Книга Под небом Ривьеры: Не торопи любовь - Эдуард Снежин

Известно, что «золотым сечением» — гармоничным для глаза наблюдателя соотношением между ростом и длиной ног — обладают, как ни странно, не женщины, а мужчины, у них ноги относительно длиннее. Оттого и придуман высокий дамский каблук — чтобы зрительно удлинять ногу.

Но у этой блондинки ноги длиннее нормы, пожалуй, на целых десять сантиметров! При этом мягкие поверхности ее бедер ровно сходятся, без единой щелочки, ошеломляющие икры привлекательно полноваты и заканчиваются маленькими ступнями с высоким подъемом.

Именно из таких вот крепких молодиц и взрастают потом настоящие русские бабы, которые, как принято теперь говорить, «коня на скаку остановят, в горящую избу войдут», хотя к тому времени несколько расплывутся и потеряют форму, не утратив, разумеется, при этом своей стати. Стать — вот что отличает русскую красавицу от просто красавиц с любого конца планеты. Стать и спокойное достоинство в каждом жесте, словно нет у волшебницы и мысли о своей победоносной красоте.

Надо ли говорить, что сразу же, с первого взгляда на нее, девушка сразила меня наповал. И поселила в моем сердце тоску — не про меня, ох не про меня такое чудо!

Но охотничий азарт толкает меня идти напролом. Надо действовать — такая девушка без внимания долго не останется!

То ли под моим раздевающим взглядом, то ли на звук магнитофона, она чуть поворачивает голову в нашу сторону, рассеянно смотрит на нас и тут же равнодушно опускает глаза.

Я опираюсь на локоть, пытаясь обратить на себя внимание девушки. Тщетно! Вижу, какой-то щуплый молодой кавказец с карикатурно тощими ножками плюхается рядом с красавицей. Не знаю, что уж она ему сказала, только кавказец слинял от девушки метров на десять.

— Всем от винта дает! — замечает Липарит и причмокивает: — Но какой девушка!

Я сдерживаю укол безнадежного отчаяния и замечаю с видимым равнодушием:

— От винта так от винта…

Бросаю голову на лежак, но подсознательно краем глаза слежу за блондинкой.

Девушка встает, делает несколько разминающих движений и идет к морю. Мы с Липаритом пожираем ее глазами.

— Пошли купаться! — как бы предлагаю я, хотя мне абсолютно не нужно его присутствие рядом.

— Нэт, море для меня холодный! — ежится Липарит и, слава Богу, не идет со мной.

Я отплываю метров на двести и оборачиваюсь. С моря на берег открывается отзывающийся бурной радостью в душе сказочный вид на набережную: многоярусными рядами выстроились разлапистые пальмы, сверкают на солнце белоснежные беседки и балюстрады, гордыми лайнерами выступают среди зелени белые, розовые, голубые корпуса здравниц и гостиниц. «Слава этой благословенной земле!» — восторженно кричит моя душа.

Я снова смотрю на волны, ищу глазами девушку. Но сначала вижу стремительно приближающееся судно и уже потом ее. Она не замечает опасности и продолжает плыть, опустив лицо в воду. «Боже мой! Что она делает?» — ужасаюсь я. Судно выпускает из выхлопных дюз пышущий жаром пар.

— Назад! Плыви назад! — кричу я и крупными гребками продвигаюсь навстречу безрассудной пловчихе.

Девушка наконец замечает судно и в панике шарахается в сторону, но расстояние между ней и судном катастрофически сокращается. Из последних сил плыву к ней на помощь. Когда я оказываюсь рядом, она уже готова потерять сознание — от страха и отчаяния. Обнимаю русалку за талию, чтобы поддержать ее на плаву и дать возможность передохнуть.

Грозный корабль, включив на всякий случай оправдательный гудок, тяжело шелестит мимо, обдавая нас горячим душным смрадом.

— Держись за мои ноги! — командую я девушке, и наш тандем вскоре благополучно причаливает к берегу.

На пляже нас встречает толпа сочувствующих и вынырнувший откуда-то штатный спасатель, который изо всех сил надсадно дует в свисток, как Соловей-разбойник, демонстрируя свой высокий профессионализм.

— Я замерзла. Проводи меня домой, пожалуйста, — просит девушка, она вся дрожит, и ей неловко от всеобщего внимания.

Я согласно киваю. А в душе ликование.

Блондинка подходит к своему лежаку, одевается: блузка, джинсовая юбка.

Я лихорадочно напяливаю спортивный костюм.

— Уже повел? Какой девушка! — комментирует Липарит мои торопливые сборы.

— Ладно тебе! — машу я рукой и подхожу к прелестной «утопленнице». Она уже готова и выжидательно смотрит мне в глаза. Огромные темные зрачки. Едва заметный пушок над верхней губой…

Мы поднимаемся по ступенькам до ротонды на выходе с пляжа и останавливаемся.

— Как тебя зовут? — спрашивает девушка.

— Дмитрий.

— А меня Елена. Ой, давай без взрослости! Дима и Лена.

— Конечно! — отвечаю я, а в голове сумбур — мы уже на ты? Но она предложила сама…

— Ты откуда? — спрашиваю я.

— Из Томска.

— Студенческий город! — уважительно делюсь я с красавицей единственной известной мне информацией о Томске.

— Да, Томск — город студентов. Я сама на втором курсе университета.

— На кого учишься?

— На психолога.

— Ого! С тобой надо держать ухо востро.

— Да ну… Ничего я пока в жизни не понимаю, — смущается девушка.

— Так скоро экзамены. Как же ты уехала на юг?

— Дали турпутевку. Книжки с собой взяла.

— А где живешь? — решаю я зацепить полезные сведения, пока плавно течет наша легкая беседа.

— В гостинице «Кубань».

— Я не знаю, где это, только сегодня приехал.

— А я вчера. Это туда выше — через парк.

— А там есть магазины? Завтра Первое мая, надо что-то закупить, а тут даже магазинов не видно.

— Там много магазинов, могу показать.

«Здорово! — думаю я. — Контакт на пару часов обеспечен, надо цеплять дальше».

— А ты определилась, как праздновать?

— Не знаю. В гостинице девчонки со мной живут, трое.

— Да мы тоже пока только вдвоем, с Липаритом, сосед мой.

— Это который «соньку» крутит?

— Это он для тебя.

— Вот еще!

— Ну что, празднуем вместе?

— Ладно! Девчонки застряли пиво пить в «Петушке», а я на ваш пляж пришла, пиво я не люблю.

— А коньяк?

— В Сибири все пьют крепкие напитки, — улыбается она, обнажив ровные жемчужные зубки. Ее круглое личико по-детски жмурится ярким солнечным лучам и само светится, как маленькое солнышко.

— Так, забежим ко мне за сумкой, и в магазин. Пошли, солнышко! — восторженно улыбаюсь я.

— Пошли-и-и! — мелодично повторяет она.