Книга Моя реальность - Анастасия Баталова

Она шла, держась одной рукой за скалу и слегка подволакивая повреждённую ногу. Впереди возвышалось грубое, массивное ребро горы, упираясь в которое, каменная полка заканчивалась тупиком.

Приблизившись к грозной стене вплотную и изо всех сил вцепившись в скалу, она попыталась выглянуть из-за гребня.

Без страховки наклоняться хоть сколько-нибудь над стометровым обрывом было страшно до невозможности. Она почувствовала, как стремительно пальцы деревенеют, отказываясь даже на мгновение оторваться от прочного выступа… Это самый древний инстинкт. Бороться с ним бесполезно.

Она отступила назад.

Нужно вернуться за верёвкой и крючьями, чтобы, организовав надежную страховку, перекинуться через ребро.

Внезапно она услышала шорох за спиной. Такой, какой мог бы создавать человек идущий по каменной полке, усыпанной мелкими осколками породы.

«Группа!» – пронеслась в голове ликующая мысль.

Сделав осторожный шаг в сторону от края пропасти, она обернулась. На карнизе, возле оставленных ею рюкзака и снаряжения, действительно стоял человек. Но он, к её немалому удивлению, совершенно не походил на альпиниста – без рюкзака, без беседки, без узлов на поясе – он вообще ни к чему не был привязан, из одежды на нём болтались только кожаная жилетка и сильно потёртые джинсовые шорты до колен, и вдобавок незнакомец стоял на холодном ноздреватом камне босиком.

Она зачем-то перевела взгляд на свои горные ботинки, за тем снова на его обнажённые ступни, узкие, запылённые, с сильно выпирающими костями.

– Здравствуйте, – произнесла наконец она, одолев своё изумление, граничащее с испугом.

Неизвестный едва заметно кивнул в ответ. Он стоял против солнца; оно на миг ослепительно воссияло из-за края тёмного облака и снова ушло. Фигура человека на карнизе, озарённая его лучами, обрела на секунду пронзительную резкость, яркость – один приятель её мужа, фотограф, говорил, что всё зависит от света, если под нужным углом положить свет, то в любом лице можно найти отблеск удивительной красоты – солнце положило свет, и она увидела узкое лицо незнакомца, сияющее, как золотое, небольшие глубоко посаженные глаза, острые скулы и подбородок, длинную жилистую шею… По обеим рукам молодого мужчины словно ветви плюща или виноградные лозы разбегались причудливые узоры цветных татуировок.

– Можете вы мне помочь, – сказала она, – я отклонилась от маршрута, а моя группа не продолжила подъём из-за ветра, – у неё промелькнула, конечно, в первый момент мысль, что стоящий перед нею человек очень странный и вряд ли от него будет какой-либо толк, но, как говорится, на безрыбье… Поблизости не было никаких других людей, а ей действительно необходима была помощь.

– У меня болит нога, – добавила она как-то совсем по детски жалобно. Сейчас, в присутствии другого человека, куда-то вдруг улетучилась необходимость во всём полагаться только на себя, резко ослабела, как верёвка, с которой сняли груз, напряжённость воли – на неё обрушилась вдруг всей полнотой осознание собственной заброшенности и слабости.

Незнакомец молчал. Он бросил беглый взгляд на её рюкзак и снаряжение, лежащие рядом, снова кивнул и, развернувшись, направился в противоположную от ребра сторону по сильно сужающейся каменной полке. В одном месте она вовсе обрывалась в пропасть. Зацепившись руками за выступ на скальной стене, он ловко перешагнул на продолжение карниза – тот огибал гору подобно поясу.

Незнакомец шёл не оборачиваясь, и, разумеется, он даже не подумал помочь ей преодолеть те полметра бездны, которые так легко преодолел сам – дескать, она же альпинистка – чего там! – справится.

Прежде чем сделать этот шаг она замерла на мгновение – без страховки двигаться на такой высоте было непривычно. Она положила руки на выступ – он казался вполне надёжным – руки напряглись, приготовившись, если что, принять на себя всю тяжесть внезапно повисшего тела… Нога! Она испугалась не смочь шагнуть достаточно широко с повреждённым суставом.

Он остановился и обернулся. Поде его пристальным взглядом ей вдруг стало неловко, что она замешкалась, но в то же время этот взгляд придал ей решимости, внушил уверенность в успехе.

Глубоко вдохнув и вцепившись в камень обеими руками, она так далеко, как смогла, шагнула здоровой ногой. Ощутив подошвой новую твердь, она переместила сначала одну руку по ходу движения, затем – вторую… Центр тяжести тела уже не нависал над пропастью, но оставалось последнее решающее движение, толчок другой ногой, и она никак не могла решиться, опасаясь резкого удара боли, способного на миг лишить её равновесия.

Тут она почувствовала, что незнакомец прикоснулся к ней – его рука легла на её запястье не туго, но уверенно и удобно, так, чтобы в любой момент сжаться, словно узел под нагрузкой и… держать… удержать.

Преодолев провал, они прошли ещё несколько десятков метров. Каменный карниз начал подниматься вверх; чуть дальше в стене, среди расщелин и небольших гротов, она заметила тёмное устье пещеры. Приблизившись к нему, шедший впереди незнакомец решительно нырнул внутрь.

В пещере было темно; внутренний её свод оказался гораздо выше, чем можно было предположить по виду наружного отверстия – незнакомец, легко выпрямившись во весь рост, направился в глубину; ей ничего не осталось, кроме как последовать за ним.

Пещера состояла из нескольких гротов, разделённых низкими и узкими проходами. В самой просторной из этих каменных «комнат» едва теплился дрожащими бледно-розовыми пятнами на углях догорающий костёр, обложенный крупными осколками породы.

Немного привыкнув к полумраку, возле незатейливого очага она заметила просторный деревянный настил, накрытый палаточным брезентом, по всей видимости, то было лежбище двуногого пещерного зверя. Определение «человек» постепенно вытеснялось из её сознания – за двадцать с лишним минут довольно конструктивного взаимодействия неизвестный не произнёс ни единого слова. Версия о том, что он глухонемой не выдерживала критики – он оборачивался на любое изменение ритма её шагов, возвращался, если она надолго останавливалась.

«Может, он иностранец?»

Муж-филолог научил её примитивным приветственным фразам аж на семи языках, но обитатель горной пещеры не отозвался ни на одну из них – он внимательно прослушал её продолжительное попурри, улыбнулся, причём улыбка его, как ей показалось, несла в себе неуловимый загадочный оттенок понимания – не столько самих слов, сколько сути происходящего… Незнакомец, скорее всего, догадался, что таким образом она пытается наладить с ним вербальное общение. Когда она умолкла, он просто поднёс указательный палец к губам, так, как обычно показывают детям, что необходимо сохранять тишину.

– Вы отшельник и дали обет молчания? – спросила она раздосадовано. «Не хватало ещё столкнуться высоко в горах нос к носу с каким-нибудь сумасшедшим фанатиком!»

Он опять ничего не ответил, только долго посмотрел на неё из сумрака; затем присел на корточки и принялся заново разводить костёр.