Книга Время жить - Александр Лапин

– Вы, Александр Алексеевич, нарушили правила обгона! – было видно, что розовощекий молодой страж порядка чрезвычайно доволен этим обстоятельством.

– И сколько это в рублях по нынешнему курсу?

«Сейчас он должен предложить сесть в машину. Там и будем договариваться».

И точно:

– Да вы пройдите в автомобиль к моему напарнику! Дубравин сел в раскрашенную патрульную машину.

И продолжил диалог с новым визави. Этот был, судя по всему, уже более тертый, видавший виды белобрысый, кучерявый капитан.

Он задумчиво разглядывал его водительское удостоверение и техпаспорт на «ауди».

– Ну что, капитан, я вообще-то сильно тороплюсь! – бросил Дубравин свой пробный шар, начиная этот привычный, как он про себя называл его, «обряд дома Месгрейвов».

Но капитан, видно, не торопился. Его что-то интересовало в автомобиле:

– Хочу купить такую же вот полноприводную «ауди», – наконец сказал он, доставая ручку. – Сколько она стоит?

– Ну, тысяч пятьдесят в долларах! – ответил польщенный интересом Дубравин. – Новая!

– Дорого! И как люди ухитряются столько зарабатывать?

Дубравин за словом в карман не полез:

– А все очень просто, – усмехнувшись, ответил он. – Надо было году в девяносто втором бросить свою непыльную работенку. И как в воду, с головой кинуться в бизнес. И лет десять упираться, не спать ночами, пахать. Сегодня у вас была бы точно такая «ауди»… Или даже «мерин»…

Говорил он это без зла или какого-либо желания поддеть гаишника. Говорил с вежливой улыбкой, стараясь не обидеть человека. Его позиция в данной ситуации проста и понятна каждому. Это как в игре. В «казаки-разбойники». Мы едем. Вы ловите.

У каждого в этой жизни своя роль. Да и парни эти – простые русские парни. Не хамят, не наезжают… Что ж конфликтовать? Все хотят жить…

Но обостренное чувство справедливости заставляло его частенько спорить и ругаться. Последний раз он поцапался с «хозяевами дороги» на «голодном посту», который находился на границе Тульской и Калужской областей. Тамошние гаишники взяли себе за правило останавливать его машину просто так. «Для проверки документов». Из принципа. Едет дорогая иномарка с московскими номерами. Как же не попытаться обобрать проезжего человека?

Остановят. И начинают: «Покажи то, покажи это! А где у вас огнетушитель? А что у вас в багажнике?» Дубравин терпел-терпел. А потом как сорвался. Как попер на них матом. И с такой яростью, что «аж чертям тошно стало».

Пришлось им тогда срочно вернуть документы. И убраться в свою нору.

Но сегодня он миролюбив и договороспособен:

– Я по этой трассе два раза в месяц езжу. Вроде знаю все места, где вы стоите. А здесь никогда не видел.

Капитан потряс кудрями, шмыгнул носом. И обиженно так ответил:

– Да мы тут вообще первый раз стоим. Наш взвод только на авариях работает. Оформляет. А здесь на трассе создали отдельное подразделение. Собрали в него всех блатных, родственников, сынков районных начальников. Вот они тут стоят, зарабатывают. А мы – черная кость. Только аварии разбираем. Это нам сегодня подвезло. Рейд объявили. А так нас к трассе и не подпускают.

– Да! – сочувственно заметил Александр. – Такие времена. Братья, сватья, сыновья. Одно слово – кланы. К кормушке только своих.

Они расстались по-доброму. Без того тяжелого чувства озлобления и ненависти, которое чаще всего испытывают люди после таких встреч.

«А дорога серою лентою вьется». Образно сказано. Но точно. Обледенела она. Зимняя дорога. Снежок укатало. И Дубравин, наученный горьким опытом, несмотря на полный привод, начал тормозить. Побоялся, что будет как в прошлом году. Полетал он тогда знатно. Под седлом у него было произведение шведских автомобилестроителей. Зеленый, переднеприводный «сааб». Хорошая машина, похожая на маленький самолет, с мощным турбированным двигателем. Ехал из Смоленска. Особо не гнал. Так, шел километров сто тридцать.

Дорога ровно ложилась под колеса. Гудели шины. И ничто не предвещало беды.

И вдруг! Ох уж это вдруг. Он почувствовал, как машина полностью потеряла сцепление с трассой. И ее выносит на встречную, при этом разворачивая поперек полосы боком.

И было такое ощущение, будто кто-то невидимый и могучий как бы ладонью взял и смахнул его «сааб» с асфальта.

– Все, кранты! – прошептал он, понимая, что сейчас слетит с полотна вниз, в кювет, и начнет кувыркаться по полю.

Но что откуда взялось! Первый его рефлекторный порыв был прост. Начать тормозить. Но что-то, наверное, опыт, удержало его ногу на педали газа. И вместо того, чтобы гасить скорость, он начал потихоньку прибавлять обороты.

Зеленый «сааб» несся боком по встречной, срезая и поднимая задними колесами, как входящий в вираж сноуборд, тучу снега, летящего фонтаном выше крыши. Но бешено крутившиеся передние колеса вгрызались в ледяную корку и чудом, по чуть-чуть, выталкивали автомобиль из заноса. Еще несколько секунд такого свободного полета – и «сааб» выровнялся на трассе.

Дубравин подрулил к обочине. Остановился. Открыл дверь. Вышел из салона.

Руки и ноги дрожали. Он сел рядом с машиной на корточки. Сидел несколько минут. Дышал. Затем огляделся: «А если бы навстречу шел грузовик?» Но додумывать эту мысль ему совсем не хотелось.

Он осмотрелся. И увидел, что по обе стороны от трассы лежали, кто на боку, кто на крыше, машины. Посчитал – пять штук. А возле них копошились люди. Тогда он прошел назад и обнаружил, что асфальт был покрыт тончайшей ледяной коркой, которую на ходу и не заметишь…

Так что тот опыт не прошел даром. Он сменил машину на полноприводную, стал очень внимательно разглядывать асфальт. И зимою тщательно следить за скоростью.

«Машин все больше. Идет первичная автомобилизация России. Все, как я писал в статье много лет назад. А вот с дорогами беда. Как говорится – в России две беды. Дураки и дороги». А теперь, вспомнив летевшие навстречу сумасшедшие «жигули», он додумал: «Нарождается и третья. Дураки на дорогах».

* * *

Обед как всегда. По расписанию. На середине трассы. В кафе под сакраментальным названием «Рябинушка».

История его появления интересна и поучительна с точки зрения развития бизнеса в российской глубинке. Несколько лет назад Дубравин ехал по этой трассе. И всю дорогу почем зря ругал свой народ:

– Двести с гаком километров – и ни одного питательного пункта не встретили. Что ж за народ наш такой бестолковый! А ведь рядом деревни. Открыли бы кафешку. И им хорошо, и нам…

И вот ровно посередине трассы он заметил у обочины – даже не кафе – просто киоск, на котором было написано на бумажке: «Чай! Кофе! Сосиска!» Обрадовался Дубравин и сказал своему спутнику Юрке Бесконвойному: