Книга Суета сует - Наталия Рощина

— Какой мужчина выдержит, когда жены сутками нет дома, — комментировали происшедшее одни.

— Мало мужей, которые спокойно живут, когда жена зарабатывает в десять раз больше, — добавляли другие.

— Смыслова не из тех, кто опускает руки, — доброжелатели оставались на стороне Милы. — У нее есть свои плюсы: материальное благополучие, популярность.

Она и сама это понимала. Но насколько эта всенародная любовь глубока? Надолго ли ее хватит? Зачем себя обманывать? Мила задавала себе вопрос: что произойдет, когда она исчезнет с экрана телевизора? В конце концов, ей уже за сорок. Незаменимых нет, рано или поздно ее место займет эффектная женщина, в которой Хлебников увидит новое лицо канала. Да… Перспектива… И что в ней? Больше не будет ее, «Успеха», ее красивого тембра голоса, вещающего новости. Так на какой день зрители забудут о ее существовании? Продажная толпа быстро найдет себе новый объект для обожания. Мила недобро усмехнулась: все свои программы она неизменно заканчивала фразой «До скорой встречи. Я люблю вас…» И теперь армия телезрителей, восседавшая по ту сторону экрана, армия, которой Мила неизменно улыбалась и признавалась в любви, легко получила емкое определение «продажная толпа». Милу это нисколько не смутило. Давно известно: с глаз долой — из сердца вон. Хорошеньких дикторов, начинающих телеведущих сейчас достаточно. Немного связей, нахальства, кокетства, везенья — и есть возможность стать новым лицом канала. В конце концов, Хлебников мужчина. Расставить ему сети при желании очень даже возможно. Мила поежилась, как будто в комнату ворвался холодный сырой ветер. Окна были закрыты, но внутренний холод заставлял Милу потирать ладони. Отчего же ей так не по себе?

Одиночество, отчаяние порождаются страхом. Страх — неопределенностью. Мила должна была разобраться в самой себе, чтобы снова стать прежней. Ей всегда удавалось легко контролировать свои эмоции. В чем же теперь дело? Мысль, пришедшая в это мгновенье, показалась Смысловой убийственной: ей нужен Максим! Ей нужно его умение успокоить, внушить уверенность, нужны смеющиеся серые глаза, его поддержка. Смыслова разозлилась на себя. По непонятным причинам сегодня она оглядывается в прошлое и неизвестно чем окончится это незапланированное путешествие? Мила была уверена, что не нужно позволять эмоциям брать верх. Иначе получается, что для нее вдруг стало важно возвращаться в дом, где ее ждут. Мила закрыла глаза, покачала головой: нет, не вдруг. Зачем обманывать себя. Она проиграла. Проиграла именно тогда, когда получила долгожданную свободу. Только от чего же она освободилась? Практически сразу после развода Мила почувствовала дискомфорт, смягчить который не смогли ни очередные успехи в работе, ни командировка в Штаты. Не помогло и излюбленное средство в виде похода по магазинам с обязательным приобретением обновок. Это были вещи от Сони Рикель, новые духи. Мила замечала, что для нее порой очень важную роль играл запах. Один мог поднять настроение, другой — окончательно его испортить. Но теперь не действовало ровным счетом ничего. Полгода она обманывала всех и, прежде всего, себя, делая вид, что отлично справляется с новой жизнью. Она часто говорила, что им с Максимом пора развестись, но когда это произошло в реальной жизни, оказалась не готова к переменам. Просыпаясь, она смотрела на подушку, лежащую рядом, неизмятую, на которой никто не спит. Прислушивалась — никто не готовит ей утренний кофе, не чувствуется привычного аромата. Она одна в их большой трехкомнатной квартире, где теперь так много места и так неспокойно. Мила уговаривала себя, что пустой холодильник, ворох белья в ванной, квартира, требующая уборки, — мелочи, на которые обращают внимание домохозяйки. А ей не нужны жирные борщи, пироги по выходным, пловы, идеальный порядок. К черту порядок! Не в этом суть. Ей не нужны пресловутые правила человеческого общежития, если для их выполнения нужно жертвовать собственными принципами. Но время, проведенное в одиночестве, неутомимо пыталось доказать ей очевидные вещи. Например, то, что дом — это не только мебель, стены, уют или бардак. Это еще те, кто встречают тебя после трудового дня, из командировки, кто садится с тобой за стол. Сын жил отдельно, а значит для нее это — Максим. Зачем же было так изводить его, себя, все разрушать, чтобы теперь неистово желать все вернуть? Как же ей хочется, чтобы не было того дня, когда они вышли из загса, перестав считаться мужем и женой. Нет, она не должна вспоминать об этом как об ошибке. Это смешно, это недостойно ее. Она всегда поступает логично, а в том, что происходит сейчас, нет логики, здравого смысла.

И все же ей плохо без Смыслова… Как поздно она это поняла. Она скучает по нему — очевидная вещь, против которой невозможно бунтовать, которая выбивает ее из колеи. Уже через пару месяцев после развода ей стоило немалых усилий казаться такой же жизнерадостной, как и раньше. Ей стало неуютно в своем новом амплуа свободной женщины. Оказывается, она потеряла то, что было для нее крайне важным — внимание, заботу и любовь Максима. Он все делал так ненавязчиво, а оказалось, что именно этого ей теперь недостает. Находясь в тени, он контролировал каждую мелочь, участвовал в ее жизни и никогда не просил ничего взамен. Он просто был рядом, никогда не устраивал ей сцен по поводу занятости, вникал в ее проблемы, когда она вдруг становилась откровенной, и ненавязчиво давал совет. Она знала, что примет его только от Смыслова. Конечно, сперва отвергнет — для соблюдения своего правила, а потом сделает так, как он советовал. Максим, пожалуй, не догадывался, что именно на этом так долго продержался их брак. Мила ценила деликатное вмешательство супруга в свою жизнь, его способность влиять без давления. Другой вопрос, что она никогда не говорила ему об этом. Сейчас ей казалось все большей глупостью то, что она своими руками разрушила это давно устоявшееся равновесие.

За то время, что прошло после развода, Мила все больше и больше чувствовала себя неуверенной, слабой. Куда-то подевалась смелая, энергичная, не знающая усталости женщина. Где она? Мила нахмурила брови. Она ведь сама хотела этого. И каждый день приближал крушение брака, совсем немного не дожившего до серебряного юбилея. Она вспоминала удивленные глаза подруги, Иры Хмелевской, когда однажды в сердцах призналась, что хочет развестись с Максимом. Подруга вскочила, едва не опрокинув на себя горячий кофе, и закричала:

— Ты с ума сошла! Как можно бросаться таким мужем, как Макс?!

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — уже жалея о сказанном, ответила Мила.

— Он твоя вторая половина. Настоящий мужчина, друг, он никогда не предавал тебя.

— Не пьет, не курит, с женщинами на стороне не общается, все деньги в дом… Скукота!

— А чего же тебе надо? Между прочим, он твоего сына воспитал.

— Нашего сына. Я родила, он воспитал — два бесспорных вклада в развитие личности. — Мила внимательно посмотрела на подругу. Было очень странно, что она защищала представителя противоположного пола. Обычно она отзывалась о мужчинах весьма нелестно. И вообще, что это ты так защищаешь Смыслова, вместо того, чтобы безоговорочно принять мою сторону? С чего бы это?

— Макс — исключение из правил.

— Вот как, — сдерживая смех, иронично произнесла Мила. — У тебя не правила. У тебя свод законов, по каждому из которых этим существам в брюках достается по полной программе. И вдруг есть исключение! Это говорит та, для которой все мужчины — существа более низкого уровня развития. Не на этом ли основывается твоя теория холостой жизни?