Книга Полина Виардо. Последняя волшебница - Соня Бергман

Он познакомился с молодой Виардо в Санкт-Петербурге и всю свою жизнь не мог освободиться от ее чар. Их связь продолжалась четыре десятилетия, в ней была дружба и духовное общение, любовь и ревность. Русский писатель, проведший жизнь между усадьбой Спасское, Парижем и Германией, изводил себя, тоскуя по Полине, когда находился далеко от нее, и напоминал о себе, забрасывая одухотворенными, нежными и меланхоличными письмами. Он писал по-французски, но часто обращался к ней по-немецки «дорогая подруга»: «Дорогая, дорогая, человеческое сердце никогда не наполнялось таким чувством, какое испытываю к Вам. Обожание, но это только самое слабое его определение. Я припадаю к Вашим ногам и остаюсь навсегда, навеки Вашим».

Всю жизнь он оставался преданным рабом Виардо.

«Уже давно она вытеснила все на второй план, и по заслугам! Я счастлив лишь тогда, когда нахожусь под каблуком у женщины, и она тычет меня носом в грязь!» — признался он своему русскому другу в экзальтированной самоистязающей страсти, когда до него дошел слух о романе Виардо с голландским художником Ари Шеффером. Он ревновал и к месье Виардо, что, правда, не помешало их искренней дружбе.

Отвечала ли Полина Виардо ему взаимностью? Кажется, писатель, автор бессмертного романа поколений «Отцы и дети», был для нее больше, чем любовником. Подводя итог своей жизни, Тургенев меланхолично признался: «С первого взгляда, с тех пор, как увидел ее… я принадлежал ей целиком, как собака своему хозяину, но… по правде говоря, она никогда не уделяла мне много внимания».

Обидные и несправедливые слова. Без Полины Виардо его творчество кажется немыслимым. Не только потому, что она переводила его стихи и рассказы на французский — даже на смертном одре он диктовал ей свои последние рассказы; она же помогала ему оттачивать стиль — в скольких рассказах скрывается то, что он переживал с Полиной, о чем беседовал, что узнавал!

В Париже, где супруги Виардо жили в одном доме с Тургеневым, Полина стала сиделкой умирающего от рака писателя. В последние недели жизни из-за нестерпимой боли он терял рассудок, кричал, в то время, как она старалась облегчить мучения уколом морфия, принимал ее за другую и называл своей леди Макбет, которая преследовала его.

В конце концов, он впал в кому и очнулся только, чтобы попрощаться: «Королева королев. В чем она себе отказала!» — ласково прошептал он. То были его последние слова.

Тогда, в 1883 году, Полина, Виардо уже давно покинула Баден-Баден. Франко-немецкая война разожгла национальные страсти, и даже Виардо; искренняя почитательница немецкой культуры, ненавистница Наполеона III, чувствовала здесь себя чужой. С тяжелым сердцем она уехала в Лондон, после войны опять вернулась в Париж. Ее сценическая карьера закончилась еще в Баден-Бадене, но певица продолжала участвовать в концертах, как достойная уважения матрона. Несколько десятилетий она содержала парижский салон, без устали растила новые поколения певиц. Дезире Арто, Паолина Лукка, вагнеровская героиня Марианна Бранд — вот самые именитые из ее учениц.

Полина Виардо, щедро наделенная неистощимой жизненной силой Гарсиа, пережила большинство своих друзей, соперниц и учениц. Она умерла 18 мая 1910 года, дожив почти до девяноста лет.

Глава 2

Семейные тайны Гарсиа

Общеизвестно, что семья певцов Гарсиа, Мануэль Родригес Гарсиа и две женщины-певицы, обе с ребенком, — каждая считала себя его законной женой — приехала в Париж из Испании. Вот что пишет об отце Полины известный английский музыковед Майкл Стин: «Мануэль Родригес, взявший себе имя Гарсиа, был хористом в Севильском Кафедральном соборе. Он не знал отца. Согласно различным мнениям, его семья происходила от мавров, евреев или цыган».

В книге, написанной Барбарой Кендэлл-Дэвис о Мануэле Гарсиа сказано, что он родился в бедной цыганской семье в Севилье, с ранних лет остался сиротой; «имея красивую наружность, шарм, музыкальный талант, стал известным певцом и композитором в возрасте, когда многие только начинают. К семнадцати годам сделал карьеру, когда ему было двадцать с небольшим, его портретировал сам Гойя».

Происхождение матери Полины, Хоакины (Жоакины) Ситчес, также туманно. По ее собственным словам, будучи незаконной дочерью в семье испанских дворян, она воспитывалась в монастыре. В двадцать два года начала петь в Мадридской опере, где Мануэль был «главным тенором». Бракосочетание Мануэля и Хоакины проходило в церкви, но священник не знал, что у новобрачного уже есть жена и дочка. Хоакина также родила ребенка — сына Мануэля.

В 1807 году 32-летний Мануэль Гарсиа-старший, сделавший в Испании блестящую певческую карьеру, покинул страну в сопровождении двух своих жен и двух детей и отправился в Париж. Здесь Хоакина, ставшая Жоакиной, родила второго ребенка — Марию Фелиситу, впоследствии прославленную певицу Марию Малибран. Ситуация с двоеженством разрядилась довольно скоро: «первая жена» Мануэля покинула Францию — на родине ей предложили ангажемент. Правда, дочка осталась с отцом, повзрослев, сделалась профессиональной певицей Жозефиной Гарсиа Руец, иногда выступавшей вместе с Марией Малибран. В кругу семьи отец называл Жозефину «племянницей». Третий ребенок в семье Гарсиа, Полина, родилась только через 12 лет после Марии — 18 июля 1821 года. Она была самая младшая в семье, любимица отца.

Полина верила, что в ее отце текла цыганская кровь. Со стороны матери Полина Виардо имеет, скорее всего, испанские корни.

Любопытные штрихи вошли в книгу Барбары Кендэлл-Дэвис. Когда Полина Виардо осенью 1846 года второй раз приехала на гастроли в Россию, в домах русских аристократов она с большим вниманием прислушивалась к выступлениям цыган, а те завороженно слушали в ее исполнении испанские песни. Интерес был взаимный. Есть еще одно свидетельство. В 1858 году в письме к своему немецкому другу, музыканту и дирижеру Юлиусу Рицу, Полина пишет о «богемской крови, унаследованной от отца и ставшей причиной некоторой (ее) неуравновешенности, неустанной жажды перемен и отвращения к железному закону, гласящему, что дважды два — четыре». Эвфемистическое словосочетание «богемская кровь», как кажется, служит здесь обозначением принадлежности отца Полины к цыганскому племени, издавна кочевавшему по просторам Богемии, расположенной в самом центре Европы. Возможно, до младшей дочери Мануэля Гарсиа дошли какие-то семейные рассказы, а, может быть, она сама домыслила географию скитаний семьи своего отца до того, как тот попал в Испанию.

В России необычная внешность Полины Виардо также вызывала толки об ее цыганском происхождении. Известно, что мать Ивана Сергеевича Тургенева, заочно не любившая Полину, воскликнула после концерта «разлучницы»: «А все же хорошо поет проклятая цыганка!». Авдотья Панаева в своих «Воспоминаниях» считает Виардо еврейкой. По мнению Авдотьи Яковлевны, «в типе лица (Полины) было что-то еврейское; хотя Тургенев клялся всем, что она родом испанка, но жадность к деньгам в Виардо выдавала ее происхождение».

Любопытно, что утверждение о возможных еврейских предках семьи Гарсиа находит некоторые косвенные подтверждения. Так, Александр Яковлевич Звигильский, директор музея Тургенева в Буживале, полагает, что бабушка Полины по отцовской линии, Мариана Агиляр, была еврейкой, так как именно эту фамилию носили испанские марраны.