Книга Скифские империи. История кочевых государств Великой степи - Ф. Грэм

Гиппократ оставил нам чрезвычайно точный рассказ о скифах и их стране. Он говорит: «Пустыня, названная скифской, расположена на равнине и изобилует лугами, безлесна, в меру снабжена водой, ибо великие реки выносят воду из равнины. Там живут скифы, называют же их номадами, потому что они не имеют никаких домов, а живут в повозках… В этих повозках проводят жизнь женщины с детьми, а сами мужчины едут на лошадях. За ними следуют стада овец, коровы и лошади. Сами они питаются вареным мясом, пьют кобылье молоко». Римские писатели тоже сообщают нам о том, что скифы одевались в шкуры и не имели городов, но постоянно кочевали с места на место, чтобы найти пастбища для своих стад; правительство их было монархическое, и они воздавали беспрецедентные почести своим правителям. Когда царь умирал, его тело проносили по всем провинциям, где его встречали торжественной процессией, а после того погребали, и курганы, изобилующие в Южной России и на восточном побережье Крыма, якобы возведены этими народами над гробницами их царей. Из этого рассказа, а также их изображения у Гиппократа, которое столь напоминает нам татар, представляется несомненным, что скифы были предками этого народа; и Нибур в поддержку этого аргумента замечает, что их обычай сжигать тела своих мертвецов, их наружность, образ жизни и обычаи – все это указывает именно на этот подвид человеческого рода. «И опять-таки, – говорит он, – опьянение от испарений раскаленных камней, заключенных под тесными покровами, относится к Сибири, и Геродот лишь путает его с паровыми банями, которые устраивали варвары в этих краях и, возможно, обставляли с излишествами роскоши». Еще одно доказательство, если таковое требуется, состоит в том, что скифы имели обыкновение с самого младенчества брить головы, оставляя лишь длинный хвост на затылке; таковой обычай распространен среди китайцев и многих других татарских племен.

Скифы в 624 году до Рождества Христова, при царе Мадии, в большом числе проникли за скалистые перевалы Кавказа и, опустошая всю землю на своем пути, наводнили Малую Азию, где установились на двадцать восемь лет, выгнав оттуда ее прежних обитателей мидян; они также попытались завоевать Сирию и в своем наступлении дошли до самого Египта, но поддались на дары египетского фараона Псамметиха и повернули, а затем, отброшенные с кровавыми потерями, остатки их армии были вынуждены вернуться в свои северные края; хотя более двух третей захватчиков нашли свою гибель средь пограничных холмов Палестины. Около 530 года до Рождества Христова царь Персии Кир Великий с огромным войском выступил на скифские племена, жившие к северу от Каспийского моря, но понес сокрушительное поражение от рук Томирис, их царицы, как ее называет Диодор Сицилийский, и сам полег в битве.

В 522 году до Рождества Христова царь Персии Дарий Гистасп, собрав громадную армию со всех концов своей империи, выступил из ее столицы Суз в поход на скифов, имея под началом 700 тысяч человек. Его флот в шесть сотен кораблей, экипажи на которые он набрал преимущественно из греков, поплыл вверх по Дунаю; и, перекинув через реку лодочный мост у того места, где она разделяется, он переправил по нему армию и проник в дикие пустоши Скифии. Местные жители, разведав об угрожающем им нашествии им и отослав жен и детей вглубь страны, засыпали все колодцы, преградили источники и забрали весь корм со всей территории в той части своей земли, по которой должны были пройти силы Дария. Затем они подошли к врагу на расстояние видимости, не имея намерения вступить в бой с многочисленной и дисциплинированной армией персов, но надеясь погоней завлечь их в сухую, песчаную область, где без защиты и поддержки своих кораблей они неизбежно будут страдать от недостатка провизии и воды. Дарий попался в западню, ибо, ежедневно видя скифов на небольшом расстоянии от своих войск, вопреки советам своих самых мудрых военачальников, он без успеха пытался догнать их, постоянно рассчитывая, что наконец-то ему удастся дать им бой, в то время как они постоянно избегали его погони. Не обремененные багажом, чувствуя себя на этих землях как рыба в воде и пешими, и верхом на своих выносливых скакунах, скифы легко ускользали от тяжело нагруженных врагов, которые в большинстве своем были пешими и не имели никакого понятия[9] о том, куда двигаться по песчаной, бездорожной пустыне. В конце концов усталость и недостаток еды и корма чрезвычайно уменьшили персидское войско еще до того, как они хоть раз успели помериться силой с врагом, и Дарий отправил гонца к скифскому вождю Иданфирсу[10] с таким посланием: «Зачем ты все время убегаешь, хотя тебе предоставлен выбор? Если ты считаешь себя в состоянии противиться моей силе, то остановись, прекрати свое скитание и сразись со мною. Если же признаешь себя слишком слабым, тогда тебе следует также оставить бегство и, неся в дар твоему владыке землю и воду, вступить с ним в переговоры». Скифский вождь сразу же отправил персидскому самодержцу свой ответ: «Я и прежде никогда не бежал из страха перед кем-либо и теперь убегаю не от тебя. И сейчас я поступаю так же, как обычно в мирное время… У нас ведь нет ни городов, ни обработанной земли. Мы не боимся их разорения и опустошения и поэтому не вступили в бой с вами немедленно. Если же вы желаете во что бы то ни стало сражаться с нами, то вот у нас есть отеческие могилы. Найдите их и попробуйте разрушить, и тогда узнаете, станем ли мы сражаться за эти могилы или нет». Чем дальше Дарий наступал по бесплодным и пустым равнинам, тем большие трудности ему приходилось преодолевать, в то время как его армии угрожала голодная смерть; и в конце концов, когда из-за приближения зимы его войска вскоре должны были дойти до крайнего отчаяния по причине голода и усталости, он был вынужден начать неохотное и подавленное отступление. В этот момент он получил второе послание от неприятельского вождя, который прислал ему птицу, мышь, лягушку и пять стрел, и один из персидских вельмож, знакомый с обычаями и привычками противника, объяснил их следующим образом: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами». На отступающие войска Дария, который первоначально, по-видимому, намеревался вернуться в Азию в обход Кавказа, постоянно обрушивались их внезапные и молниеносные атаки; и персы избежали полной и окончательной гибели от рук скифов только потому, что те были обмануты ложными сведениями о том, в какой части Дуная Дарий собирался переправиться на другой берег. По этой причине они собрались крупными силами выше по реке, чтобы воспрепятствовать его переправе; а персидский царь тем временем повел войско на переправу в другой точке и благополучно вернулся на свои корабли с разбитыми остатками своего когда-то несметного полчища.

Этот поход Дария имеет превосходную параллель в походе Наполеона, который отправился на ту же империю спустя века, – предприятии, которое было осуществлено одним из величайших полководцев и одной из превосходнейших армий своего времени, но имело куда более катастрофические итоги.