Книга Беглецы-влюбленные - Барбара Картленд

Имоджен коротко рассмеялась.

— Неужели ты действительно думаешь, что я приняла бы это твое «Нет»? — спросила она. — А что, если я скажу, что у меня будет ребенок?

— Я не поверю этому и лишь отвечу, что это ложь.

Граф смутно припоминал какие-то слухи о причинах, почему она не подарила Бассету ребенка.

В то время он не придал этому значения.

Говорили, что Имоджен стала бесплодной после несчастного случая, происшедшего при падении с лошади.

Он никогда не вспоминал об этом за время связи с нею, поскольку это его не особенно интересовало.

— Если у меня и нет ребенка теперь, — беззаботно произнесла Имоджен, — то он появится, как только мы поженимся, потому что тебе непременно нужен наследник.

Это было сказано слишком торопливо.

Граф утвердился в своих подозрениях, что никакого ребенка нет.

— Есть ребенок или нет, — ответил он, — я не намерен жениться на тебе, Имоджен!

— Вот тут ты заблуждаешься, — отозвалась она. — Все уже приготовлено, и если тебя придется «убедить» пойти к алтарю, мои два брата с большой охотой сделают это.

В голосе Имоджен прозвучала неподдельная угроза.

Ее братья только обрадуются возможности заставить его оплачивать их долги во избежание скандала, раз они станут членами его семьи.

Он не мог представить ничего более унизительного, чем препровождение в часовню под конвоем ее братцев.

Имоджен неожиданно склонилась к нему и легко поцеловала в губы.

— Не пытайся избежать неизбежного, — сказала она. — Как я уже сказала тебе, мы будем бесконечно счастливы вместе, и для меня нет ничего более желанного, чем стать графиней Келвиндэйл!

С этими словами она выбралась из кровати.

Подняв с пола ночную рубашку, она быстрым движением набросила ее на себя.

Еще мгновение она стояла, глядя сверху вниз на графа.

Он ошеломленно смотрел на Имоджен, как будто с трудом веря в реальность происходящего.

Затем она направилась к двери.

— Спи крепко, мой дорогой! — сказала она. — Ты же понимаешь, я должна тебя запереть, чтобы ты не пытался скрыться. Я обещаю тебе, что буду прекрасной невестой!

Она вышла из комнаты, и граф услышал, как в замке повернулся ключ.

Несколько мгновений он не мог пошевелиться.

Затем он сказал себе, что каким бы то ни было способом, хотя сам не знал еще каким, он должен ускользнуть из этой ловушка.

Теперь он понял всю хитрость этого плана.

Он вспомнил, что среди гостей Имоджен было двое известных сплетников, способных раздуть любую историю.

На ужине был также и некий весьма именитый и популярный адвокат.

Несомненно, его пригласили, чтобы засвидетельствовать законность заключаемого брака.

Это обеспечило бы благополучие Имоджен на всю оставшуюся жизнь, если они и не станут видеть друг друга после свадьбы.

— Она продумала все! — гневно воскликнул он.

Он выбрался из постели и, подойдя к двери, обнаружил, что она, как и следовало ожидать, была сделана из крепкого дуба.

Ее не удалось бы взломать без инструментов.

Затем он подошел к окну — и понял, почему ему отвели именно эту комнату.

Расположенная в западной части дома, она не была оснащена балконом, и прямо под окном находилась отвесная стена.

Попытка побега через окно привела бы в лучшем случае к перелому ноги.

В спальне не было дверей, ведущих в другие комнаты, а печная труба оказалась слишком узкой, чтобы протиснуться в нее и вылезти на крышу.

Но он поклялся себе, что не сдастся.

Он облачился в свой костюм для верховой езды.

Сделал он это с той быстротой, которая всегда раздражала его камердинера, недовольного подобной самостоятельностью графа.

Окинув взглядом комнату, он стащил простыни с кровати. Их было всего две. Требовалось что-то еще.

Граф взглянул на занавеси.

Они были не из толстого бархата, а из более податливого шелка.

Он сдернул их и связал с простынями морским узлом.

Отец еще в детстве учил его вязать различные узлы.

Импровизированный канат оказался, однако, недостаточно длинен, и к нему пришлось добавить одеяла.

К счастью, их оказалось четыре.

На такой веревке уже можно было рискнуть спуститься вниз.

Он обвязал один конец веревки вокруг толстой деревянной ножки кровати с балдахином.

Для того чтобы сдвинуть такую кровать хотя бы на несколько дюймов, потребуется гораздо большая тяжесть, нежели его вес.

Граф широко распахнул окно и увидел, что звезды уже стали меркнуть на небосклоне.

Стояла предрассветная тишь.

Но скоро над горизонтом появятся первые лучи солнца.

Граф перебросил свой импровизированный канат через подоконник и убедился, что верно рассчитал длину.

Он закутал шею шарфом и набросил на плечи френч.

Он положил в карман все деньги, которые были с ним.

Он помолился, чтобы самодельное средство побега не подвело его.

Иначе он неминуемо разобьется о землю.

Темнота мешала разглядеть все как следует, но графу показалось, что прямо под окном виднеется цветочная клумба.

Он надеялся, что не ошибся.

Он обернулся, чтобы взглянуть на спальню.

В этот миг свеча рядом с кроватью в последний раз отчаянно мигнула слабым мерцающим огоньком и погасла.

Мрачная усмешка слегка изогнула губы графа. Он надеялся, что это не станет дурным предзнаменованием.

Он еще раз проверил прочность простыни, обвязанной вокруг ножки кровати.

Убедившись, что узел достаточно крепок, граф вылез из окна и медленно начал спускаться вниз вдоль стены дома.

Отец, по счастью, учил его лазать в горах.

Еще мальчиком он лазал но горам Уэльса, когда они гостили у родственников.

К своему великому восторгу, он взбирался тогда на самые вершины.

Граф мечтал отправиться когда-нибудь в Швейцарию, на склоны Альп.

До сих пор он так и не осуществил этой мечты.

Но он помнил еще, как пользоваться веревкой, как упираться ногами в кирпичную стену дома.

Когда веревка кончилась, ему пришлось прыгнуть с высоты почти двух метров.

Он так и сделал — и с облегчением обнаружил, что под окном действительно оказалась цветочная клумба.