времени, с огромными возможностя-ми для развития торговли и ремёсел. К такому выводу приходил Б. А. Рыбаков. Этого мнения придерживаются и сегодня археологи, работающие непосредственно с ладожскими находками.

Историк В. В. Похлёбкин — один из тех, кто совершенно уверенно высказался, что в 859 г. произошло занятие Рюриком Ладоги, а затем и тех земель, которые прилегают к реке Волхов и озеру Ильмень; а уже в 862 г. Новгород Великий превращается в столицу. И лишь после смерти Рюрика его преемник Олег в 882 г. переезжает в Киев, который и становится столицей вплоть до 1237 г. Летопись, содержащая информацию о призвании Рюрика, создавалась тогда, когда Киев был столицей государства уже не один век. Может быть, поэтому память о Ладоге{14} померкла.

Б. А, Рыбаков, убеждённый и — как утверждали его современники — ортодоксальный антинорманист, не отрицал факт формирования варяжской знати, которая вливалась в состав славянского боярства, но при этом указывал на конфликты киевских князей с наёмными варяжскими дружинами.

А. В. Арциховский в 1962 г. на международном конгрессе, на котором отмечалось, что все письменные источники по «норманнской» проблеме исчерпаны, лаконично высказался: «Варяжский вопрос чем дальше, тем больше становится предметом ведения археологии». Результаты его археологических работ в Новгороде, начатых ещё до Великой Отечественной войны, возобновлённых после её окончания, а затем продолженных им и его последователями, в том числе В. Л. Яниным, вообще открыли новую, неизведанную страницу истории Руси, её экономики, политики, культуры — великой культуры древности, благодаря найденным многочисленным берестяным грамотам{15}— своеобразным новым письменным источникам, да и вещественным памятникам также.

Сотрудничество скандинавских и советских археологов постепенно привело их к взаимопониманию. Даже учёный из Швеции X. Арбман стал подвергать сомнению многие из норманистских догм, хотя и принадлежал к норманистам по своим убеждениям. Он заявил, что находки археологов всё же не позволяют говорить об «основании государства» на Руси варягами, что было главным тезисом в более чем двухсотлетнем споре противников. Учёные и в Скандинавии, и в России, решая эти научные проблемы параллельно, всё более стараются обмениваться опытом на международных конференциях. 4 Симптоматичным было выступление западного историка А. Стендер-Петерсона на X Международном конгрессе исторических наук в Риме ещё в 1955 г. Он говорил: «Советская наука по праву оспаривает устаревшее воззрение, согласно которому государства возникают в результате инициативы отдельных лиц, которые без каких-либо доказуемых предпосылок социологического характера оказываются во главе войска и внезапно захватывают власть».

Если предание о призвании варягов не вымысел, то очевидно, что княжеская династия Рюриковичей имела норманнское происхождение. Но научная несостоятельность «норманнской теории» о создании варягами Русского государства убедительно доказана многими учёными на основе исследования древних источников. Большая часть современных российских историков отвергает норманнскую теорию, однако среди зарубежных авторов есть её сторонники, и они, конечно, не в столь примитивной форме, как это делалось раньше, но всё же отстаивают свои позиции.

Итак, в IX в. скандинавские племена были на том же уровне развития государственных отношений, что и славяне. Варяжское влияние не отразилось значительно ни на политических, ни на этнокультурных процессах развития народов севера и центра Восточной Европы, хотя взаимовлияние культур

славянских, финноугорских, тюркских, а также и норманнских племён являлось объективным процессом в их развитии.

***

Государственное образование, которым управлял Рюрик, было с самого начала многоплемённым. Уже тогда закладывались основы будущего многонационального государства. Изучая летопись, Н. М. Карамзин отметил: «Память Рюрика... осталась бессмертною в нашей истории, главным действием его княжения было твёрдое присоединение некоторых финских племён к народу славянскому».

Как повествует летопись, Рюрик, став правителем Новгородской земли, направил своих знатных дружинников для сбора дани с её населения во все подвластные ему районы страны. А двое из этих близких ему людей, Аскольд и Дир, не получившие ответственных заданий, отпросились у Рюрика в поход на Царьград (так славяне называли Константинополь — столицу Византии). По дороге они обратили внимание на город, стоявший на высоком берегу Днепра, который им очень понравился. Это был Киев. Они спросили у жителей этого города, кому он принадлежит. В ответ услышали, что город основали Кий и его братья Щек и Хорив{16}. После их смерти поляне{17}, в том числе и жители Киева, подчинились хазарам и до сих пор платят им дань. Аскольд и Дир заняли город, освободив полян от дани хазарам.