Книга Людовик XIII - Екатерина Глаголева

Новоиспеченный король Франции сделал ловкий ход: объявил войну Испании. Казалось бы, для страны, измученной гражданской войной, это было самоубийством; но Генрих объединил силы подданных в борьбе с внешним врагом, а лигисты, которые посмели бы теперь выступить против него, считались бы изменниками родины. К тому же война началась с блестящей победы, одержанной лично королем, который поспешил увидеть в этом волю Провидения.

Вчерашние ненавистники теперь прославляли короля — католика, помазанника Божьего, да к тому же милостивого к непокорным подданным, за которыми он сохранил всё принадлежавшее им имущество, должности и привилегии. Со всех сторон к нему стекались сторонники, но не все поддерживали его бескорыстно. Государственная казна быстро опустела, однако это была плата за мир. Наконец, 30 августа 1595 года от папы Климента VIII пришло отпущение грехов.

В последний день апреля 1598 года Генрих IV издал Нантский эдикт, даровавший его подданным свободу вероисповедания, а 2 мая был заключен мир с Испанией: Филипп II отказывался ото всех недавних завоеваний. Чтобы упрочить свое положение, королю Франции требовалось сделать следующий важный шаг — основать новую династию. Но для этого, во-первых, требовалось развестись с Маргаритой Валуа, во-вторых, найти себе новую жену. Поводов для развода было предостаточно: супруги были неверны друг другу, уже десять лет жили врозь и не имели детей. Развод означал бы свободу для Маргариты, по-прежнему заточенной в Юссоне; но она не соглашалась уступить свое место «бог знает кому». Имя женщины, которой король отдал свое сердце, было известно: Габриэль д’Эстре.

О ее внешности можно судить по дошедшим до нас портретам, на которых она без всякого смущения позирует обнаженной по пояс. Современники уверяли, что ее кожа была лилейно-белой, глаза — небесно-голубыми, брови — соболиными, губы — коралловыми, а пропорции тела — идеальными. Неудивительно, что женолюбивый Генрих утратил покой, когда увидел ее, хотя к тому времени Габриэль, уже довольно опытная женщина, сменив нескольких любовников, в числе которых был и король Генрих III, была без памяти влюблена в красавца Роже де Бельгарда — главного королевского конюшего. Впрочем, он и свел ее с Генрихом Наваррским, поскольку любил деньги больше женщин. Злые языки уверяли, что первый ребенок, которого Габриэль родила королю в 1594 году и которого назвали Цезарем (Сезаром), на самом деле был от Бельгарда, но Генриху это было неважно. Для соблюдения приличий он выдал Габриэль замуж за старика герцога де Бофора, а затем развел с ним, чтобы всегда держать при себе. В 1596-м Габриэль родила дочь Екатерину Генриетту.

Весной 1598 года у Генриха и его друга Максимильена де Бетюна, ставшего герцогом де Сюлли и интендантом финансов, вновь зашел разговор о женитьбе. Супруга должна обладать семью качествами, сказал король: красотой, целомудрием, покладистым характером, подвижным умом, плодовитостью, знатным рождением и большим приданым. «Но я думаю, мой друг, что эта женщина уже умерла, а может быть, еще не родилась».

Ему подошла бы испанская инфанта Изабелла Клара Евгения, пусть она и старая (32 года), и некрасивая, если вместе с ней он получит Нидерланды. (Филипп II ни за что не даст согласия на этот брак.) Не отказался бы он и от Арабеллы Стюарт, если королева Англии пообещает сделать его своим наследником. (Это еще менее вероятно.) Про немецких принцесс он и слышать не хочет: они все толстые, как бочки, и так же накачаны вином. Сестры голландского принца Морица Нассауского гугенотки; если он женится на какой-нибудь из них, на него вновь будут косо смотреть в Риме. Племянница великого герцога Тосканского Мария Медичи вроде недурна (Генриху прислали ее портрет еще в 1592 году), но всего несколько поколений назад ее предки были простыми буржуа. Какой из всего этого следует вывод? А вот какой: зачем искать далеко, когда до счастья рукой подать? Габриэль красива, умна, из хорошей семьи, и к тому же у них уже есть дети. (19 апреля 1598 года Габриэль родила еще одного мальчика, которого назвали в честь Александра Македонского.)

Любовница короля, в очередной раз беременная, уже мнила себя королевой, но тут опять вмешалась судьба: на Пасху 1599 года Габриэль неожиданно скончалась в страшных корчах, выкинув мертвого ребенка. Ходили слухи об отравлении (перед смертью итальянский банкир Дзамет угостил ее лимоном); враги герцогини уверяли народ, что в нее вселился дьявол и сломал ей шею; современные исследователи называют причиной смерти поздний токсикоз… Во всяком случае, у Маргариты Валуа теперь не было причин опасаться мезальянса; 17 декабря 1599 года папа Климент VIII подписал буллу о расторжении брака под благовидным предлогом: венценосные супруги состоят в духовном родстве — отец Маргариты являлся крестным отцом Генриха.

Между тем король обзавелся новой любовницей — Генриеттой д’Антраг. Ее мать Мари Туше в свое время была возлюбленной Карла IX и родила ему сына, которого он признал и сделал графом Овернским. Генриетта и ее отец, губернатор Орлеана Франсуа де Бальзак д’Антраг, ловко заманили Генриха IV в сладкие сети и даже сумели вытребовать у него письменное обещание жениться — в случае, если она родит ему сына. 1 октября 1599 года Генрих подписал бумагу (чуть ли не своей кровью), она была помещена в бутылку и замурована в стене замка Маркусси, принадлежавшего господину д’Антрагу. К несчастью для Генриетты, ставшей маркизой де Верней, она родила мертвого младенца и, таким образом, не соблюла «условия контракта». (Отметим попутно, что это случилось во время грозы: молния ударила прямо в комнату Генриетты, и у той от страха начались преждевременные роды. Опять рука судьбы?)

Препятствие к браку было устранено, но выбор невест оставался невелик. Жениться на гугенотке недавно обращенный «христианнейший король» не мог, а все католические державы находились под влиянием Габсбургов, воевавших с Генрихом уже четверть века. Между тем Марии Медичи стукнуло уже 27 лет, ее требовалось срочно пристроить замуж. Одних женихов отвадила она, другие сбежали сами[8]. Получалось, что король Франции — единственный вариант. Как только вопрос о его семейном статусе пришел к счастливому разрешению, начались переговоры, вернее, торги. Флоренция предложила за Марию полмиллиона экю, Франция запросила полтора. Сошлись на шестистах тысячах: 350 наличными, а остальное в виде списания королевского долга. Брачный контракт был подписан во Флоренции 25 апреля 1600 года. Когда Сюлли объявил королю: «Сир, мы вас только что женили», — Генрих с четверть часа задумчиво чесал в затылке, чистил ногти и лишь потом воскликнул: «Эх, на всё Божья воля! Раз иначе никак нельзя и вы говорите, что для блага королевства и моих подданных мне нужно жениться, я женюсь».