Книга Дело Арбогаста - Томас Хетхе

Он робко склонился над ней и еще раз, уже в последний, попросил:

— Посмотри на меня!

А затем перевернул ее на спину.

2

Кладбищенский садовник был в вылинявших синих “техасах”, в синей куртке-ветровке и в черных резиновых сапогах. По возрасту ему давно было пора на пенсию и, судя по походке, его одолевала подагра. Препровождая полицейского врача Даллмера в мертвецкую, притулившуюся здесь же, на кладбище, по ту сторону железной дороги и практически рядом с Монастырем Пресвятой Девы, он не произнес ни слова. Доктора Даллмера сопровождал доктор Берлах, ассистент кафедры патологоанатомии Фрайбургского университета; он должен был помогать при вскрытии. Было уже сильно за полдень, потому что ту же самую мертвецкую использовали и как ритуальное здание для последних церемоний, и доступ к трупу, доставленному полицией прошлой ночью, оказался возможен только сейчас. Церемониальный зал неоготического строения был залит сине-зеленым светом, пробивающимся снаружи сквозь окованные железом цветные витражи. Пахло здесь ладаном и в особенности — несвежей водой из больших цветочных ваз; последний запах только усилился, когда садовник отпер дверцу в сторонке от алтаря. Ибо маленькая кладовка, как с изумлением обнаружил Берлах, оказалась сплошь заставлена цинковыми ведрами с бесчисленными венками, в которых преобладали лилии и гладиолусы, — этой вот смесью на них и пахнуло.

Доктор Даллмер, пожилой, практически лысый и, пожалуй, уже расплывшийся мужчина с большими седыми усами и в очках в золотой оправе, судя по всему, не был здесь новичком. Он сразу же открыл узкое оконце и в комнатку хлынули свежий воздух, а также потоки дневного света, вследствие чего белые цветы прямо-таки засияли. Берлах, не веря собственным глазам, огляделся по сторонам. Даже в раковине умывальника плавали цветы, стояли они и на маленьком письменном столе, и на большом каменном. А за каменным столом стоял на козлах новый сосновый гроб с откинутой крышкой. Врачи молча заняли положенное им место. Доктор Даллмер, протерев поверхность стола, извлек из чехла портативную пишущую машинку “Гермес-бэби”, на которой ему предстояло напечатать протокол. Берлах, которому, собственно, и надлежало произвести вскрытие, накинул поверх тонкого летнего костюма белый халат, разложил инструменты на узкой доске возле рукомойника, включил тусклый верхний свет и основательно поработал над тем, чтобы очистить каменный секционный стол от лепестков и комочков почвы. Он был еще очень молод, ему не исполнилось и тридцати, высок ростом и узколиц. После того как с помощью садовника врачи извлекли обнаженный женский труп из гроба и переложили на стол, они кивком отпустили старика.

Оба врача избегали смотреть на мертвую без крайней необходимости. Поначалу они отметили лишь, какой худенькой кажется она на секционном столе, — лежащая с закрытыми глазами и целомудренно прикрывая пах ладонями. Полицейский врач вставил в пишмашинку формуляр, а патологоанатом зарядил «лейку», прикрепил ее к штативу и сделал первые снимки. Какое-то мгновение мужчины помедлили, затем молодой патологоанатом склонился над трупом и начал диктовать.

— “Протокол вскрытия: наружный осмотр тела. Речь идет о теле сравнительно молодой женщины. Примерно двадцати с небольшим. Тело холодное. Трупная окоченелость в больших и малых суставах имеет место”.

Берлах, сделав паузу, посмотрел на полицейского врача, печатающего на машинке с удивительной скоростью и сноровкой. Доктор Даллмер кивнул ему, и патологоанатом продолжил.

— Трупные пятна и отеки на левом боку, они идут наискосок. Волосы на голове крашенные в рыжий цвет, довольно короткие. Судя по корням волос, это натуральная блондинка. Глаза закрыты».

Доктор Берлах, как бы успокаивая, провел рукой по лицу покойницы, достал из нагрудного кармана халата маленький фонарик к посветил, затем достал, не глядя, из того же кармана пинцет и осторожно извлек что-то из глаза у трупа.

— «В прорези левого века находятся мушиные личинки. Верхнее левое веко синевато-красное. Левая щека, пожалуй, несколько отечна. Довольно много синяков размером с крупную монету. Мелкие кровоизлияния также на лбу, под правым глазом и на крыле носа справа. Уши проколоты, в обоих ушах серебряные сережки.

— Серебряные? — переспросил полицейский врач.

— Именно.

Кивнув, доктор Берлах медленным движением открыл рот покойнице.

— Во рту ничего нет. Зубы повреждены, отсутствует второй резец в нижнем ряду справа.

Прежде чем продолжить, он сфотографировал голову мертвой.

— Слева на шее, прямо под скулой, Y-образный, вилкой кверху, восьмисантиметровый след от удушения. Еще один след от удушений, не столь отчетливый, под подбородком, сверху вниз и вправо, пяти сантиметров в длину.

— Вы хотите сказать, что ее задушили? — Полицейский врач, вскочив с места, осмотрел шею покойницы. — След не такой однозначный.

— Да, вы правы. Твердо установить это пока невозможно. Помогите мне, пожалуйста, перевернуть ее.

Общими усилиями врачи перекатили труп на живот, причем доктор Берлах осторожно придерживал покойнице подбородок. Наконец Даллмер вернулся за письменный стол к машинке.

— И сзади, — продолжил диктовку патологоанатом, — на шее и на обеих лопатках наблюдаются поверхностные царапины разной длины. Сравнительно длинная, десятисантиметровая кровавая царапина на правой лопатке, горизонтально, еще целый ряд горизонтальных царапин и синяков вплоть до семисантиметровой на талии и внешней стороне левой ягодицы. Анальное отверстие значительно расширено, во входе в прямую кишку — несвернувшаяся кровь. Видны разрывы на переходе из внешнего кольца во внутреннее.

— Анальный секс? Берлах кивнул.

— Похоже, на то. Не поможете ли вы мне еще разок?

Полицейский врач помог ему вернуть тело в прежнее положение — на спину. Теперь патологоанатом сосредоточился на туловище покойницы.

— Под правой грудью и на уровне подмышки, — продиктовал он, — видны синяки размером сантиметр с четвертью каждый. Отпечатки пальцев с ногтями — указательного, среднего, безымянного и мизинца на правой груди — соответственно, сбоку и в верхней части, причем указательный палец — с криво обкушенным ногтем. Вокруг левого соска следы трех независимых укусов, об отсутствии зубов как в верхней, так и в нижней челюсти ничто не свидетельствует. Еще один след от укуса на животе слева, на уровне пупка, однократный укус нижней челюстью и как минимум двукратный — верхней, прямо под ребрами.

— О господи, да он ее всю искусал!

— Похоже на то.

Кивнув, доктор Берлах подошел к письменному столу, за которым сидел полицейский врач.

— Извращенец!

Поначалу показалось было, будто патологоанатому хочется возразить, но он лишь посмотрел через плечо на полицейского врача и продолжал диктовку.

— Волосяной покров под мышками и в паху выраженного женского типа. Руки ухоженные, ногти длинные. Под ногтями нет следов оказанного сопротивления.