Книга Эйнштейн - Максим Чертанов

Теперь нам предстоит сложный и важный эксперимент: если вы не еврей, вы должны почувствовать себя евреем. Отвлекитесь от этой книжки, вообще от книжек, наплюйте на политкорректность, подумайте о своих знакомых евреях, спросите их, как им живется, ощущают ли они себя в такой же безопасности, как вы, подумайте о евреях вообще: почему вы их любите или не любите, и чем они особенные, если особенные, и каково им жилось, пока у них не было своей страны; подумайте об антисемитизме, откуда, по-вашему, он взялся, а потом (пусть на это уйдут, как ушли у автора данной книги, недели кухонных разговоров, в результате которых он едва не обратился в антисемита) сделайте усилие и вообразите себя евреем, а если никак не можете, то горожанином в деревне, или оппозиционером при диктатуре, или инопланетянином, или человеком о трех ногах — кем-то «не таким», тем, кто раздражает, вокруг кого всегда клубится какой-то «вопрос»; и если не газовую камеру, то возможность соседского доноса вы должны ощутить как реальность. Честное слово, это необходимо. Ощущение еврейства для Эйнштейна было так же важно, как физика, и мы не поймем половину его поступков, если не почувствуем особый еврейский ужас и еврейскую тоску. А теперь разберемся, почему у евреев не было своего дома — дома, который строил в том числе и Эйнштейн.

В незапамятные времена были Израильское царство и Иудея, там жили евреи. В начале нашей эры их захватили римляне, а в 638 году пришли арабы-мусульмане и евреи стали уезжать в Европу и Азию. Жили они там относительно спокойно до XII–XIII веков, занимались разными делами, в том числе ростовщичеством, которое христианам воспрещалось. В 1173 году бенедиктинец Томас Монмутский создал жизнеописание младенца Вильяма из Норвича, якобы жертвы ритуального убийства, осуществленного евреями, и началось; в 1179-м Третий Латеранский собор принял законы, ограничивающие права евреев: им запрещалось владеть землей. Потом их изгоняли из Франции, Англии, Испании, велели носить на одежде отличительные знаки; христиане, вступающие в половые отношения с евреями, приравнивались к зоофилам. Время от времени им устраивали кровавые погромы, а в каждой охоте на еретиков и колдунов они становились первыми жертвами. Из одной страны они перебирались в другую, где было поспокойнее, — так многие оказались в Германии, а потом и в Речи Посполитой. Часть ехала обратно в Палестину, но и там их никто особенно не ждал.

После Великой французской революции и установления власти Наполеона I началось уравнивание евреев в правах с другими европейцами, в том числе в Пруссии, где их охотно вербовали для войны с Наполеоном. Когда Наполеон пал, евреи потеряли права, после революций 1848–1849 годов опять приобрели; к середине 1870-х их равенство с другими гражданами было установлено практически во всех странах Западной Европы. Но начался новый антисемитизм[7], имевший отношение уже не к религии, а только к «расе». Рихард Вагнер, «Еврейство в музыке»; «Евреи отличаются полной неспособностью к художественному выражению своего существа… Их единственный промысел — ростовщичество… Для еврея сделаться вместе с нами человеком значит, прежде всего, перестать быть евреем…»

Обычно говорят, что причина антисемитизма — обособленность евреев и нежелание ассимилироваться. Другая версия: их не любят за их успехи. Николай Бердяев, «Христианство и антисемитизм»: «Когда изъявляют претензии на то, что Фрейд еврей, что еврей Бергсон, то это есть претензии бездарности. В этом есть что-то жалкое. Есть только один способ борьбы против того, что евреи играют ведущую роль в науке, философии и т. д.: делайте сами великие открытия, будьте великими учеными… Унизительно думать, что свобода всегда оказывается благоприятной для евреев и неблагоприятной для не-евреев». Ницше назвал евреев «самой сильной, самой цепкой, самой чистой расой из всего теперешнего населения Европы». Самый сильный — достаточная причина, чтобы тебя не любили. Ведь евреи не просто были обособлены — любая этническая община обособлена, — но действительно успешны. Это результат естественного отбора; в 1896-м Теодор Герцль писал: «Травля евреев освободила нас от слабаков… Антисемиты сами дали нам импульс».

Евреи, чтобы прожить, были вынуждены лучше учиться, больше стараться, поощряли браки в первую очередь с образованными, а не с богатыми. А из-за запрета на землевладение они были вытеснены в города и освоили сложные специальности в сфере бухгалтерии, финансов и инвестиций. Результатом этого отбора, по мнению биологов, стало то, что евреи действительно умственно отличаются от других людей, правда, не все, а ашкенази — евреи, поселившиеся в Германии, которую они называли Ашкеназ, и расселившиеся по всей Европе, кроме Средиземноморья. Генетические исследования доказали происхождение всех ашкенази от небольшой группы, что, в силу эффекта «бутылочного горлышка» (когда популяция сильно сокращается в численности) и дрейфа генов, случившегося в IX–X веках, оказало сильное влияние на их генофонд. (Версия о родстве ашкенази с хазарами или другими тюркскими племенами генетиками не подтверждается.) Сейчас ашкенази составляют 90 процентов еврейской популяции в Америке и около 50 процентов в Европе, и они необычайно умны: в 2004 году антропологи из университета Юты Г. Кокран, Дж. Харди и Г. Харпендинг опубликовали исследование, согласно которому количество ашкенази с IQ более 140 баллов в шесть раз выше, чем других европейцев. И возможно, они продолжают умнеть: с 1950 по 2000 год 29 процентов Нобелевских премий получили ашкенази, хотя они представляют крошечную часть человечества, в первое десятилетие XXI века — 32 процента премий, в 2011 году — 38 процентов.

Они дорого платят — горе от ума. Ашкенази — жертвы множества генетических заболеваний (Тей-Сакса, Нейманна-Пика, Гоше, муколипидоз IV типа и т. д.), и группа Кокрана считает, что некоторые из них могут иметь побочный эффект, который усиливает умственные способности. Но мы на их болячки внимания не обращаем, а видим лишь успех. Вот и причина нелюбви — страх не просто перед Другим, а перед превосходящим Другим, чем-то вроде сверхчеловека…

Эйнштейн был чистокровный ашкенази. В 1881-м, когда ему было два года, его семья узнала русское слово «погром». (Зачем нам это? А затем, чтобы потом понимать его отношение к СССР и Сталину.) Александр III ввел антисемитские законы, квоты на обучение и ряд профессий; они действовали до 1914 года и вызвали новую волну миграции евреев в Палестину (а также в США). А в Германии все вроде бы нормально: с 1870 года евреи — полноправные граждане. Хорошо ли это? Эйнштейн писал в 1934 году: «Пока мы [евреи] жили в гетто, наша национальность создавала материальные трудности и иногда физическую опасность, но не социальные и психологические проблемы. С эмансипацией положение изменилось, особенно для евреев, которые захотели получить интеллектуальные профессии. В школе и институте еврей попадает под влияние общества, которым он восхищается, к которому, как ему кажется, он принадлежит, но это общество относится к нему с презрением и враждебностью… Тогда он поворачивается спиной к своему народу и традициям и считает себя полностью принадлежащим к гоям, напрасно пытаясь скрыть от себя, что его любовь не взаимна. И вот мы получаем это жалкое существо — еврея-выкреста… Мы должны понять, что мы иностранцы, и сделать логические выводы из этого. Бесполезно пытаться убедить других в нашем с ними духовном и интеллектуальном равенстве, взывая к их разуму, когда их отношение к нам лежит за пределами разума. Лучше нам эмансипироваться самостоятельно. Мы должны иметь свои студенческие общества и относиться к гоям учтиво, но сдержанно…»