Книга Требую перемирия - Мейси Ейтс

Незнакомец был слишком прекрасен, чтобы описать словами, и Аллегре хотелось уступить искушению. Она наклонилась и поцеловала мужчину в шею. Его губы были закрыты маской, а ее нет. Прикосновение ее губ оставило на его коже след от красной помады и белый от грима, которым было покрыто ее лицо. Но ей было все равно. Аллегре хотелось оставить на нем свой отпечаток так же, как и он оставит на ней свой собственный.

Она продолжила свое исследование, касаясь его широкой груди. Ощущение тугих мышц и курчавых волос на его коже было для нее абсолютно новым переживанием, отчего внизу ее живота разливалось сладостное томление.

Незнакомец не стал медлить и потянулся к молнии на своих брюках. Потом он прижал Аллегру к стене, и она почувствовала прикосновение его отяжелевшей плоти. По ее телу прокатилось такое блаженство, что она не сдержалась и тихо застонала.

Мужчина приподнял ее ногу и, положив ее себе на бедро, одним рывком резко вошел в нее. На этот раз Аллегра вскрикнула от боли.

Она знала, что первая близость будет болезненной, но не ожидала, что настолько.

Казалось, ее партнер ничего не заметил, потому что слегка отстранился, а потом снова прижался к Аллегре. На этот раз болезненные ощущения были не такими сильными. И с каждым толчком Аллегра испытывала все меньше дискомфорта и все больше удовольствия. Пока резкая, разрывающая напополам боль не сменилась жарким сумасшедшим наслаждением.

Аллегра задвигала бедрами, ухватившись за плечи незнакомца и уткнувшись лицом в его шею.

Когда ее тело содрогнулось от оргазма, она прижалась губами к коже мужчины и судорожно выдохнула.

Незнакомец сделал еще один толчок и со стоном последовал за Аллегрой на вершину наслаждения.

Аллегра переживала сладостную истому и чувствовала странную связь с этим мужчиной… С абсолютно чужим ей человеком.

Он отстранился от нее и сделал шаг назад. Застегнул брюки и рубашку. Маска по-прежнему скрывала его лицо. Незнакомец оставался все таким же мистическим, как и в тот момент, когда Аллегра впервые заметила его среди шумной толпы. И если бы не красно-белый след на его шее, она бы никогда не сказала, что к нему прикасались.

Но вот оно доказательство. Если ноющей боли внизу ее живота было недостаточно в качестве такового.

Мужчина пристально посмотрел на нее, потом поправил свои перчатки и, развернувшись, направился обратно в зал для танцев.

Оставив ее одну.

Он оставил Аллегру Валенти, которая никогда не шла против воли своих родителей, а молча протестовала против уготованной ей судьбы и которая до этого никогда не решалась бунтовать в открытую, стоящей здесь, у стены, и потерявшей свою девственность в объятиях незнакомого ей мужчины.

Не предохраняясь. Не думая о будущем… Вообще ни о чем не думая.

Аллегре вдруг стало дурно, и ее восторг сменился ужасом.

Когда она смотрела вслед таинственному незнакомцу, она не знала горевать ей или радоваться.

Глава 2

Аллегра была уверена, что хуже быть уже не может. Последние несколько недель, когда она поняла, что у нее задержка, она неистово молилась, а потом с надеждой смотрела на тест на беременность, ожидая, что там появится только одна розовая полоска. Но их оказалось две.

Она была помолвлена с принцем, и ожидалось, что она будет рожать его собственных наследников. Но она спала не с ним. Нет, Аллегра спала только с одним мужчиной, с абсолютно незнакомым ей человеком.

Она перебрала много вариантов выхода из сложившейся ситуации. Первым, что пришло ей в голову, было быстро полететь к своему жениху и соблазнить его.

Имелось несколько причин, почему ее план не сработал бы, не последней из которых было то, что она не смогла бы всю жизнь обманывать мужа, убеждая в том, что он отец чужого ребенка. К тому же Рафаэль не был глупцом. Он был принцем и нуждался в наследнике. Наследнике, в чьих жилах потечет его собственная кровь. Поэтому Рафаэль наверняка прибегнул бы к тесту на отцовство, чтобы точно знать, его этот ребенок или нет. А поскольку Аллегра знала правду, она не видела смысла врать своему жениху. Но она допустила такую мысль, потому что второй вариант грозил пустить ее жизнь под откос.

В конечном итоге она решила поехать к своему брату в Рим и во всем признаться, потому что он был единственным, кто не убил бы ее прямо на месте.

– Тебе понравилась вечеринка? – спросила она.

– Какая именно?

– Ты прав. Я забыла. Тебя приглашают на множество вечеринок. Но я говорю о той, на которую ты взял меня с собой.

– Было здорово. Хотя я недолго оставался там.

– Действительно. – Аллегра постучала пальчиком по столу, избегая взгляда Ренцо.

– А почему ты спрашиваешь? В прессе появились какие-то фотографии?

– А должны?

– Аллегра, я – это я. Такая возможность всегда существует.

– Наверное, ты прав. – Ей вдруг пришло в голову, что она сама могла оказаться в центре внимания репортеров. Все эти годы она была паинькой, вела себя плохо только в воображаемом мире, никогда не выходила за рамки, и вот, пожалуйста, ее поступок на балу мог оказаться самым шумным из всех скандалов.

– Если ты хочешь спросить меня о чем-то, давай. А потом можешь отправляться по магазинам. Мне кажется, ты приехала в Рим именно за этим.

– Там, на балу, был один мужчина…

– Аллегра, тебе не следует интересоваться мужчинами. Особенно теперь, когда ты помолвлена.

– Формально, – уточнила Аллегра. – Но я хочу узнать, кто это был. Этот человек появился позже всех. Он был в маске черепа и одет во все черное.

Ренцо вдруг расплылся в улыбке, а потом захохотал.

– Что тут смешного? – разозлилась Аллегра.

– Прости, дорогая, но боюсь, твое внимание привлек Кристиан. Знаю, ты терпеть его не можешь.

– Это не мог быть Кристиан, – возразила она.

– Можешь спорить со мной, сколько твоей душе угодно. Возможно, это даже к лучшему, что мать и отец устроили твой брак? Кажется, когда ты предоставлена сама себе, у тебя проявляется ужасный вкус.

– Нет, – все больше злилась Аллегра. – Это никак не мог быть Кристиан Акоста. Я бы… Я бы превратилась в камень.

– Только от одного взгляда на него? – На лице ее брата промелькнуло какое-то странное выражение.

– Да.

Ренцо наверняка все узнает. Рано или поздно ее тайну узнают все.

Рафаэлю придется сказать правду. Но вот Кристиан вряд ли поверит услышанному.

Он считал Аллегру избалованным, эгоистичным ребенком. Если Акоста узнает о ее беременности, он никогда не подумает, что она и была той женщиной, которой он овладел прямо у стены.

Ей стало дурно. Кристиан. Кто бы мог подумать. Как она могла…