Книга Money. Неофициальная биография денег - Феликс Мартин

К этому моменту мой приятель так и лучился гордостью. «Я знаю, что я умен, – сказал он со своей обычной скромностью, – но меня все равно поражает, что я, дилетант, смог прийти к тому же выводу, что и гиганты экономической мысли, хотя до последнего времени вообще не задавался этим вопросом. Тебе не кажется, что ты, возможно, зря потратил столько лет на экономическое образование?» Я согласился, что некоторая странность во всем этом присутствует. Но не потому, что мой друг, не имея никакой научной подготовки, пришел к тому же выводу, что и Адам Смит. Скорее наоборот. Проблема, на мой взгляд, заключается в том, что экономисты, потратившие годы на профессиональную подготовку, согласны с озвученной выше теорией происхождения денег. А у нее, несмотря на всю ее простоту и кажущуюся логичность, есть один серьезный минус. Она совершенно не соответствует истине.

Экономика каменного века?

Джон Мейнард Кейнс был прав насчет островов Яп. Описанные Уильямом Генри Фёрнессом каменные деньги могут показаться всего лишь интересным курьезом, не имеющим для появления денег особого значения. Однако факт их существования вызывает ряд вопросов к современной теории денег. В частности, к постулату, согласно которому деньги возникли вследствие развития идеи бартерного обмена. Когда Аристотель, Локк и Смит рассуждают об этом, они полагаются только на логику. Никто из них не наблюдал ни одной реальной экономики, существующей исключительно на основе бартера. Однако им представлялось вполне допустимым, что подобная система могла существовать, но оказалась столь неудобной, что ее пришлось усовершенствовать. С этой точки зрения экономика островов Яп выглядит довольно странно: учитывая ее примитивный характер, она вполне могла опираться исключительно на бартер, но в действительности там сложилась полностью развитая денежная система. Возможно, япская экономика была исключением, подтверждающим общее правило? Но если даже в такой примитивной экономике уже существовали деньги, то откуда взялось предположение, что другие, более сложные экономики сводились исключительно к бартерной системе?

За сотню лет, прошедших с момента публикации Фёрнессом своих записок, этим вопросом задавались многие ученые. По мере накопления исторических и этнографических данных острова Яп все меньше и меньше воспринимались как аномалия. Сколько бы исследователи ни искали, они так и не смогли найти ни одного общества, опиравшегося в своей экономике только на бартерный обмен. К 1980-м годам ведущие антропологи, изучавшие тему денег, вынесли свой вердикт. В 1982 году американский ученый Джордж Далтон пишет: «Бартер как безденежный рыночный обмен никогда – ни в прошлом, ни сегодня – не являлся основной или значительной частью экономической деятельности ни в одной известной нам экономической системе». К аналогичному выводу приходит антрополог Кембриджского университета Кэролайн Хамфри: «История не фиксирует ни одной экономической системы, основанной исключительно на бартере, не говоря уже о том, чтобы из подобной экономики со временем развилась концепция денег. Все доступные этнографические данные свидетельствуют, что ничего подобного никогда не существовало». Постепенно сходные воззрения начали просачиваться и в круги экономистов, вызывая у наиболее незашоренных из них живой интерес. Так, Чарльз Киндлбергер во втором издании своей «Финансовой истории Западной Европы» пишет: «Некоторые историки экономики утверждают, что экономические отношения прошли эволюцию от бартерной экономики к денежной, а от нее – к кредитной. К примеру, подобную точку зрения разделял представитель немецкой исторической школы Бруно Гильдебранд; но эта идея является ошибочной». К началу XXI века был достигнут консенсус: опираясь на эмпирические доказательства, можно смело утверждать, что теория возникновения денег из бартера не имеет под собой основания. Или, как выразился в 2011 году антрополог Дэвид Грэбер, «есть много доказательств, что ничего подобного не существовало, и ни одного – что нечто похожее происходило на самом деле».

Однако история островов Яп не просто ставит под сомнение традиционную теорию происхождения денег. Она также заставляет нас усомниться, насколько корректно в этой теории формулируется само понятие денег. Традиционная теория рассматривает деньги как «вещь», то есть некий предмет, выбранный из множества других предметов в качестве единицы обмена – как универсальный товар, служащий для обмена одних товаров и услуг на другие товары и услуги. Но каменные деньги островов Яп в эту схему не укладываются. Во-первых, трудно представить себе, что кому-то пришло в голову использовать в качестве универсального средства экономического обмена «большие тяжелые каменные колеса диаметром от фута до двенадцати» – при таких габаритах обмениваться товарами напрямую было бы значительно проще. Но главная проблема в том, что раи не соответствовали определению денег как универсального товара, который можно обменивать на другие товары, – ведь ими по большей части никто ни с кем не обменивался. Наглядный пример – случай с раи с затонувшего корабля. Эту «деньгу» никто и в глаза не видел, не говоря уже о том, чтобы с кем-либо ею обмениваться. Странное дело: обитателям островов Яп не было дела до самих раи. Суть их денежной системы заключалась не в каменных деньгах, используемых в качестве средства обмена, а в чем-то ином.

Но если проанализировать рассказанную Адамом Смитом историю о том, как люди выбирают тот или иной товар, чтобы использовать его в качестве средства обмена, становится понятно, что япская экономика вовсе не исключение из общего правила. Смит утверждает, что в разные времена в разных уголках мира в качестве денег использовались самые разные товары: сушеная треска в Ньюфаундленде, табак в Виргинии, сахар в вест-индских колониях или гвозди в Шотландии. Однако вскоре после опубликования Смитом «Исследования о природе и причинах богатства народов» начали появляться сомнения в правдивости этих утверждений. К примеру, американский финансист Томас Смит в своем «Эссе о валюте и банковском деле», вышедшем в 1832 году, утверждает, что Адам Смит ошибся, посчитав все приведенные выше примеры образцами того, как товар становится универсальным средством обмена. В каждом из описанных случаев финансовые расчеты производились в фунтах, шиллингах и пенсах. Записи о выданных кредитах и накопленных долгах исчислялись в денежных единицах. И тот факт, что для погашения долга использовался какой-либо товар, вовсе не означал, что этот самый товар считался деньгами. Иначе говоря, обращать внимание следовало на то, в каких единицах велся кредитный учет, а не на то, чем этот кредит гасился. Если же рассматривать некий товар как деньги, пусть экзотические, то можно вполне логическим путем прийти к откровенно абсурдным выводам. Альфред Митчелл-Иннес, автор двух недооцененных трудов о природе денег, наглядно демонстрирует ущербность подобных утверждений.

Стоит лишь на секунду задуматься, и становится очевидно, что широко распространенный товар не может использоваться в качестве денег, поскольку в теории универсальное средство обмена должно приниматься в качестве оплаты всеми членами общества. Следовательно, если рыбаки платили за необходимые им товары треской, то и продавцы должны были бы платить за полученную треску треской, что абсурдно.

Если раи на островах Яп не были средством обмена, чем же они тогда были? И, что еще важнее, что тогда выполняло функцию денег, если раи считать деньгами нельзя? Ответ на оба этих вопроса удивительно прост. Деньгами на островах служили не раи, а система кредитования и погашения кредитов. Раи были просто средством отслеживать, кто кому сколько должен. Раи всего лишь помогали осуществлять бухгалтерский учет. Как и на Ньюфаундленде, жители островов Яп накапливали кредиты и долги, торгуя между собой рыбой, кокосами, свиньями и морскими огурцами. Затем кредиты использовались для погашения долгов. Если по завершении сделки кто-то оставался кому-то должен, этот долг мог быть по обоюдному желанию сторон списан в обмен на денежную единицу, то есть раи. Каменные деньги служили вещественным доказательством того, что у того или иного человека относительно всего прочего населения имеется определенный положительный платежный баланс. Иначе говоря, монеты и купюры – это не более чем жетоны, служащие для наглядного отображения состояния кредита по отношению к окружающим. Они могут быть необходимы даже в такой экономике, в которую вовлечено значительно большее, чем на островах Яп, число участников, и при условии, что «монеты» покоятся на дне океана, но никому и в голову не придет сомневаться в богатстве их владельца. Сами по себе монеты и купюры – не деньги. Деньги – это система кредитных счетов и погашения задолженностей, в которой наличность играет роль наглядной иллюстрации состояния индивидуального счета того или иного члена общества.