Книга До скончания века - Барбара Картленд

При мысли о том, как его будут жалеть друзья или какие злорадные усмешки и хихиканье вызовет его положение среди недоброжелателей, в душе маркиза все переворачивалось.

Подобно всякому, оказавшемуся в западне, он пытался отыскать малейшую возможность спасения. Его интуиция, никогда не подводившая в трудную минуту, подсказывала, что избранный путь – единственно верный способ избежать катастрофы.

Леди Бернем смотрела на него глазами напроказившей девочки, в её взгляде таилась надежда, что в последний миг удастся избежать обещанного наказания.

– Кто же примет ваше предложение без приличествующего тому ухаживания? – спросила она.

На этот вопрос маркиз не мог пока ответить и самому себе:

– Мне кажется, молоденькие девушки не выбирают себе мужей. За них это делают отцы.

– По крайней мере, так принято в благородных семьях. Папа был счастлив, когда Джордж спросил его позволения добиваться моей руки. Однако, прежде чем он сделал предложение, мы виделись много раз и он успел недвусмысленно продемонстрировать свои чувства.

– Ваш случай особый: вы ослепительно красивы, – маркиз постарался придать комплименту звучание констатации факта.

– Разумеется, вы занимаете высокое положение, Квинтус, – произнесла задумчиво леди Вернем: – И я уверена, что отец любой юной особы будет в восторге видеть вас своим зятем.

И это в действительности было так. С тех пор как он завершил свое образование, ему льстили, вокруг него расставляли сети, за ним охотились все желающие устроить будущее собственных дочерей отцы Beau Monde[2].

Он не только принадлежал к одному из самых знатных семейств, но был очень богат и наделен многими природными талантами, отличался красивой внешностью и славился спортивными достижениями. Его завистники, а их было не так уж мало, считали маркиза надутым индюком. Они называли его тираном, и деспотом. Их бесил сам факт того, что маркизу есть чем гордиться.

Леди Вернем мысленно перечислила все достоинства маркиза и поняла, что его быстрое и неожиданное сватовство не вызовет ничьих подозрений.

– Конечно же, – быстро сказала она, – любая девушка будет без ума от радости выйти за вас замуж. Но кто она?

– Я уже знаю кто.

– Ну кто? Кто же? – она подумала, что вопрос может показаться продиктованным ревностью, но сочла его уместным, ибо речь шла об их совместном спасении.

– Пока не хочу говорить, – ответил маркиз. Он взял ее руку в свою:

– А теперь послушайте, Леони. Если мне удастся найти выход для нас обоих, об всем будем знать только мы и никто более.

– Да... конечно.

Пальцы леди Вернем вцепились в руку маркиза, как в спасательный круг.

– Теперь идите домой и постарайтесь поговорить со своим мужем. Расскажите, что провели бессонную ночь, несчастная и убитая его обвинениями.

– Я понимаю. Надеюсь. он согласится меня выслушать.

– Вы должны его заставить! Расскажите ему, что причиной наших встреч было мое желание получить совет относительно будущей невесты.

– Я уверена, что Джордж не поверит ни единому слову.

– Не беспокойтесь. Если даже и не поверит, настаивайте на своем. Скажите, что я собрался жениться под давлением со стороны моей семьи, желающей видеть наследника, что, впрочем, соответствует истине. Наконец я уступил, и официальное извещение об этом появится в «Газетт» через три дня.

– Через три дня! – воскликнула леди Бернем. – Но это невозможно?

– Возможно! – уверенно сказал маркиз. – Все что от вас требуется – упросить маркиза выждать три дня. Скажите ему, что если он поторопится с началом бракоразводного процесса, а потом появится официальное известие о моей помолвке, то люди не только засомневаются в надежности его улик, но и подумают, что все это он делает со зла, его лошади проиграли моим на двух последних скачках.

Леди Вернем всплеснула руками:

– Это сможет убедить Джорджа, это сможет! Он думает, что само солнце встает только для его лошадей.

Маркиз знал об этом. Частые отлучки лорда Вернема из дому были связаны со скачками, происходившими в различных частях страны.

– Постарайтесь, чтобы лорд понял, его друзья сочтут поступок, разрушивший счастье молодой девушки, только что обручившейся со мной, крайне неджентльменским.

– Я скажу ему! Ну конечно, я скажу ему! – оживилась леди Бернем. – Как это умно, Квинтус! Это единственное, к чему Джордж прислушается.

– Я надеюсь, – произнес маркиз с оттенком некоторого самодовольства. Он посмотрел на нее долгим взглядом и поднес ее руку к своим губам.

– До свиданья, Леони. Спасибо Вам за то счастье, что вы мне доставили. Очень жаль, что я стал причиной стольких ваших неприятностей.

– Я люблю вас, Квинтус! – ответила леди Бернем. – Никогда и никого больше я так не полюблю! – Она еще раз всхлипнула и продолжала уже более уверенно:

– Но если Джорджу это удастся, и мы с вами поженимся, мы возненавидим друг друга.

– Мы должны надеяться и молить Бога, чтобы этого никогда не случилось. – Он еще раз поцеловал её руку и добавил:

– А теперь идите. Сделайте все то, что я вам сказал и не предпринимайте попыток связаться со мной.

– Конечно, не буду. Спасибо Вам, мой дорогой Квинтус, за все спасибо, а больше всего за то, что вы есть на свете.

Леди Вернем встала, надела темную накидку и долго смотрела в глаза маркиза. Потом, не говоря ни слова, повернулась и пошла к выходу. Через секунду маркиз услышал, как за ней затворилась дверь. Он опустился на прохладную скамью. Разумно было выждать некоторое время, перед тем как покинуть церковь, хотя бы потому, что за Леони могли следить. О многом поразмыслить тоже нелишне. Задуманное должно осуществиться в трехдневный срок.

Спустя два часа маркиз выехал из Стоу-Хауса в своем новом фаэтоне, запряженном самыми лучшими лошадьми. Фаэтон был одним из наиболее быстрых экипажей того времени, маркиз немало потрудился, прежде чем понял, за счет чего именно удалось достичь увеличения скорости и комфорта. Маркиз оделся с необычайной элегантностью. Его высокая шляпа сидела слегка набок, ботфорты сияли, как полированное черное дерево, галстук, завязанный особым узлом, стал источником зависти и огорчения всех денди, встреченных по дороге вдоль Парк-Лейн.

Он повернул на север. За полтора часа до этого выехал его конюх. Маркиз подумал, что через четыре часа тот должен добраться до замка Долиш. Это позволит герцогу приготовиться ко встрече нежданного, но приятного гостя.

Еще в часовне маркиз вспомнил свой, двухмесячной давности, разговор с герцогом Долишем. Воспоминание было подобно вспышке, развеявшей мрак отчаяния. Помнится, они беседовали после скачек и маркиз случайно обронил: