Книга Несостоявшиеся столицы Руси. Новгород. Тверь. Смоленск. Москва - Николай Кленов

«Есть город большой и широкий, который также расположен на Руси: он называется Суздаль. Александром звали того, кто в то время был его князем: он приказал своему войску готовиться к походу» [Livlandische Reimchronik. Atskanu Hronika. Riga, 1998. 2205–07].

«О, свѣтло свѣтлая и у красно украшена, земля Руськая!.. Всего еси испольнена земля Руская, о прававѣрьная вѣра хрестияньская! Отселѣ до угоръ и до ляховъ, до чаховъ, от чахов до ятвязи и от ятвязи до литвы, до нѣмець, от нѣмець до корѣлы, от корѣлы до Устьюга, гдѣ тамо бяху тоймици погании, и за Дышючимъ моремъ; от моря до болгаръ, от болгарь до буртасъ, от буртасъ до чермисъ, от чермисъ до моръдви, — то все покорено было Богомъ крестияньскому языку, поганьскыя страны, великому князю Всеволоду, отцю его Юрью, князю кыевьскому, дѣду его Володимеру и Манамаху, которымъ то половоци дѣти своя полошаху в колыбѣли».

В начале X в. один из Рюриковичей — князь Олег, по версии Повести временных лет, или князь Игорь, по версии весьма поздней Historia Polonica Яна Длугоша, — с набранным среди северных славянских и финских земель войском поставил под свой контроль меридиональный торговый путь, связывающий бассейны Балтийского и Черного морей. Важным шагом в обретении контроля над торговыми путями стало завоевание Киева, куда Рюриковичи и перенесли свою ставку, объявив этот город столицей своих владений. Итогом этого завоевания и последовавших, видимо, успешных столкновений с силами могущественного Хазарского каганата стало распространения на территории по Днепру, Десне, Припяти двухуровневой структуры государства, на верхнем этаже которого находились князь-глава Рюриковичей и «корпорация Русь», а на нижнем — «местные власти» Славиний («пактиоты росов»). В эпоху Олега-Игоря можно выделить собственно государственную территорию «Росии»-Руси, вытянутую вдоль берегов Днепра, вдоль пути «из варяг в греки»;

Славинии кривичей-кривитеинов и лендзян, поставляющие в Русь-«Росию» суда-моноскилы;

Славинии вервианов, дреговичей-другувитов, кривичей, северян-севериев, по территориям которых проходил путь полюдья-«кружения» князя Рюриковича, «архонта Росии»;

«подплатежные Росии местности» уличей и древлян (Oύλτίνοι, Δερβλενίυοι);

Новгород на севере во главе с наследником «архонта Росии», занимающий промежуточное положение между государственными территориями Руси и Славиниями [Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989. С. 44–47, 50–51, 316, 330].

Очевидный и быстрый триумф Руси в эту эпоху объясняется в первую очередь тем, что территориальная обособленность и самостоятельность Славиний препятствовала установлению легитимности завоевания, при которой «светлый князь» одной из них подчинил бы себе и другие. А вот даннические отношения, при которых глава Руси выполнял только ограниченный набор функций, «обозначая» свое присутствие как власти полюдьем, идеально соответствовали моменту. Вот только население многих Славиний IX в. платило дань и собственным «светлым князьям», и более сильным соседям — варягам и хазарам. А значит, первичная легитимность (а вместе с ней и успешность) государственной структуры Руси времен Олега-Игоря возникла при выполнении простой и ясной программы: а) ликвидация дани в пользу «третьих сил»; б) прекращение взаимной борьбы Славиний; в) обеспечение безопасности населения и торговли (что со времени появления печенегов в приднепровских степях стало особенно нетривиальной задачей — которая тем не менее была успешно на первых порах решена). Для северных центров Руси (Новгорода, Полоцка, Ростова) большое значение мог иметь доступ к доходам от богатой византийской дани и прибыльной южной торговли.

Гибель главы Рюриковичей в древлянских лесах спровоцировала тяжелый кризис Руси в середине X в., продемонстрировавший подводные камни на пути развития политического наследия Олега-Игоря: без фигур такого масштаба удержание целостности «русского союза Славиний» оказалось безнадежной задачей. Без легитимного и харизматичного лидера «корпорация Русь», видимо, в 40-х гг. X в. потеряла большую часть своего государства: после древлянского мятежа отпали многие Славинии Юго-Запада; крупная Славиния вятичей перешла под контроль Хазарского каганата; в Полесье и Полоцке появились альтернативные княжеские династии (Тур и Рогволд) [Шинаков ЕЛ. Образование древнерусского государства: сравнительно-исторический аспект. Брянск, 2002. С. 200]. Лишь применение крайне жестоких методов позволило Ольге, жене убитого Игоря, подавить сопротивление древлян. Уничтожение древлянской столицы и древлянского правящего рода положило начало процессу «окняжения» Славиний, в ходе которого их земли включались в состав собственно государственной территории Руси. В ходе этого процесса изменялась и система «налогообложения», на «окняженных землях» (первоначально на территории древлян и в окрестностях Новгорода [см.: ПСРЛ. Т. 1, стлб. 60]) вводился прообраз «государственных налогов». Основные принципы масштабной реформы, осуществленной Ольгой на ограниченной территории завоеванной, разгромленной древлянской земли и «новгородского домена» Рюриковичей (регламентированные налоги, княжий суд, замена родового деления территориальным, утверждение монополии Рюриковичей на власть), были распространены на земли большей части «русского союза Славиний» лишь её внуком Владимиром Святым [альтернативные точки зрения на реформы Ольги см.: Фроянов И. Я. Рабство и данничество у восточных славян (VI–X вв.). СПб., 1996. С. 432 (реформы Ольги — один из историографических мифов); Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории Руси IX–XI вв. Смоленск, 1995. С. 151 (всеобъемлющая правовая реформа от Среднего Поднепровья до Новгорода)].

Святослав Храбрый, сын Игоря и Ольги, нашел свой путь выхода из кризиса 40-х. Для укрепления власти Рюриковичей над Славиниями этот князь предпочел громить грады не своих данников, а чужих владык. Святославу Игоревичу удалось — судя по молчанию летописей о масштабных попытках «окняжения» славянских земель в его время [см., напр., НПЛ. С. 121] — за счет личной харизмы и «удачи» восстановить во «внешней Росии», в землях вокруг государственной территории Руси, двухуровневую систему власти, существовавшую при его отце. Более того, Храброму удалось создать мощную и эффективную — судя по результатам в виде разгромленных в прах «альтернативных претендентов» на власть над Славиниями в лице Хазарского каганата — военную машину для внешней экспансии, способную существовать и развиваться за счет захвата все новых источников снабжения, а не за счет усиления эксплуатации имеющихся. Причем главной смазкой для этой машины (по общему мнению отечественных и, например, византийских источников) была человеческая страсть к славе, а не к наживе. Тороватые новгородцы простыми словами описали такой идеальный образ «князя-викинга»: «Дружина его кормяхуся, воююще ины страны» [НПЛ. С. 104]. Увы, в столкновении с Византией — сверхдержавой того мира — «имперский» проект Святослава Храброго остановился в шаге от победы, то есть потерпел поражение. Но значение и побед Святослава, и его поражений для отечественной истории переоценить невозможно. И через полтысячелетия в знаменитом «Послании на Угру» архиепископа Вассиана, в этом шедевре русской публицистики всех времен, закоренелый язычник Святослав вместе со своим отцом Игорем недаром оказался в числе всего лишь четырех поименованных «прародителей» московской династии, которые «не точию обороняху Русскую землю от поганых, но и иныа страны приимаху под себе».