Книга Дневники княжон Романовых. Загубленные жизни - Хелен Раппапорт

Когда я приступила к книге «Четыре сестры», мне пришлось определиться, чем закончить свое повествование, ведь в 2008 году я уже написала книгу «Екатеринбург: последние дни Романовых». В ней подробно рассказывается о последних четырнадцати днях жизни семьи Романовых в Екатеринбурге, в доме Ипатьева. С дотошностью патологоанатома я описала ужасные обстоятельства их убийства и захоронения тел. Повторять эту часть рассказа в новой книге я не буду. Однако это усложняет решение вопроса: в какой момент, на чем закончить повествование на сей раз? Беру на себя полную ответственность за свой выбор и надеюсь, что читатели его одобрят и согласятся с тем, что в эпилоге удалось свести воедино казавшиеся разрозненными самые важные нити повествования.

И самое главное: в своей книге я не намерена как‑либо упоминать многочисленных самозваных претенденток на роль то одной, то другой из четырех сестер, якобы чудом выживших в кровавой бойне в доме Ипатьева. Впервые такая самозванка заявила о себе в 1920 году в Берлине. Эта книга не для тех, кто хочет подробнее узнать об Анне Андерсон, более известной под именем Франциски Шанцковской[2], — о ней написано достаточно много. Есть и сторонники негласной теории (распространению которой я не собираюсь способствовать) о том, что Анастасии или какой‑то другой сестре удалось выжить. Они продолжают утверждать это вопреки результатам тщательного и строго научного анализа и тестирования ДНК, которые проводились с 2007 года после недавних находок в лесу у деревни Коптяки[3].

Эта книга о настоящих сестрах Романовых.

А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь;

но любовь из них больше.

Первое послание к Коринфянам, глава 13, стих 13

Пролог
Первое и последнее пристанище

В тот день, когда Романовых вывезли из Александровского дворца, он превратился в покинутое и заброшенное место, во дворец привидений. В течение предыдущих трех дней семья лихорадочно собирала и упаковывала вещи, готовясь к отъезду. Незадолго до этого Временное правительство Керенского уведомило царскую семью о неизбежной высылке. Дети взяли с собой своих трех собак, но в последний момент оказалось, что кошку Зубровку, беспризорную кошку, которую подобрал цесаревич Алексей, когда был в Ставке, и двух ее котят придется оставить. Цесаревич жалобно просил, чтобы кто‑нибудь позаботился о них[4].

Позже, когда во дворец приехала Мария Герингер, старшая фрейлина царицы, которой было поручено присматривать за дворцом после отъезда царской семьи, оголодавшие кошки, как привидения, появились неведомо откуда и набросились на нее, громко мяукая и требуя внимания. Но двери всех сорока комнат дворца были опечатаны, дворцовые кухни закрыты, все было заперто. Только кошки остались в опустевшем Александровском парке, а небольшая горстка людей — все, что осталось от некогда большой семьи, — в это время направлялась за сотни миль отсюда, на восток, в Сибирь.

* * *

После революции 1917 года все, кому было интересно узнать, как и где жила семья последнего императора России, могли поехать в Царское Село, располагавшееся в 15 милях (24 км) от бывшей столицы, и увидеть все своими глазами. Попасть туда можно было на грязном пригородном поезде или, объезжая многочисленные выбоины, на машине — по прямой, как стрела, старой Царской дороге, которая была проложена через низину с полями и невысокими лесами. Когда‑то Царское Село считалось «русским Версалем», но в последние дни царской империи здесь повеяло грустью, своего рода «имперской тоской», как выразился один из бывших обитателей Царского Села. К началу 1917 года, спустя почти 200 лет со времени, когда царица Екатерина I отдала приказ о строительстве Царского Села, оно уже как бы предчувствовало собственную неизбежную и скорую кончину.

Советская власть поспешила избавить Царское Село от императорских регалий, переименовав его в Детское Село. Оно расположено на возвышенности, вдали от болотистых берегов Финского залива. Чистый воздух, упорядоченная сеть прямых широких аллей в регулярном парке — идеальное место для активных физических упражнений. Александровский парк был преобразован в центр спорта и отдыха, где будет подрастать поколение здоровых молодых граждан для нового коммунистического общества. Однако прошло некоторое время, прежде чем коммунизм наложил свой отпечаток и на сам городок, который оставался по‑прежнему маленьким, аккуратным, в основном деревянной застройки. За скромной рыночной площадью, окружая два императорских дворца, простирались ряды парадных летних резиденций русской придворной аристократии. Их когда‑то легендарные обитатели — теперь уже исчезнувшие старинные русские фамилии Барятинских, Шуваловых, Юсуповых, Кочубеев — давно покинули их, дома были реквизированы советской властью и стали рушиться, заброшенные и приходящие в упадок.