Книга Воеводы Ивана Грозного - Дмитрий Володихин

В течение десятилетия разряды и летописи XVI столетия скупо освещают биографию князя Хворостинина. Как и все воины московских государей того времени, он мало походил на жирных одутловатых бояр из старых советских фильмов. Служить приходилось постоянно, большая часть жизни «служилых людей по отечеству» проходила в дальних городах, в разъездах, стычках с неприятелем и больших сражениях. Не столь уж многие доживали до старости. В Московском государстве любили и уважали дородных людей, но, видимо, — как большую редкость. Ведь дворяне были в большинстве своем поджары, вроде хороших гончих псов, подвижны, неутомимы и невероятно выносливы.

Хворостинин дрался на двух «фронтах». То его отправляли возглавлять небольшие отряды на южную, степную границу, и там он участвовал в маневренных «играх» со стремительной и хищной крымской конницей. А ежегодные татарские набеги нависали в ту пору смертельной угрозой над русским югом… То Дмитрий Иванович получал назначение в походе против западных соседей — шведов, литовцев и поляков. В 1558 г. как раз началась двадцатипятилетняя Ливонская война за Прибалтику, в которой Россия принимала участие с переменным успехом…

Осенью 1561 г. он выступил вместе с отрядом из Алыста в роли головы при воеводе кн. В.М. Глинском. Отряд вошел в состав большой рати, отправленной против «ливонских немцев».

Но летом 1562 г. он вновь на юге — участвует в отражении крымцев под Мценском.

Пока он никому не известен и ничем не выделяется из общей массы младших воевод Московского государства, коим счет шел на десятки и сотни.

Русские войска в Ливонии

Полоцкая гроза

Первый взлет в его карьере связан с событиями зимы 1562–1563 гг. Московское государство совершило тогда одно из звездных деяний в своей военной истории.

К тому времени Ливонская война осложнилась: против России выступил новый сильный и могущественный противник — Польско-Литовское государство. Иван IV планировал нанести ему сокрушительный удар и вывести таким образом из войны. Осенью 1562 г. он начал готовить масштабное вторжение на земли Литвы. Рать собиралась по полкам в 17 городах, не считая сил, которые вышли с царем из самой Москвы. Столичная рать выступила 30 ноября.

На 5 января был назначен общий сбор всех сил в Великих Луках. Дисциплина и организованность русского войска в те годы стояли на высоком уровне, и огромная армия действительно собралась перед литовским рубежом в один день. Это образец гибкости и слаженности военной машины Московского государства, удивительный даже для последующих столетий.

Иван IV Грозный. Парсуна

На протяжении четырех дней в Великих Луках формировались из отдельных отрядов полки, назначались воеводы, определялся маршрут и порядок движения. Для того чтобы избежать дорожных заторов, полкам велено было выходить из города с интервалом в один день. У русского командования за период без малого 11 лет, прошедших со времен Казанского взятия 1552 г., не было иного опыта в управлении столь значительными полевыми армиями. Поэтому, когда наша армия выступила из Великих Лук (9 января), движение все-таки совершалось медленно, то и дело возникали «пробки».

Роль боевого ядра играла дворянская конница, казаки и отряды стрельцов. Вместе они составляли около 35–40 тысяч бойцов. К ним надо добавить значительное количество вооруженных боевых холопов, следовавших на конях за дворянами. Их количество неизвестно. К ним надо добавить очень значительный «наряд» — войсковые «середние» и «легкие» орудия, а также артиллерию «главного удара» — мощные осадные пушки. Но помимо весьма значительного боевого элемента армия оказалась нагружена колоссальными «кошами»-обозами и многотысячной «посохой». Так именовали в XVI веке слабоорганизованные толпы людей, привлеченных для инженерных работ: мощения мостов, создания осадных приспособлений и переноски грузов. Эта толпа и создала главные сложности при движении войска.

Однако, преодолев наиболее сложный участок маршрута, 31 января войска Ивана IV прибыли под Полоцк, и военачальники принялись разводить полки по позициям, добиваясь максимально плотного обложения города.

Полоцк славился мощными стенами. Цитадель его стояла на холме и была с двух сторон защищена реками. Польско-литовский гарнизон во главе со Станиславом Довойной насчитывал до 2000 бойцов, настроенных отстаивать город до последней крайности, ему оказывала поддержку часть горожан. Полоцк также располагал солидным артиллерийским арсеналом. Таким образом, он не был легкой добычей. Особенно когда на фланге русских войск появился легкий неприятельский корпус, направленный в поддержку осажденным…

В то же время Полоцк представлял собой желанное приобретение. Богатый торгово-ремесленный центр, бывшая столица самостоятельного княжества, Полоцк к тому же оказался в центре конфессионального конфликта. Католичество, радикальные формы протестантизма и традиционное православие сошлись тут в долгом противоборстве. Наступление русской армии имело образ «крестового похода», направленного на восстановление позиций православия в Полоцке.

Этот «крепкий орешек» был разгрызен удивительно быстро: 15 февраля, всего через две недели после начала осады, город пал. Решающую роль тут сыграла русская осадная артиллерия, прибывшая через неделю после начала боевых действий. Ее огонь сокрушил полоцкие укрепления.

Однако не обошлось без нескольких столкновений между гарнизоном и полками Ивана Грозного. 5 февраля стрельцы впервые попытались ворваться на стены и даже имели успех на одном участке. Но основные силы не получили приказа к общему штурму, поэтому стрелецкий отряд принужден был отступить. 9 февраля Станислав Довойна приказал своим войскам оставить Великий посад, составлявший большую часть города, и, запалив его, перейти в Верхний замок — полоцкую цитадель. Жителей посада принялись насильственно «забивать» туда, а пламя должно было расчистить место для действия крепостной артиллерии и стрелков. К тому же захват Великого посада отдавал русским полкам в руки богатейшую добычу, и начальник гарнизона предпочел предать ее огню.

Вот здесь-то и появляется князь Д.И. Хворостинин.

В походе он играл скромную роль войскового головы в государевом полку. Ему надлежало «за государем ездити» во главе небольшого отряда из 200 дворян. Рядом и отец его, Иван Михайлович, в чине окольничего следовавший в свите государя. Пока войско шло к Полоцку, Хворостинин должен был разбираться с заторами, продвигая по забитой людьми и повозками дороге полковые обозы. 30 ноября 1562 г. его поставили в боевое охранение во главе заставы на том месте, где на следующий день разместится царская ставка.

Именно на его долю выпало главное столкновение с гарнизоном Полоцка — бой за горящий Великий посад.

Летопись рассказывает о действиях Дмитрия Ивановича 9 февраля следующее: «Стрельцы царевы и великого князя и боярские люди и казаки в острог вошли… и с ляхи начали биться», стремясь отбить посадское имущество. Тогда «…царь и великий князь для того дела послал из своего полку голов, а велел тех людей… поберечи… из острогу выслати». Острогом летопись называет посадские стены. Головы из государева двора и были — князья Дмитрий Иванович Хворостинин и Дмитрий Федорович Овчинин. Они действовали в высшей степени удачно: «…ляхов в остроге потоптали и в город вбили, а государьских людей отвели здорово. А которые люди Полоцкого повета сельские сидели в остроге, и те в город не пошли, а вышли в государский полки и воеводские полки…»[2] Один государев двор принял более 11 000 русских беженцев из горящего Полоцка.