Книга Париж.ru - Елена Арсеньева

Трудновато, да что там, вообще невозможноостаться живым, имея в левом боку ножевую рану такой глубины. Лезвие прошломежду ребрами и явно достигло сердца. Нож был длинный, острый, таким только иубивать. Чтобы определить это, Белинскому не понадобилось звать на помощь нидедукцию, ни индукцию, ни какую-либо интуицию. Орудием убийства послужилотличный кухонный нож. Он валялся на полу – не рядом с трупом, а чуть поодаль,посередине комнаты, как если бы убийца, нанеся удар, тут же выдернул нож израны и брезгливо отшвырнул его в сторону, словно оружие жгло ему руки.

Может, убил – и быстренько раскаялся всодеянном? Настолько, что решил вернуть к жизни загубленного им человека и дляэтого вызвал «Скорую»? А потом сделал ноги из квартиры? Похоже, так оно и было.Тот, кто лежал на диване, сам вызвать «Скорую» никак не мог. Если бы ходил поквартире с этакой раной, все вокруг было бы залито кровью, а так ее натеклолишь около дивана, и то чуть – человек умер почти сразу, лезвие мгновеннодостигло сердца.

Значит, «Скорую» вызывал тот, кто помог емустать трупом... Однако же у него и чувство юмора! Из диспетчерской передали,что «кардиологию» просят прислать к человеку с подозрением на микроинфаркт. Дауж... если это – микроинфаркт, то что же тогда – макро?!.

Внезапно за спиной Вениамина раздался гулкийзвон, и он, натурально подскочив, обернулся, уставился на часы в виде ХозяйкиМедной горы в струящемся платье и чрезмерно высоком кокошнике, сидящейпрактически на циферблате, и ошалелого Данилы-мастера, стоявшего тут же,близенько. И она его, типа, спрашивает: «Ну что, Данило-мастер, не выходиткаменный цветок?»

И Даниле, и Хозяйке Медной горы Веня улыбнулсякак добрым знакомым, с каким-то даже ностальгическим чувством. Некогда, внезабываемые советские годы, подобное монументальное произведение каслинскоголитья имелось и в квартире Белинских, но потом, в период острого безденежья,наставшего вслед за павловской реформой, мать, помнится, снесла часики вантикварный магазин. Дали за них какую-то чепуху, однако Белинским хватилопродержаться до маминой зарплаты, которую очень «вовремя» задержали на три месяца.Не эти ли самые спасительные часики напомнили сейчас о себе Вениамину звоном ибоем? Судя по обстановке, убитый хозяин квартиры обожал все, что можно былохотя бы условно назвать словом «старина», поэтому вполне могло случиться итакое совпадение. Помнится, в тех, домашних, часиках был один приметный знаксзади, аккурат на изящном изгибе спины Хозяйки Медной горы. Не уточнить ли?

Белинский уже потянулся было к часам, но тутже в буквальном смысле слова схватил себя за руку. Он же не просто на вызов приехал,а на место преступления! Не в первый раз, между прочим. А ведет себя какдилетант, студент-практикант какой-нибудь. Да его потом менты за хрип возьмут,если поймут, что он трогал вещи в квартире. Еще и отпечатков пальцев насажает.Повезло, что сегодня он дежурит один, фельдшерица Люба не вышла на работу –приболела, а другого фельдшера Белинскому не дали. Ему не привыкать работатьодному, особенно в горячее летнее отпускное время, а эта безответственнаямолодежь, фельдшеры, определенно насажала бы на месте преступления лишнихотпечатков!

Надо как можно скорей набрать 02. Пустьприедут те, кому по долгу службы положено заниматься такими делами и с полнымна то правом трогать и щупать все, что находится в квартире.

Белинский шагнул к тумбе с телефоном – инечаянно пнул небольшой аккуратный портфельчик, валявшийся на пути. Портфельчикотъехал в сторону. Замочек, видимо, был расстегнут или неисправен, потому чтокрышка расстегнулась и из портфельчика веером вывалились исписанные листочки.

Вид этого портфельчика и торчащих из негоисписанных листочков что-то напомнил Вениамину. До такой степени напомнил, чтоон присел над портфелем на корточки, на всякий случай спрятав руки за спину,хоть сидеть на корточках с руками за спиной – не самое удобное занятие. Он несобирался ничего трогать, хотел просто посмотреть.

Разглядел листки – и поднял брови, удивляясь.Это были анкеты, с какими сейчас, в разгар кампании по выборам мэра, бегали подомам агитаторы. Не далее как позавчера вечером к Веньке домой приходил кареглазыйпарень лет этак под тридцать – агитатор... Между прочим, с неприятным чувствомвспомнил Белинский, этот парень чем-то походил на человека, остывавшего надиване. Тот же цвет волос, то же худощавое сложение, небрежно-элегантныйприкид, вот только у мертвеца щеки были покрыты модной щетиной, в то время какагитатор обладал изысканным клочком волос под тщательно выбритым подбородком. Ибыл он весь такой франтоватый, что жена Белинского Инна, открывавшая дверь,немедленно принялась строить ему глазки. У них, у Белинских, существовало такоеразделение труда: муж автоматически строил глазки всем хорошеньким женщинам, нуа жена, соответственно, – всем интересным мужчинам.

Увы, Инне не повезло, даром что она былакрасотка, каких мало, и редкая особь мужского пола могла остаться равнодушной кее аквамариновым очам. Агитатор оказался как раз таким исключением из правил.Сдержанно улыбнувшись Инне и маячившему за ее спиной Вениамину, он засиял,завидев в дверях кухни тещу Вениамина Белинского, Алевтину Васильевну (женщинумоложавую и еще хоть куда!), ринулся к ней – и... Нет, ничего такого: пареньвсего-навсего битый час донимал мадам расспросами насчет ее политическихсимпатий и антипатий. Оказывается, у агитаторов была разнарядка, с кого и вкаком количестве снимать опрос: столько-то мужчин от тридцати до пятидесяти,столько-то – женщин от сорока и выше. И все в этом же роде. На сей раз у парняс бороденкой возникла потребность именно в женщине под шестьдесят, вдобавок онадолжна быть обязательно пенсионеркой. Парню повезло, что идеальная кандидатуранашлась именно в квартире Белинских. И он дорвался до дела, оказавшись сущимтрудоголиком! Чудилось, он вообще никогда не уйдет. Уже завзятые гуляки, пацаныБелинские, Гошка и Мишка, вернулись со двора и ринулись беситься в ванную. УжеИнна устала находить агитатора привлекательным и приклеилась к телевизору. Дажеуж на что Алевтина Васильевна была любительница поговорить, но и у нее отникчемной болтологии сделалось учащенное сердцебиение. А гораздый парнишкавынимал из своего портфельчика новые и новые анкеты и донимал АлевтинуВасильевну снова и снова, пока не заполнил все до единого бланка и не исчезнаконец.

Тогда Белинский не поинтересовался, что,собственно, выспрашивал агитатор у тещи, а здесь пригляделся к листкам: списоккандидатов на пост мэра, список виднейших политиков Нижнего Новгорода, всехгородских телеканалов и ведущих газет... А вот и анкеты – наверное, на подобныевопросы и отвечала бедная Алевтина Васильевна. В верхнем уголке графа –«Фамилия, и., о. интервьюера», в которой начертано аккуратным, скупым почерком:«Холмский Д. К.».

Да, не повезло этому неизвестному агитатору.Небось явился в квартиру двадцать шесть выведывать, кому хозяин большедоверяет, кандидату Л., Б., К. или С., сунулся в незапертую дверь – а тут трупна диване. Вот Холмский и кинулся бежать.