Книга Владимир Святой. Создатель русской цивилизации - Сергей Алексеев

Иными словами, единственным поставщиком «летописи» и ее очевидным автором являлся сам Борщов. Татищев отнесся к полученному сочинению соответственно. Он почти совсем не прибегал к нему в новой редакции тома и только привел текст почти целиком в источниковом обзоре. При этом Татищев отметил, что составлена «летопись» с использованием поздних польских хроник. Таким образом, прав был первый критик Псевдо-Иоакима, знаменитый русский историк начала XIX века Н.М. Карамзин – сам Татищев «не мыслил обманывать». Иоакимовская, к созданию которой он невольно побудил Борщова, была для него ценна лишь как способ изложения своих «догадок». На время – пока, в чем был уверен Татищев, не отыщется «полнейшая история». Другое дело, что и в XVIII, и в ХХ веке нашлось немало охотников обмануться.

Возможно, впрочем, что при создании своей «летописи» Борщов использовал, в том числе, и не дошедшие до нас источники, среди них и довольно древние (скажем, новгородские сказания XIII–XV вв.). Однако разбираться в этом – труд длительный и кропотливый. Далее мы попытаемся рассмотреть, есть ли в уникальных свидетельствах Иоакимовской (особенно в рассказе о крещении Новгорода) хоть какое-то историческое зерно. Сейчас отметим одно – даже источники ее не могут восходить к Х веку. Это не записки современника, а поздний памятник, почти мистификация. И хороший пример того, с какой осторожностью следует относиться к историческим сочинениям позднейших эпох, особенно тогда, когда их подлинные источники мы установить не в силах. Потому и говорилось об этом столь подробно.

О Владимире немало повествуется в иностранных хрониках. Прежде всего, это хроники немецкие. Две великие европейские державы того времени, Священная Римская империя и Русь, находились в тесных дипломатических связях. В Германии внимательно следили за происходящим на востоке Европы. Западная церковь отправляла туда своих миссионеров – другое дело, что они не слишком преуспели. Основной массой свидетельств современников о Владимире мы обязаны именно немецким хронистам и церковным писателям. Западная и Восточная церкви в ту пору еще не порвали друг с другом, и свидетельства «западных» о Руси и ее крестителе подчас весьма доброжелательны.

Любопытные, хотя сильно искаженные свидетельства о Владимире сохранились у историков мусульманского мира. Они, помимо прочего, однозначно подтверждают достоверность русского летописного рассказа о выборе вер – правда, вопреки ясной исторической истине и всем другим источникам, решают исход этого выбора в пользу ислама. Зато труды арабских хронистов-христиан не только излагают события верно, но и существенно дополняют скупые замечания византийских писателей и легендарное повествование русской летописи.

Парадоксально, но факт – среди византийских источников о Руси Владимира повествуют очень и очень немногие. Вскользь упоминаются лишь отдельные факты русско-византийских отношений. И это во времена крещения Руси, как будто важнейшего для этих отношений события! Сам Владимир упоминается только четырежды в двух византийских хрониках XI–XII веков. Причем в половине случаев лишь при описании событий после своей смерти, в связи с деяниями наследников. Уже в позднее Средневековье, в канун османского завоевания Византии, какой-то греческий писатель на основе русских летописей и житий составил сказание о крещении Руси. Там Владимир, разумеется, фигурировал. Но ценность этого обильного на ошибки и путаницу памятника как самостоятельного источника стремится к нулю. Похоже, что, дав Руси христианство, Византия сама не оценила значимости этого события. О том, почему так произошло, еще пойдет речь. Здесь же хотелось бы отметить, что важность византийских свидетельств, пусть отрывочных, все равно очень велика. Как бы то ни было, они опираются на прочную базу записанных показаний современников, способны поправить ошибки и заполнить пробелы русских летописей.

Наконец, в нашем распоряжении есть скандинавские саги. Материал благодатный в том смысле, что позволяет увидеть события так, как видели их сами люди Средневековья. Во всех деталях, в живых красках и речах. Однако записывались саги, даже самые древние, спустя века после кончины Владимира. Уже то, что его имя и вообще сведения о родословии русских князей сохранились в сагах, указывает на их общую достоверность. Но о поздней записи саг, о веках устного предания за любым саговым текстом следует помнить всегда, когда мы читаем их живописные свидетельства. В целом же саги и другие скандинавские памятники – источник по истории Руси ценнейший. Связи между соседями через Балтику были весьма тесны, и влияние Руси на норманнов было не меньшим, а то и большим, чем воздействие самих северных мореходов на Русь. Имя же Владимира оказалось в исторической памяти скандинавов неразрывно связано с его современником, крестителем Норвегии Олавом I. Разные версии «Саги об Олаве Трюггвасоне» и есть основной скандинавский источник о временах русского князя.

При таком состоянии источников неудивительно, что изложение эпохи Владимира порою переходит в разгадывание исторических «головоломок». Что же, занятие это увлекательное и полезное для любого читателя, любящего историю. Поэтому не станем избегать и этого, по необходимости. Пусть читатель вместе с автором и сам судит, какие из расходящихся подчас довольно далеко исторических версий выглядят более убедительно и достоверно.

Итак, вот источники наших знаний о Владимире и его времени. Ниже указываются использованные автором их издания. Все цитаты даются по этим изданиям. Древнерусские тексты везде даются в переводе автора этой книги.

Полное собрание русских летописей:

Т. 1. Лаврентьевская летопись. М., 1997.

Т. 2. Ипатьевская летопись. М., 1998.

Т. 3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 2000.

Т. 4. Ч. 1. Новгородская четвертая летопись. М., 2000.

Т. 6. Вып. 1. Софийская первая летопись старшего извода. М., 2000.

Т. 15. Рогожская летопись. Тверской сборник. М., 2000.

Т. 27. Сокращенный летописный свод 1495 года. М., 1962.

Т. 38. Радзивилловская летопись. Л., 1989.

Т. 41. Летописец Переяславля Суздальского. М., 1995.

Т. 42. Новгородско-Карамзинская летопись. М., 2002.

Татищев В.Н. История Российская. Т. 1–2, 4. М., 1994–1995.

Древнерусские княжеские жития. М., 2001.

Серебрянский Н. Древнерусские княжеские жития. М., 1915.

Святые князья-мученики Борис и Глеб. СПб., 2006.

Слово о Законе и Благодати // Памятники литературы Древней Руси. Т. 12. М., 1994.

Бенешевич В.Н. Памятники древнерусского канонического права. Ч. 2. Пг., 1920.

Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. М., 1976.

Высоцкий С.А. Древнерусские граффити Софии Киевской. Вып. 1. Киев, 1966.

Сотникова М.П. Древнейшие русские монеты X–XI вв. М., 1995.

Ioannes Scylitzae Synopsis historiarum. Berlin – New York, 1973 (научное издание текста «Обзора историй» Иоанна Скилицы).