Книга Рождение Шотландии - Агнес Мак-Кензи

Все это следует помнить, чтобы правильно понять то, о чем пойдет речь в этой книге. Стоит также держать в памяти и следующее обстоятельство: если бросить взгляд на Шотландию примерно на полпути между периодом правления Кеннета Мак-Альпина и битвой при Куллоден-Муре[2], мы обнаружим, что это странное скопление маленьких народностей было все-таки способным на нечто большее, чем формальная уния. В военном лагере, расположившемся к югу от Стерлинга в канун Иванова дня 1314 г.[3], можно было услышать французскую, гэльскую, английскую, возможно даже валлийскую, речь, сдобренную фламандскими и норвежскими выражениями, а также общепонятную вульгарную латынь. И тем не менее воины, которые выходили из леса, преклоняли колени для молитвы, обратившись лицами к восходящему солнцу, и шли воевать за Шотландию, были объединены общей национальной идеей. И нам известен ход исторических событий, приведший к битве. На протяжении дальнейшего изложения мы не раз упомянем о приливах и отливах народной воли к единению, ибо этот фактор всегда играл решающую роль во всех событиях истории Шотландии. Конечно, не он один определял исход той или иной битвы: это единство ощущалось шотландцами даже в битве при Флоддене[4]. И тем не менее, если бы не национальное самосознание и основанная на этом чувстве сплоченность, битва при Баннокберне была бы проиграна, а Шотландия исчезла бы с карты мира.

Нам не нужно возвращаться в те далекие времена, когда Северное море было только долиной, по которой протекала большая река, впоследствии разделившаяся на Темзу и Рейн. Давайте представим себе остров на краю земли, размером примерно в 600 миль из конца в конец, с множеством более мелких островов к западу от него, величиной от одной трети главного острова до скал, выступающих на поверхности океана. Мы увидим, прежде всего, рождение королевства, а затем — нации, одноименной с этим королевством, населившей северную треть главного острова и большую часть меньших островов, лежащих к западу.

Прежде чем человек ступил на эту землю, она испытала грандиозные превращения: поднималась и вновь опускалась относительно уровня моря, тропические леса сменялись на ней плотным и толстым слоем льда. Когда здесь появились первые жители (в те времена она еще не была островом), более половины ее северной части покрывал густой лес, в котором обитало множество разнообразных зверей: кабаны, волки, рыси, дикие быки, северные олени и лоси. Однако со временем климат стал более влажным и мягким, и деревья стали исчезать, превращаясь в торф. И все равно это была сложная и чрезвычайно изрезанная местность: огромные территории были заполнены высокими крутыми холмами, а проходы между ними казались совершенно непроходимыми из-за глухих лесов, болот и рек. Тысячу лет эта страна была звериным царством.

Затем южные области острова наконец начали постепенно заселяться первобытными людьми, использовавшими грубые каменные орудия. Впрочем, прошло много времени, прежде чем эти племена достигли северных районов, так как в Шотландии найдено лишь несколько «палеолитических» предметов.

Но вскоре человек рискнул толкнуть впервые от берега свой плот

и тем самым предпринять на первых порах каботажные плавания, так как передвигаться подобным способом, при условии хорошей погоды, было проще, чем путешествовать по суше. На северных берегах начали появляться небольшие поселения охотников и рыболовов. Впрочем, пока они были еще очень немногочисленны, потому что люди почти не могли найти там гальки, которая тогда ценилась столь же высоко, как позднее железо. Профессор Гордон Чайлд придерживается мнения, что первые поселенцы пришли в эти места древними торговыми путями, по которым драгоценный янтарь доставлялся от берегов Балтийского моря на территории современных Испании и Южной Франции. По крайней мере, археологические раскопки показывают, что культура первых поселенцев была тесно связана с культурой этих стран, а также со следами древней культуры, обнаруживаемыми на территории Южной Англии. Профессор Чайлд считает, что «простолюдины» прибывали именно из Южной Англии, а «высший слой» — из Испании и, вероятно, с Сардинии.

Их тип культуры известен под названием культуры неолитической. Они все еще использовали каменные, но уже тщательно и даже изящно отделанные, орудия; они были искусными охотниками, смелыми мореплавателями, начали разводить скот, у них в зачаточном виде появилось земледелие. Они строили дома, у них было что-то вроде искусства (хотя и находившегося на менее высокой ступени развития, чем некоторые образцы искусства палеолита), и они были способны объединять свои силы не только для обороны, но и для созидания, о чем свидетельствуют такие грандиозные сооружения, как мегалитические постройки в Каллернише или Стеннисе. Своих мертвецов они хоронили в могилах, над которыми насыпали большие груды камней — каирны. Ясно, что эти каменные глыбы служили каким-то культовым целям. Короче говоря, они были не животными, использующими орудия, а людьми, которые обладали культурой, превосходившей культуру некоторых ныне живущих народов. Эти племена расселились и вдоль морского побережья, и в наиболее доступных долинах в северной части все еще безымянного острова, дойдя до небольших западных островов, так как похоже, что янтарный торговый путь проходил именно здесь, а не у берегов Дувра, где мореплавателей могли отпугнуть очень высокие приливы.

Этот неизвестный народ и по сей день живет в современной Шотландии, хотя и не создал ни одного из тех пяти небольших государств, объединение которых и привело к возникновению нашей страны. Их называют по-разному — туранами, силурами, иберами. Все три названия вызывают массу очень сложных вопросов, которые исследователи, гораздо более авторитетные, чем автор этой книги, разрешают каждый по-своему и весьма убедительно, высказывая при этом абсолютно противоположные друг другу мнения. Единственное, что мы достоверно знаем об этом народе, — это то, что он во всяком случае не принадлежал к арийской группе племен. Его представителями были люди невысокого роста, коренастые, сильные, возможно темнокожие, с несколько монголоидной формой глаз. Некоторые ученые считают, что часть этой расы дожила до наших дней и носит ныне имя басков, чей сложный язык, не похожий ни на один другой язык Европы, считается непосредственным потомком древнего языка «силуров». Хотя на островах, о которых мы ведем речь, эти племена были покорены завоевателями задолго до начала исторического периода и прекратили свое существование в виде единой нации (если они вообще когда-либо составляли такую общность людей, которую мы сегодня могли бы назвать нацией), они без сомнения не подверглись тотальному истреблению. «Очаги» этой расы до сего дня сохранились на западе Шотландии и на прилегающих островах. Характерные ее черты составляют весьма примечательный элемент в облике населения Ирландии (особенно Южной Ирландии) и Уэльса, где они выступают даже в более отчетливом виде, чем кельтские. Признаки смешанных рас (а все мы происходим от очень смешанных родов) часто проявляются в отдельных представителях[5].