Книга Зачем скрывать любовь - Кейтлин Крюс

Он внимательно вглядывался в женщину, стоящую в окружении огромных стеллажей с книгами, словно пытался сделать так, чтобы все это исчезло. А еще лучше – заставить ее исчезнуть.

Помимо карьеры отец Луки немало преуспел в брачных делах, у него был талант находить и брать в жены женщин, которые милостиво позволяли ему выступить в роли спасителя, чем умело пользовались. В этом ему не было равных. Времени на первую жену, которую он отправил с глаз подальше в психиатрическую лечебницу, а потом горько оплакивал, и детей Джанни не хватало. Что же касается вереницы любовниц, для них он всегда был свободен и готов исполнять роль бога-спасителя. Потому Лука не был удивлен, когда после развода с пятой женой отец пожелал вернуться в Италию, прихватив с собой шестую супругу.

– Появилась следующая невеста, – сообщил ему Рафаэль, едва Лука переступил порог дома в Доломитах ясным зимним утром два года назад.

Лука смотрел на брата во все глаза. Что он мог на это сказать?

– Она хоть совершеннолетняя?

– Почти, – фыркнул Рафаэль.

– Ей двадцать три, – произнесла Лили, положив руку на огромный живот, из которого вскоре появился Ренцо, и оглядела братьев. – Почти ребенок, – с укоризной добавила она. – Кстати, очень хорошенькая.

– Разумеется, хорошенькая, – усмехнулся Рафаэль. – Это ведь часть ее работы.

Лука представлял себе очередную мачеху ангелоподобным белокурым существом, купающимся в обожании отца, крепнущем, несмотря на то что супруга предпочитала проводить время, болтая по сотовому телефону – когда была одна – и критикуя бестолковых сыновей мужа – когда он был рядом. Например, Коринне – модели, демонстрирующей купальники, – было девятнадцать, когда она вышла замуж за Джанни. Однако войдя тогда в библиотеку, где его ждали отец и Арло, вместо клона Коринны, чьи достоинства были в основном искусственными, он увидел Кэтрин.

Ему подумалось, что эта женщина оказалась здесь по ошибке. Он остановился как вкопанный, сраженный ее милой и по-британски вежливой улыбкой. Молча смотрел на нее, не двигаясь с места, до тех пор, пока губы ее не превратились в тонкую линию.

Что она здесь делает? Здесь, около одряхлевшего отца, сидящего в кресле у камина, сложив на коленях руки с узловатыми пальцами – следствие многолетнего артрита. Она не заламывала руки, изображая наивную школьницу, и не бросала на Луку кокетливые взгляды, как делали остальные мачехи.

Господи, она не может быть его мачехой. Только не она.

Волосы ее были темно-коричневыми, почти черными при этом свете, но временами благодаря отблескам огня в них вспыхивали золотые искры. Густые и длинные, они лежали на плечах, обрамляя лицо с ясными серо-зелеными глазами. Одета она была в простые черные брюки и мягкий пуловер песочного цвета с небольшим вырезом, открывавшим шею. Она выглядела элегантно и скромно, в ней точно не было ничего искусственного: хрупкая фигура, блестящие от природы волосы, выразительные глаза и губы, тоже казавшиеся вполне натуральными.

Губы.

Это был рот соблазнительной куртизанки, манящий, чувственный, но самым шокирующим для Луки стало то, что сама девушка, похоже, не имела ни малейшего представления о том, какое оказывает воздействие на мужчин. Кэтрин производила впечатление воплощенной невинности, что было, разумеется, абсурдно. Об этом глупо даже думать. Такая девушка не выйдет замуж за мужчину, который годится ей в дедушки.

– Лука! – рявкнул Джанни и продолжал по-английски, чтобы его будущая жена все поняла: – Что с тобой? Забыл о хороших манерах? Кэтрин – моя жена и твоя мачеха.

Голова стала постепенно наполняться дымом. Черный и удушливый, он завладевал всем телом, но подобрать название для него он не мог. Внезапно Лука осознал, что уже пересек комнату и стоит перед ней, подавляя мощью своей фигуры. Она не отступила.

В больших выразительных глазах мелькнуло необъяснимое выражение – да, он точно заметил, как они вспыхнули, и выражение их стало растерянным. Затем, вместо того чтобы соблазнительно изогнуться, пытаясь представить себя в выгодном свете, Кэтрин расправила узкие плечи и протянула ему руку.

– Рада с вами познакомиться, – произнесла она бодрым голосом с выраженным английским акцентом.

Слова посыпались на него осколками льда, но им не удалось затушить бушующий внутри пожар. Лука пожал руку, хотя знал, что совершает ошибку.

Так и случилось. Опасения оправдались.

Тонкая ладошка выскользнула из его руки, поражая гладкостью кожи, это прикосновение взволновало его больше, чем самая изощренная ласка.

Он был просто обязан скорее убрать руку, разорвать контакт, но вместо этого сжал ее сильнее, будто хотел отчетливее ощутить тепло, услышать удары сердца. Губы Кэтрин разомкнулись, глаза смотрели так, будто она ощутила то же самое.

Лука напомнил себе, заставив встряхнуться, что не имеет права на такие чувства, ведь стоящая перед ним женщина не просто не свободна. Все гораздо хуже.

– И я рад, дорогая мачеха, – сказал он неожиданно низким голосом. Полыхавший внутри огонь сдавливал грудную клетку и мешал не только говорить, но и дышать. Кэтрин отшатнулась. Теперь он никогда не узнает, стали ли причиной его агрессивное выражение лица или поразившие ее чувства, которые она, как и он, пыталась скрыть. – Добро пожаловать в семью.

И вот годы спустя он вновь стоит у дверей той же библиотеки и разглядывает женщину в простом черном платье, невероятным образом сделавшем ее прекраснее.

На бледном лице нет следов макияжа, кажется, с него сошли и все природные краски, волосы убраны назад, заплаканные глаза окутала густая бахрома слипшихся ресниц. Можно подумать, она действительно оплакивает покойного мужа, которого использовала для достижения своих грязных целей. Определенно она заранее все продумала и составила план, как проникнуть в офис Луки против его воли.

Ярость цепкими когтями вонзилась в душу. Изнутри его охватывало то, что было намного сильнее ее, нечто темное и мрачное, что он предпочитал держать очень глубоко, – знакомое чувство ненависти к самому себе.

– Хватит вам, Кэтрин, – произнес он, и звуки разлетелись в этом большом, заполненном книгами помещении. – Старик испустил дух, журналисты разошлись по домам. Для кого весь этот спектакль?

Глава 2

Лука Кастелли был для Кэтрин воплощением грубости и беспощадности, которые она слышала в каждом произносимом в ее адрес слове на английском языке с мягким итальянским акцентом. И каждый раз она вздрагивала, будто ее ударяло током.

Когда он вошел в комнату, она едва не подпрыгнула от неожиданности, и это не укрылось от его напряженного взгляда. «Очень хорошо», – подумала Кэтрин. Теперь ясно, какова по силе его ненависть. Впрочем, она и не надеялась, что сможет расположить к себе этого человека. Все, что она делает, вызывало и будет вызывать его раздражение. Тем не менее от всей души желала, чтобы он не испытывал к ней ненависти, по крайней мере сейчас, когда для нее начинается новая жизнь.