Книга Все о феях - Вера Ковалева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При солнечном свете выяснилось, что ботинки и шарф у Анни были точь-в-точь того же цвета, что и маки, что в поле росло множество других цветов, издали незаметных, а пассажиры поезда, совсем забыв, куда они ехали и по каким делам, разбрелись по полю, нюхали цветы и собирали букеты.
– Ты не хочешь нарвать букет для мамы? – предложила тётенька. – Только не трогай маки, они быстро вянут, собери лучше ромашки, по ним можно гадать. На любовь, – добавила она, смеясь.
Марк собирался было спросить, откуда она знает его маму и как гадать на любовь, но тут из вагона появился лысый господин. Они ведь совсем забыли, что оставили его в одиночестве за чтением биржевых сводок. Господин снова вытирал платочком лысину и возмущался вслух. Сначала он ругал железные дороги, затем машиниста, после премьер-министра и министра железных дорог, а там и своих попутчиков. Он так разошёлся, что начал топать ногами и с каждым разом втаптывал в землю новый цветок. Этого Марк не смог стерпеть. Он решительно подошёл к господину и сказал громко, словно отвечал у доски:
– Как вам не стыдно! Разве можно так кричать из-за ерунды, когда вокруг волшебство? И перестаньте топтать цветы! – добавил он уже тише, потому что увидел, как лысина господина побагровела от злости.
Господин раскричался о том, что современные мальчишки совсем отбились от рук, не уважают взрослых и что учителям следует взяться за розги. Он, наверное, кричал бы ещё долго и, как знать, возможно, вытоптал бы целое поле, если бы не рыжая фея.– Смотрите! – сказала она, в этот раз указывая на поезд. Поезд, очевидно, успели починить, и он пыхтел, собираясь тронуться с места.
Пассажиры вдруг вспомнили, что торопятся, взглянули на часы и засеменили к вагонам, забыв про маковое поле. Нет людей забывчивей пассажиров поездов. Анни зашла в вагон последней и положила на колени мальчика букет полевых ромашек, перевязанный красной ленточкой. Тут Марк не удержался и спросил шёпотом, покосившись на лысого господина, снова занятого газетой:
– Вы фея? – Он не очень-то верил в фей, но если они вдруг существовали, то наверняка были похожи на его попутчицу. – Это вы нарочно устроили?
К его удивлению тётенька ответила ему очень серьёзно и тоже шёпотом:
– Никому об этом не рассказывай. Я ничего не делаю нарочно – всё получается само собой.
«Конечно, она фея», – решил Марк после того, как Анни угостила его горячим шоколадом в вагоне-ресторане и нарисовала его портрет на салфетке – просто так.
– Раз уж вы фея, – решился Марк, – то не могли бы вы подарить мне котёнка?
– Зачем тебе котёнок? – удивилась в свою очередь Анни. – Обычно мальчики просят в подарок велосипеды, рогатки, которые стреляют без промаха, и фильмы про войну.
– У меня уже есть велосипед, – пояснил Марк, – очень хороший, с тремя скоростями. Мне его купила мама на день рождения. Мама не будет возражать, – поспешил заверить он, – она никогда меня не ругает. Только с тех пор, как папа собрал большой чемодан и уехал, она часто сидит на кухне одна и пьёт чай. И ещё просит, чтобы я рос ответственным, а я и так стараюсь. А раньше они часто ходили по гостям и оставляли меня с Кларой. Клара – это наша соседка, – добавил он совсем тихо.
– Я, кажется, знакома с Кларой, – так же тихо ответила Анни, но Марк её перебил, он боялся, что сейчас она сменит тему, как все взрослые, когда не хотят делать то, о чём их просят.
– Я сам буду заботиться о котёнке, – заверил он, – и отучу его царапаться. Он будет спать у мамы на коленях, чтобы ей не было скучно, когда я в школе или когда папа забирает меня на выходные. Я, может быть, даже научу его… – тут Марк прервался, увидев, что Анни черкает что-то на очередной салфетке.
– Вот, – протянула она, – это мой адрес, хотя ты и так не заблудишься. Приходи завтра в дом с маками на фасаде, на главной улице, запомнишь? Приходи в гости, познакомишься с Мэри.
На следующий день Анни испекла лимонные меренги и сварила горячий какао. Потому что феи, как ни крути, очень любят печь печенье для гостей и дарить котят десятилетним мальчикам и их мамам.Вы спрашиваете, как девочки становятся феями? Я расскажу вам историю, совершенно правдивую историю о маленькой девочке с пухлыми щёчками и двумя белокурыми хвостиками, которая жила в большом, большущем доме. Эка невидаль, скажете вы, все маленькие девочки живут в каких-нибудь домах, больших или маленьких. Но разница всё-таки есть. Некоторые девочки живут в больших домах с большим садом, таким большим, что можно ездить по нему на самокате, в детской у них стоит настоящий батут, а в кухне няня печёт яблочную шарлотку и сладкие гренки, которые французы называют «потерянный хлеб» – это забавно, но к нашей истории никак не относится.
Другие маленькие девочки живут не просто в больших, а в очень больших домах с шумной улицей, начинающейся у самой двери. Кто в этих домах только не живёт: мамы, папы, ленивые студенты, кошки, собаки, рыбки-гуппи, даже – о ужас! – ящерицы и пауки, школьные учителя, хулиганы, водители такси, детские врачи и феи. Да-да, даже феи. Дома эти похожи на огромные неуклюжие корабли, особенно в сумерках. Вечером в кораблях зажигается сотня окошек, по крайней мере каждое четвёртое, и за каждым на подоконнике сидит по маленькой девочке, а то и двум – все они ожидают мам, возвращающихся с работы. И в зависимости от того, на каком этаже окошко, разным девочкам видны разные вещи.
Некоторые девочки видят, как мамы выходят из метро, поправляют береты и натягивают перчатки. Другие девочки наблюдают, как мамы заходят в магазин рядом с домом и появляются из дверей с тяжёлыми сумками с картошкой, молоком и шоколадными вафлями на десерт. Нашей маленькой девочке из окна шестого этажа были видны кусочек улицы, газетный киоск и уголок детской площадки с горкой. Маму она замечала издали – это была самая красивая, самая изящная и добрая мама, с длинными русыми волосами и в красных осенних башмачках. Кэти, так звали нашу девочку, ещё издали могла узнать, хорошее ли у мамы настроение. Когда маме было хорошо, она подходила к газетному киоску и покупала Кэти разноцветные жевательные резинки, а в булочной – слоёные пирожные, а когда плохо, то шла домой, уныло опустив голову, останавливалась на полдороге, бормотала: «Чёрт, масло закончилось», – и возвращалась к магазину. За окном, конечно, не было слышно, как она бормочет, но всё равно всё понятно. А иногда мама сворачивала на детскую площадку и долго не поднималась на шестой этаж. Кэти не видела её, но знала, что мама сидит, поджав ноги, на старых качелях и мечтает. Тогда она соскальзывала с подоконника, брала мамину любимую жёлтую чашку и понарошку заваривала в ней чёрный чай с лимоном. Понарошку, потому что спички ей мама не давала.
У маленькой Кэти были свои маленькие секреты. Когда я называю Кэти маленькой, я, конечно, имею в виду её возраст, по росту она была выше всех девочек в своем первом классе, а по сообразительности не уступала прыщавым восьмиклассникам. Да и секреты её, если присмотреться, были не такими уж маленькими. Ведь не каждая девочка умеет превращать полезную рисовую кашу во вкусное пюре из печёных яблок с мёдом, а пожухшие листья – в бабочек, самых настоящих живых осенних бабочек. Кроме того, Кэти умела разговаривать с фонарными столбами и даже учила их танцевать – и всё это она ухитрялась делать втайне от взрослых и задолго до того, как ей вручили настоящую волшебную палочку. Одним словом, Кэти была многообещающей юной волшебницей. Но главному её таланту позавидовала бы любая фея, если бы феи были способны завидовать. Кэти воображала. Ей нужно было только хорошенько зажмуриться и представить себе что-то желаемое во всех подробностях – и это что-то непременно сбывалось. Одним прекрасным октябрьским утром Кэти вообразила снег, настоящий, белый, пушистый снег, как будто живой, звёздочками ложившийся на жёлтые листья за окном, – и снег пошёл, тринадцатого октября, такой красивый, что даже взрослые не расстроились, а весело кинулись во двор играть в снежки. Чаще всего Кэти воображала всякие приятные мелочи: приезд крёстной, прогулку в зоопарк, красный вязаный шарф вместо скучного коричневого или мультики по телевизору, когда болела. Однажды она вообразила, что маме дали премию на работе. Сначала мама не поверила, потом разволновалась, потом позвонила лучшей подруге, чтобы поделиться радостной новостью, а потом махнула на всё рукой и купила два билета на море. Кэти тогда впервые увидела море, такое большое и синее, что потом его невозможно было представить, как она ни старалась. Она раскрыла глаза пошире и крепко вцепилась в мамину руку, чтобы не потеряться в синеве. Они так и делали всё, держась за руки: строили замки из ракушек, прыгали через волны с барашками, и ловили в прибое маленьких, с мизинчик, крабов, и отпускали их снова в море. А вечером мама надевала длинный, до земли, сарафан цвета морской волны и белую шляпу и гуляла с Кэти по набережной.
