Книга Случайная - Екатерина Риз

Соседка порадовалась, а я повода для радости никак найти не могла.

Квартира отца, в которой и я выросла, находилась совсем недалеко, можно сказать, что в соседнем дворе. В рассказы о том, что папа усердно трудится днями и ночами, я не слишком поверила, и поэтому хотелось убедиться воочию. И, решив воспользоваться тем, что мачеха занята проблемой сына и моим коварством, наверняка, обсуждают и никак успокоиться не могут, я отправилась в гости к отцу. Шла по неровному асфальту, стучала каблуками, тянула за собой массивный чемодан на колёсиках со всем своим имуществом, и оглядывалась, вспоминая детство и юность, что провела на этой улице. Те же дома, те же детские площадки, те же деревья и кустарники. За пять лет мало что изменилось. Кроме людей.

Папу обнаружила во дворе, на лавке, в компании друзей-приятелей. Может, ночью он, на самом деле, работал, а вот сейчас выглядел расслабленным и слегка захмелевшим. А при виде меня с чемоданом, нелепо всплеснул руками.

- Лидуня, ты приехала?

Я чемодан оставила у поребрика, шагнула на газон. Отцу улыбнулась. А внутри что-то сжалось. Я была рада его видеть. На самом деле, рада. Вот только отец тоже постарел. Похудел, как-то сгорбился. И уже не выглядел бравым и энергичным. Тем моим любимым папой, к которому я в детстве бежала навстречу, раскинув руки в радостном приветствии. Отец постарел. Мне захотелось дотронуться до него, положить ладони ему на щёки и заглянуть в потускневшие глаза. И спросить: что же случилось?

Но я знала, что случилось. Просто жизнь. И он справляется, как может.

Я кинула взгляд на мужчин, собравшихся вокруг самодельного стола, решила, что возмущаться и ничего отцу выговаривать не стану, и поэтому просто обняла его. В конце концов, мы так давно не виделись.

- Папа, я так рада тебя видеть. – Я отстранилась, окинула отца ещё одним изучающим взглядом. Постаралась скрыть своё беспокойство, и улыбнулась. Правда, заметила: - Ты похудел.

- Так работаю, Лидунь, кручусь.

- Это хорошо, - похвалила я. И тут же пожурила: - Я звонила тебе два дня, а ты трубку не взял. Я беспокоилась.

- И поэтому приехала?

Стало немного неудобно.

- Нет. Вообще-то, я вернулась. Поживу здесь. Не знаю сколько.

- А как же твой Питер?

- Вот как-то так… Я хотела тебя предупредить, что приезжаю. А не вышло. Удивила Женьку, заявившись в семь утра. – Я сделала страшные глаза, но отец не улыбнулся. Кажется, наоборот, насторожился. Мне захотелось ругнуться, правда. Пришлось сознаваться: - Вот такой сюрприз я вам устроила.

Папа глянул на чемодан. Всполошился неожиданно.

- Так пойдём домой, я помогу вещи донести.

- Папа, я поживу у Аньки. Я её уже предупредила. А Женька с семейством к вам переедут.

- Вот, значит, как вы решили!

Мы решили! Его мнения никто не спросил, а он и не настаивает!

Слишком многое изменилось за пять лет, слишком многое.

- Да, решили так, - проговорила я. – Готовься морально, Луиза тебе сегодня мозг вынесет. Но ты не поддавайся! – попросила я его с намёком на шутку и браваду.

Отец мотнул головой, но несколько не уверено.

- Не буду.

Я только оглянулась на дом, посмотрела на окна квартиры, в которой выросла, но заходить отказалась. Сославшись на то, что чемодан по лестнице затаскивать тяжело. Пока ждала такси, расспрашивала отца о жизни, о работе. Слушала его, и замечала странную вещь, что отец всеми силами передо мной хорохорится. И мне было его жалко. Мы сидели на лавке перед подъездом, я держала его за локоть, пытаясь вспомнить, что значит родительская забота и любовь, аккуратно рассказывала о себе и о проблемах, которые сподвигли меня покинуть Санкт-Петербург. И его тоже оповестила:

- Замуж я не выхожу.

Отец похлопал меня по руке, в качестве успокоения.

- Не расстраивайся. Ты красавица такая, выйдешь ещё. Или хочется?

- Стабильности хочется, - призналась я. – И мужика стоящего. Не знаешь, где взять?

Папа посмеялся.

- Можно у нас в сервисе пошукать. Есть парочка неженатых.

- В автосервисе? – переспросила я. После чего качнула головой. – Нет, я попробую сама. Для начала. – А когда уже собиралась сесть в подъехавшее такси, отцу сказала, точнее, подсказала: - С Луизой не ругайся, вали всё на меня. Я с ней справлюсь, а тебе она плешь проест.

Отец вздохнул совершенно несчастно.

- Вот любите вы, девочки, ругаться.

- Не любим, но приходится. – Я быстро поцеловала его в щёку. – Я позвоню. У Аньки буду. Заходи в гости.

Отец глаза вытаращил.

- К Наталье, что ли? Так это ж хуже Луизы, я от неё сам не свой выхожу!

Я ткнула отца пальцем в грудь.

- Потому что после мамы, лучшая женщина в мире, это тётя Наташа. А ты Яновну осчастливить решил. За что-то.

К тётке в дом я заявилась, мало того, что уставшая, так ещё и морально вымотанная. Хорошо хоть, жила она с дочерью в девятиэтажке, и лифт работал. Потому что свой чемодан я уже начала тихо ненавидеть.

Анька открыла мне дверь, высокая, подтянутая, с немыслимыми рыжими кудрями. Я как раз выходила из лифта, и застонала, в надежде, что меня пожалеют. Сестра пожалела, забрала у меня чемодан и втащила его в квартиру сама. Я вошла следом и тут же скинула с ног туфли. Привалилась к стене.

- Не думала, что так сильно обрадуюсь возвращению.

Анька засмеялась, притянула меня к себе и от души расцеловала.

- А я рада, что ты приехала. Полгода не виделись. Мам, Лида приехала!

Тётя Наташа вышла из кухни мне навстречу, и я, наконец, совершенно искренне улыбнулась. Всегда, когда я видела тётку, мне становилось спокойно и тепло на душе. Я всегда вспоминала маму. И поэтому с такой радостью позволила себя обнять. Крепко, от души, и щёки под поцелуи подставила.

- Золотце наше, приехала, наконец. Как добралась?

- Через все жизненные препятствия, - пожаловалась я.

- Пойдём на кухню, кормить тебя буду. Сырников нажарила.

- Поживу у вас несколько дней, - сказала я чуть позже, уплетая сырники на светлой кухне. Анька от вкуснятины гордо отказалась, сидела на очередной диете, а я вот наплевала на голос разума, и положила себе на тарелку уже третий по счёту сырник. И щедро полила тот сгущёнкой. – Поставила Женьку перед фактом, чтоб съезжал.

- Вот тот, наверное, обрадовался, - ухмыльнулась Анька. С матерью переглянулась. Но та не улыбалась, та, наоборот, хмурилась. Стояла с поварёшкой наперевес и помахивала ею достаточно грозно.

- Луизка скандалила?

- А то, - ответила я, облизывая большой палец. – К совести моей взывать пыталась. Что я маленьких детей на улицу выставляю!