Книга Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть 1. Ци-Гун - Михаил Роттер

У городских хулиганов, разумеется, нет ни такой готовности умереть, ни привычки драться один на один, однако к обычным дракам они вполне привычны, драться они любят, можно сказать, они этим живут. Практически все они из бедных семей, других развлечений у них просто нет. Друг с другом им скучно, уже известно, кто на что готов, кто самый сильный, кто самый слабый, а кто просто трус. И тут на фоне этой скуки появляется новый персонаж. Как же тут удержаться, чтобы не попробовать «на зуб» нового человека.

Всякий раз, попадая в новое место, я отправлялся туда, где собиралась эта шпана. Искать их никогда не приходилось. Приходишь на окраину и видишь их сразу, они всегда стоят отдельно, нормальные люди их обходят.

И тут прихожу я – богато одет, на ногах сверкающие туфли, в зубах самая дорогая сигарета. Правда, есть одна незаметная деталь: на правой голени двумя ремнями прикреплены ножны. В ножнах – нож, очень острый. Его, конечно, не видно – спрятан под штаниной. Благо, в те времена в моде были брюки клеш, под широкими штанинами (а у меня всегда были самые широкие и самые модные брюки) которых можно было спрятать целый арсенал, а не только нож. И в таком виде иду я прямо к ним и прошу (очень нагло!) быстренько дать мне спички или зажигалку – прикурить. Они дуреют, это же они каждый вечер выбирают человека покрепче и требуют (это, понятное дело, для начала) у него дать им закурить.

Но у этих парней быстрая реакция (причем всегда одинаковая), они мгновенно приходят в себя и сразу берутся за меня всерьез. Я обычно их сначала даже не бью. Это они бьют, но почему-то не попадают. А потом как получится.

Был у меня однажды такой случай. Прибежал мой троюродный или «четвероюродный» (точно не помню, запутался, в общем, «седьмая вода на киселе») брат, которого я, честно говоря, не слишком люблю – уж очень он хвастливый. Драться умеет не очень (так, стандартная полугодовая подготовка спецназа), а всем рассказывает, какой он большой мастер. В тот раз нарвался он на шестерых человек с палками. Ну, те его, само собой, отлупили. Он кое-как пришел в себя и бегом ко мне. А я лежу сильно пьяный и выходить мне никуда совершенно неохота. Тем более получил мой братец за дело, уж я-то его знаю. Так что сначала я ему добавил «от себя» – скотина такая, говорит, что он мастер, а сам не может защитить себя от какой-то деревенщины (всего 6 человек!) с палками. Но подумал и решил все-таки выйти, заступиться за него, а то эта деревенщина будет потом всю жизнь на каждом углу рассказывать, как они мастера отлупили.

Ну, вышел я, а эти дурачки, как я и думал, никуда не ушли, смеются, радуются, как они настоящего мастера одолели. Ну, думаю, сейчас я вам настоящего мастера покажу. Будь это в джунглях, я бы, конечно, всех их убил. Но город – не джунгли, к тому же место и время были совсем неподходящие. Летний вечер, светло, много народу кругом, бабушки сидят на скамеечках, отдыхают, разговаривают. Ну ладно, повезло ребятам, урок им, конечно, будет, но полегче. Сказал я этим придуркам, что думаю о них, их родне, всей их деревне, откуда они приперлись в большой город, где таким, как они, делать нечего. Да и о том «мастере», которого они отколотили, тоже сказал.

Слушали они, конечно, недолго, я и половины не успел сказать, у нас есть такие замечательные ругательства, хуже даже, чем русские. Так что вместо того чтобы подумать, кто я такой и почему себя так веду, они набросились на меня.

Бабушки на скамейках сначала испугались, стали кричать «спасите, человека убивают», но вскоре увидели, что хотя эти дурачки палками машут, но никто из них почему-то не попадает. А у нас хотя по-настоящему воинскому искусству почти никто не обучен, но все знают, что такое есть. Так что бабушки быстро поняли, кто я такой, что я умею и что происходит, перестали кричать и стали мне аплодировать. Приятно было, поэтому я продолжал «играть» с этими щенками. Тут совершенно неожиданно появилась милиция. Надо сказать, я этому очень удивился, у нас они приезжают очень не скоро и очень редко. Беспокоиться мне было нечего, у нас в стране очень уважают настоящих мастеров и есть неписаный обычай – если в уличной драке замешан мастер, его отпускают без разговоров. Все знают, что мастера просто так не дерутся, а вот тот, кто связался с мастером, точно был не прав. Его забирают в кутузку и там спрашивают по полной выкладке.

Я не знаю случаев, когда бы это правило не действовало. Милицию тоже обучают рукопашному бою, причем очень уважаемые мастера. И если такой наставник узнает, что его ученики-милиционеры взяли другого мастера без серьезнейшего повода, то обычная, так сказать, среднестатистическая норма побоев на занятиях сменится кошмаром. И никто такому мастеру слова не скажет, наоборот, похвалят («у сурового учителя хорошие ученики»): он должен учить рукопашному бою, он и учит, старается. Если кого-то и покалечит – не беда, новых наберут, больше будут стараться. У нас не Европа, жизнь и здоровье человека недорого стоят.

Один из моих учителей, многоуважаемый мастер Ван, зарабатывал (в основном охотой на тигров и иногда лечением) по нашим меркам более чем прилично, денег почти не тратил и все их хранил у себя дома в тумбочке. Правда, иногда он дарил очень крупные суммы (по-моему, он их не считал, просто отмеривал на глаз или по весу) тем, кому считал нужным, – ученикам, пациентам, иногда совершенно незнакомым и даже подозрительным людям. Но через некоторое время тумбочка снова наполнялась, совсем пустой я ее никогда не видел. Представить трудно – полная тумбочка денег! Дом не запирался, тумбочка тоже, так что про эти деньги знала вся деревня. Украсть никто не пытался (боялись старика очень, он был еще и мастером Кхи-Гонг и слыл колдуном), но завидовали многие. В общем, кто-то из завистников сообщил в милицию, что у старика куча (так оно и было – куча не слишком аккуратно сложенных банкнот) денег. А откуда у простого старика может быть такая сумма?

На письменное заявление милиция не могла не отреагировать, так что пришлось выезжать, проверять «сигнал на месте». К кому они едут, милиционеры из анонимного письма знали весьма приблизительно (знали бы точно – вообще бы не поехали), но на всякий случай приехали впятером (потом я узнал, что все они считались экспертами рукопашного боя). Больше просто в легковую машину не влезло, а наносить уважаемому человеку «визит» на нескольких машинах было бы просто неприлично. Решили бы, что милиция боится «беззащитного» старика-лекаря.

Что происходило в хижине, я не знаю, так как пришел только к финальной сцене. Я совершенно не понял, что произошло, увидел только, как милиционеры по очереди вылетели в одно и то же окно. Самое смешное было дальше: видимо, они поняли, с кем имели дело, поэтому никто из них не только не потянулся за оружием (у каждого была кобура с пистолетом), но и не произнес ни слова. Все молча встали, отряхнулись, сели в машину и уехали в явной спешке.

Одного из этих пятерых я знал (когда-то проводил занятия у них в группе) и не поленился через несколько дней съездить поговорить с ним.

И он поведал мне о том, что сказал им, увидев их разбитые лица, их «милицейский» мастер рукопашного боя. «Вы идиоты, – орал он, – вы такие идиоты, что я даже бить вас не буду. Не поможет! Да вы хоть знаете, с кем связались?! Он старый и больной, он еле ходит, все об этом знают. Но таких, как вы, может убить десяток голыми руками, не сходя с места. Но это чепуха. Он же мастер Кхи-Гонг. Он перекроет тебе ток энергии (для этого ему много не нужно, просто потрогает тебя за руку, или косо посмотрит на тебя, или сыграет на флейте у тебя под окном) и ты не сможешь есть, ты оглохнешь, ты умрешь через месяц. Всем известно, что этот старик сумасшедший, просто за бранное слово он может наказать человека так, что тот будет помнить всю жизнь. Это традиционный мастер Кхи-Гонг, слышите, вы, идиоты. Таких нужно или вообще не трогать, или убивать сразу – пулю даже он не остановит. Правда, такую ситуацию он почувствует заранее. Так что ваше счастье, что у вас дурного в мыслях не было. Иначе сейчас я бы уже ехал к нему умолять, чтобы он восстановил вам движение энергии там, где он ее перекрыл. И все равно мне к нему ехать, извиняться за вас! И что он мне скажет, я даже думать не хочу».