Книга История России. Смутное время - Людмила Морозова

Позднее, 19 октября 1582 г., у Ивана IV родился еще один сын — царевич Дмитрий. Но он был от шестой жены Марии Нагой, которая согласно правилам Православной церкви уже не считалась законной. Соответственно незаконным был и ее сын. В будущем он мог рассчитывать лишь на небольшой удел, выделенный ему по воле отца. Это обстоятельство некоторые исследователи почему-то не учитывают и полагают, что царевич Дмитрий имел шанс занять царский престол наравне с Федором Ивановичем.

Перед смертью Иван IV, видимо, обновил духовную грамоту, вписав в нее свое распоряжение относительно младшего сына Дмитрия — ему вместе с матерью и ее родственниками выделялся в удел город Углич с пригородами. Эту волю отца Федор Иванович сразу же выполнил и отправил царевича Дмитрия вместе с матерью Марией Федоровной Нагой и некоторыми ее родственниками в Углич в апреле 1584 г. до своего венчания на царство.

В некоторых сочинениях о Смуте, созданных через много лет после этих событий («Сказание о Гришке Отрепьеве», «Иное Сказание»), появилась версия о том, что Дмитрий был отправлен в Углич из-за происков Б. Ф. Годунова, шурина царя Федора. В «Новом летописце» даже утверждалось, что Нагие были подвергнуты репрессиям, поскольку были обвинены в измене. Их якобы отправили в темницы разных городов. Однако в Разрядных книгах, фиксировавших служебные назначения представителей знати и опалы на них, таких данных нет. По их данным С. Ф. Нагой с сыном Иваном в 1584–1590 гг. служили воеводами Васильсурска; М. А. Нагой был одним из воевод Казани; А. Ф. Нагой являлся воеводой Новосили. В Углич поехали Михаил Федорович, брат царицы, Григорий Федорович, Андрей Александрович и Александр Афанасьевич Нагие.

Можно предположить, что вдова Ивана Грозного Мария Федоровна и окружавшие ее лица не слишком были рады переменам в своей жизни, поскольку переселялись из столицы в небольшой волжский городок. К тому же царь Федор Иванович сразу же объявил, что не считает Дмитрия своим родственником, как незаконнорожденного, и запрещает упоминать его имя в церквах во время молитв за здравие царского семейства. Поэтому некоторые представители знати, связанные с Нагими, попытались выступить в их защиту и склонить на свою сторону москвичей. Зачинщиком волнений стал бывший любимец Ивана Грозного Богдан Вельский. Он был назначен дядькой, воспитателем, царевича Дмитрия и в будущем рассчитывал вновь оказаться у трона, поскольку полагал, что у Федора Ивановича, скорее всего, не будет детей и его наследником вполне может стать последний сын Ивана Грозного.

Богдан Яковлевич Вельский

Принадлежал к захудалому дворянскому роду. Смог выдвинуться при царском дворе, поскольку приходился племянником царскому любимцу Малюте Скуратову-Бельскому. Вместе с дядей, видимо, входил в опричнину. После ее отмены в 1577 г. получил чин думного дворянина. В следующем году стал царским оружничим. По утверждению англичанина Дж. Горсея, возглавлял Аптекарский приказ, ведавший царским здоровьем. В последние годы жизни Ивана Грозного Б. Вельский считался царским любимцем. Один из современников писал, что «сердце царево всегда несытне горяше» о Богдане, видимо, намекая на нетрадиционные отношения между ними. Известно, что Вельский отличался особой любовью к красивой одежде и предметам роскоши. После его смерти было обнаружено большое количество изысканных нарядов, которые перешли в казну и были использованы царем Михаилом Федоровичем.

Естественно, что после прихода к власти Федора Ивановича Б. Я. Вельский пытался вновь занять ведущее положение при дворе и даже местничал с казначеем П. Головиным. Когда это не удалось, поднял восстание и начал склонять на свою сторону москвичей. Но был арестован и отправлен в ссылку в Нижний Новгород. В 1598 г. пришедший к власти Б. Ф. Годунов приблизил к себе Б. Я. Вельского и присвоил ему чин окольничего, поскольку он приходился его жене Марии Григорьевне, урожденной Скуратовой-Вельской, двоюродным братом. В 1599 г. царь поручил Вельскому строительство города-крепости на Северном Донце. Но тот, видимо, недовольный назначением, стал произносить речи, порочащие имя царя Б. Ф. Годунова. За это Богдан Яковлевич был вновь отправлен в ссылку, на этот раз в Казань. После смерти царя Бориса в апреле 1605 г. его вдова Мария Григорьевна разрешила родственнику вернуться в Москву. Там он приветствовал Лжедмитрия I и публично признал в нем царского сына. За это получил от самозванца боярский чин. Новый царь В. И. Шуйский вновь выслал Вельского в Казань, но не в ссылку, а на воеводство. Там в 1611 г. он был убит восставшими горожанами.

Биография Б. Я. Вельского показывает, что он стремился любыми путями занять самое высокое место у трона, но после смерти Ивана Грозного это ему уже не удалось сделать. Во время восстания 1584 г., как уже отмечалось, москвичи не поддержали Вельского и, напротив, потребовали его арестовать. Они были полностью на стороне нового царя и готовы были поддержать любые его решения. Поэтому бывший любимец Ивана IV был арестован и выслан из столицы в Нижний Новгород. Решительные действия царя Федора показали знати, что с его волей следует считаться.

Хотя в некоторых поздних сочинениях о Смуте писалось, что при воцарении у Федора Ивановича были какие-то сложности, и по этому поводу даже собирался Земский собор, в официальных источниках никаких данных об этом нет. Правда, текст Духовной грамоты Ивана Грозного до нас не дошел, но о ее существовании известно из Чина венчания на царство Федора Ивановича. В этом документе подробно описывалась церемония возведения Федора на престол, которая была осуществлена 31 мая 1584 г. в Успенском соборе Кремля. Выбор даты не был случаен — в этот день царю исполнилось 27 лет.

Отрывок из Чина венчания на царство Федора Ивановича Речь царя Федора Ивановича

«Божиим изволением, от наших прародителей царей и великих князей великия Россия, старина наша то и до тех мест: отцы цари и великие князи сыном своим давали царьство и великое княжьство великия Россия, и отец наш, блаженныя памяти, благочестивый царь и великий князь Иван Васильевич, Божиею милостию государь и самодержец всея великия Россия, оставль земное царьство, и приим аггельский образ и отиде на небесное царьство, а меня, сына своего Федора, при себе еще и после себя благословил царством и великим княжьством Владимерьским, и Московьским, и Новогородцким, и царьством Казаньским, и Царьством Астороханьским, и всеми хоругви правления скифетра всея великия Россия, и велел мне стати на то на царьство и на великое княжьство, и помазатися и венчятися царьским венцем и диядимою, сиречь святыми бармами, и именоватися и описоватися в титле царем и великим князем, и отчичем, и дедичем, и наследником Росийскаго царьствия по древнему нашему чину; да и о том отец наш, блаженныа памяти благочестивый царь и великий князь, и в духовной написал».

Речь митрополита Дионисия

«…и отец твой, блаженныя памяти благочестивый царь и великий князь, Божиею милостию государь и самодержец всея великия Россия, такоже оставль земное царство, и восприим ангельский образ и отиде на небесное царство, а тебя, Богом дарованного, и благородного, и возлюбленного, и от Бога предиуготованного на царство его наследника, сына своего Федора, и при себе еще и после себя благословил царством и великим княжеством Владимирским, и Московским, и Новогородцким, и царством Казанским, и царством Астороханским, и всеми хоругви правления скифетра всея великиа Россия; и велел тебе, сыну своему Феодору, на то царство и на великое княжество стати и помазатися, и венчатися тем царьским венцем и диядимою, сиречь святыми бармами, и именоватися и в титле описоватися царем и великим князем, и отчичем, и дедичем, и наследником Россиискаго царствиа, по древнему вашему царьскому чину; да о том отец твои, блаженныя памяти благочестивый царь и великий князь и в духовной написал». (Идея Рима в Москве XV–XVI века. Рим, 1989. С. 108–110.)