Книга Штопальщица - Светлана Храмова

Изнутри телевизионный мир довольно одноообразен, и на всех – один. Можно жить в странах, географически отдаленных, но при встрече понимать друг друга с полуслова. Покачиваясь на тонких каблуках, с ненужным ей бокалом шампанского, поддерживаемым двумя пальцами – шампанское она не пила, но тусоваться без бокала неприлично – Арина подплыла к молодому человеку. Худющий высокий, стоит как небоскреб, особняком. В стакан с виски, мерцающим на донышке, уткнулся, но тоже – скорее для отвода глаз, не касаясь стекла губами. Задумчив. И это Арине знакомо: «желаю присутствовать и быть замеченным, но уйти, так ни с кем и не пообщавшись».

– Я Арина, – сказала она, протягивая ему свободную от бокала руку, в Европе принято руку мужчине пожимать, никуда не денешься, главное, чтобы в ответ не очень впивались костяшками в ладонь, а то больно, что Арина, кстати, с непременным удовольствием констатировала: ой-ой-ой, хватит! И на пальцы дула, и кистью трясла для наглядности, демонстрируя, как сдавлена ее рука. Доносила до сведения зачумленных феминизмом граждан цивилизованных стран, что женщина – существо нежное и хрупкое.

– Михаэль – пробормотал небоскреб, протянув карточку «Директор ТВ-компании „Х“», и даже не подумав извиниться. Он понимал, что ему предлагают фрагмент концертной программы для непосвященных, и как же Арина забыла, что коллега по оружию осведомлен, любые ужимки и прыжки изучил в совершенстве.

«Понравилось кино?» – небрежно спросил он, слегка склоняясь, чтобы услышать ответ. «Decent», – неожиданно для себя сказала Арина.

– Да-да, вот именно! «Пристойно» – иначе не скажешь. – оживился Михаэль. – Какое точное определение! Пристойно и заурядно, штамп на штампе, как и все, что делает Вилли, как и все, что производит его компания! И при этом они держатся на плаву! А ведь ничего оригинального. Ничего, что заслуживало бы внимания! – Михаэль уже кипятился, получив лишний шанс поговорить о конкуренте с кем попало, а значит, безнаказанно и без последствий для себя лично, он может нести все, что на ум взбредет.

Мы разговорились, я вкратце рассказала о себе, Михаэль еще пару раз повторил это моё «дисент», постоянно меняя интонацию, то ирония, то сарказм, то издевка, накопившаяся ненависть к неведомому Вилли выплескивалась в одном слове, я видимо, попала в точку. Впрочем, я умею находить соответствующее слово, когда это необходимо. Ведь иногда что-то важное решается в доли секунды, и если совпало – тебе повезло. Я знала этот секрет, и еще я знала, что управлять этим невозможно, слово не «остановка по требованию», то появится, то канет. А то и вовсе неуместное появится в ответственный момент, и все насмарку, потом долго убеждаешь себя и других, что «от этой встречи ничего не зависело, все равно я не хотела эту работу».

Вроде и не от работе речь, а вышло, что именно о ней.

После получасового душа в душу общения на околотелевизионные темы, мы оба ощутили прилив неизъяснимого блаженства от нашего взаимопонимания, Михаэль, которого я называла Миша – ведь общность взглядов с русской журналисткой Мише и самому была приятна вдвойне: он не только для подчиненных и заказчиков авторитет, он на самом деле прав, и мнение у него верное; еще немного – и мы бы поклялись друг другу не расставаться никогда; он выпил свой виски, а я за компанию опустошила замусоленный к тому времени бокал шампанского, нам стало так хорошо вместе! но подошел Тэд и пора прощаться, вечеринка заканчивалась.

Тогда Михаэль и вспомнил об этой злосчастной ABC-6, в которой трудится его друг, и я – как раз то, что им нужно! С моим неистребимым акцентом, с неповторимой personality, с шармом и уверенной резкостью суждений, парой-тройкой мы успели обменяться. Я вручила ему визитку, мы расцеловались трижды, в Голландии так принято – и расстались в полной уверенности, что никогда не услышим друг о друге.

Но как ни странно, Михаэль скоро напомнил о себе. Недели две я досылала ему необходимые сведения, фотографии и сценарии авторских проектов, для солидности. Сценарии выглядели куда привлекательнее самих роликов, главный принцип голландской рекламы – политкорректность. Если в супермаркете неожиданно обваливается стеллаж с бульонными кубиками (гора желтых пакетиков в кадре крупно, нежный силуэт курицы на этикетке, титр во весь экран: россыпи неповторимого вкуса), то к месту происшествия непременно ринулись трое: турок, суринамовка и китаец, все в национальных одеждах. На фоне еще нужна пара особей, наглухо упакованных в burka, кокетливые прорези для глаз, предположительно это женщины; белокурый курносый голландец если и мелькнет, то на миг.

Ролик должен быть политически выверенным в каждой отдельной детали. Остальные особенности рекламы никого не интересовали всерьез. А зрителей заботило, когда же снова станут показывать триллер о маньяке, единственном сыне матери-психопатки, прерванный в самый непоходящий момент. Желтые брикеты раздражали, но в результате запоминались. Вот такая мелочевка, изо дня в день, если все удачно и есть заказ. К иностранцам обращались редко, считая, что нужно поддерживать отечественного производителя, в Голландии это первым пунктом идет. Правило негласное, но иногда его озвучивают, если начинаешь настаивать на своем.

В общем, когда несколькими днями позже голос Михаэля зазвучал в трубке мобильника торжествующе: – Арина, тебя пригласили на интервью! – Я без раздумий собрала вещи и улетела на собеседование.

В Амстердаме меня ничего не держало, чужой город с постоянными дождями и стильной подсветкой в центре города по вечерам. Тэд согласился на мое отсутствие, намеревался иногда приезжать в гости («милый, я не могу без любимой работы, такой шанс не повторится!») впрочем, неважно: в Нью-Йорке жила моя дочь, моя Сонечка, моя главная любовь и страдание.

Без страданий, говорят, жизнь скучна и теряет всякий смысл.

Явление Таечки

И тут прострекотало, или проскрежетало… я совсем забыла о ней, но золотокрылая здесь. Притаилась, слушает.

– Тебя пригласили только потому, что ты красавица.

– Быть красавицей хорошо, но надоело. Таечка, зачем ты повторяешь то, что я много раз слышала. И без тебя. «Причины твоего успеха необъяснимы, это что-то на гормональном уровне». Читай: сама по себе ты ноль без палочки и бездарность, а внешние данные держат тебя на плаву. Всегда и повсюду: «это только оттого, что ты красавица»… и это, и то. Если бы я не знала наверняка, что от красоты ничего не зависит – то, наверное, свято бы верила: появилась со смазливой мордашкой – и очередь за счастьем отменена. Для тебя одной. Все дороги открыты, принцы взнуздали лошадей, и мчатся навстречу. А ведь неправда. Принцы, если и мчатся, – то мимо, если вовремя не взмахнуть волшебным покрывалом перед носом у лошади, чтобы заставить хоть одного из них прервать захватывающий трехчетвертной аллюр.

– Ну да, волшебное покрывало. Что за чушь!

– Это образ. Принца необходимо сразить наповал (тоже образ), вызвать тот уровень восторга, который заставит и его обомлеть, и лошадь на скаку остановиться, иначе любая девичья красота для юноши – лишь дорожное приключение, не более.