Книга Опасность для сердец - Барбара Картленд

– О, Серина, поверь мне, это не так. – Николас покраснел как школьник. – Просто я не умею писать писем.

– Но сейчас ты здесь и можешь рассказать мне обо всем. Юдора пошла приготовить тебе поесть. Скажи прямо, что с моим отцом. Он выигрывает? – Серина понизила голос, произнося последнюю фразу.

Николас опустил глаза. Молодой человек, высокий, крепкого телосложения, с широкими плечами и стройными ногами, в эту минуту напоминал провинившегося мальчика, который должен просить у старших прощения за свои шалости. Серина заметила смущение на его лице.

– Что случилось, Николай?

– Давай пойдем в гостиную, – предложил он, – мы не можем говорить здесь.

Серина открыла дверь в гостиную, но что-то заставило ее встревожиться. Девушка не могла избавиться от ощущения надвигающейся беды, словно ожидая исполнения предсказаний Юдоры. Николас тихо закрыл за собой дверь. Он молча смотрел на кузину.

– Что случилось, Николас?

– Дядя Гайлс... – он запнулся.

Серина широко раскрыла глаза.

– Болен? О, Николас!

– Хуже, Серина... Намного хуже.

Серина вскрикнула.

– Хуже? Нет... нет... но он не умер?

Николас молча кивнул.

На мгновение девушка замолчала. Оцепенев, она смотрела ему в лицо невидящим взглядом. Наконец еле слышным шепотом Серина спросила:

– Как?

– Дуэль, – ответил Николас. – Сегодня утром на рассвете. Я был одним из его секундантов.

– Дуэль!

Серина схватилась за сердце. Оно на мгновение остановилось, затем снова забилось со страшной силой, ей было трудно дышать от страха, и, казалось, что сейчас она превратится в камень.

– Слава Богу! – выдавила она из себя. Она всегда боялась чего-нибудь пострашнее.

– Да, дуэль, – повторил он.

– Он не мучился?

– Нисколько! Но... О, Серина, он сам этого хотел.

Кузен побледнел, и она вдруг поняла, как он утомлен. Девушка глубоко вздохнула, стараясь не терять самообладания и заставляя себя, думать больше о нем, чем о своем горе.

– Ты устал, Николас, садись.

– Подожди, Серина, я хочу что-то сказать тебе, и ты должна выслушать. – Он подошел ближе. – Я хочу жениться на тебе. Сейчас! Немедленно! Сегодня!

Он говорил настойчиво, а девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами, не скрывая изумления.

– Николас, что это значит? Почему?

– Нельзя терять времени, Серина. Мы можем взять специальное разрешение на венчание, или, если это невозможно, сегодня же можем уехать в Гретну.

– Но, Николас, ты в своем уме?

Молодой человек дотронулся рукой до лба.

– Да, со мной все в порядке, Серина, и ты должна дать мне согласие. Это единственное, что ты можешь сейчас сделать, поверь мне.

– Николас, дорогой, но объясни мне сначала, что все это значит.

Девушка взволнованно посмотрела на него. Она знала его с самого детства. Николас приходился ей старшим кузеном и считался действительным наследником Стэверли, так как у нее не было братьев. Он всегда был спокойным и молчаливым парнем. В детстве они вместе играли и дурачились. Но Серина сама задавала этому тон. Николас, вежливый и скромный, редко брал на себя инициативу. Отец оставил ему небольшое, но достаточное состояние, чтобы он ни в чем не нуждался, а недавно он поехал в Лондон представиться королевскому двору. Он любил кузину, и она хорошо знала, что это скорее любовь брата к сестре, чем мужчины к женщине. Меньше всего Серина ожидала получить от Николаса предложение на вступление в брак.

– Садись, Николас, – прошептала девушка.

В это время открылась дверь и вошла Юдора, держа поднос с бутылкой вина и стаканом.

– Завтрак будет подан через несколько минут, – сказала она, – а сейчас я подумала, что мистер Николас захочет выпить вина.

– Поставь это сюда, Юдора, – спокойно сказала Серина.

Юдора поставила поднос на стол и вышла из комнаты, тихо закрыв дверь за собой. Не дожидаясь приглашения, Николас подошел к столу и залпом выпил бокал вина.

– А теперь, Николас, расскажи, как все это случилось.

Николас тяжело вздохнул и прерывисто заговорил.

– Дядя Гайлс последние три дня проигрывал. Как он ни старался, счастливая карта ему не шла. Но вчера вечером ему повезло. Он выиграл несколько тысяч, не очень много, но достаточно, чтобы вернуть потерянное. Я наблюдал за этим, и, когда его партнер встал из-за стола с намерением уйти до закрытия клуба, я сказал: «Пойдем перекусим, дядя Гайлс». Он улыбнулся мне: «Хорошая идея, Николас, мой мальчик, кажется, я давно не ел». Он встал из-за стола, и как раз в тот момент открылась дверь, и... кто-то вошел в комнату.

Кузен на минуту замолчал.

– Кто это был? – спросила Серина.

– Вулкан!

– Маркиз Вулкан?

Он кивнул.

– Этот человек! – воскликнула Серина. – Из-за него мы продали нашу коллекцию Ван Дейка.

– Да, знаю. Он осмотрел комнату и увидел дядю Гайлса. «А, сэр Гайлс, – сказал он. – Я надеялся снова с вами встретиться. Вы не хотите взять реванш?» «Милорд, – прервал я его, – мой дядя только что собирался пойти со мной поесть». Он с пренебрежением посмотрел на меня, как на лакея, затем снова заговорил с твоим отцом: «Ну, сэр Гайлс, вы хотите?» Твой отец сел за стол. «К вашим услугам, милорд», – сказал он. Больше я ничего не смог сделать. Я старался.

– Да, да, Николас, понимаю. Конечно, ты старался. Продолжай!

– Они начали играть. Твоему отцу не везло. Он проигрывал и проигрывал. Он все время проигрывал. А под конец поставил на карту... этот дом.

– О нет, только не это!

– Да, Серина.

– Он проиграл?

– Проиграл.

Серина закрыла глаза руками.

– Я этого не вынесу, – сказала она. – Стэверли – мой дом.

– Это еще не все, – резко оборвал ее Николас.

– А что дальше?

– Дядя Гайлс встал из-за стола. «Милорд, – сказал он маркизу, – вы выиграли у меня все деньги, все мое состояние, и я потерял свой дом. Я должен пожелать вам спокойной ночи, так как мне уже не на что ставить».

– Я слышу, как он это говорит, – произнесла Серина, – и, наверное, он говорил с гордостью.

– Да, – ответил Николас, – лорд Вулкан посмотрел на него и сказал: «Мне жаль, сэр Гайлс, я надеялся дать вам возможность отыграться. Может, у вас осталось еще что-нибудь, чтобы испытать судьбу». Он продолжал тасовать карты. Твой отец смотрел на них, как завороженный, как будто жаждал прикоснуться к ним. Наконец он сказал очень спокойно: «У меня есть еще одна вещь».