Книга Первый бал - Энн Эшли

— Я родилась и выросла в провинции, и леди Лонгборн никогда не уезжала далеко от своего дома, — поспешно заверила ее Мег, с трудом веря в привалившее счастье. — Но захочет ли та леди… Это ведь ваша тетя, не правда ли?

— Да, леди Биллингтон — моя тетя, но она не имеет к этому никакого отношения, хотя несколько следующих недель мы будем жить в ее городском доме. Нет, платить вам жалованье будет мой опекун. И дядя Люций одобрит мое решение, я уверена.

— В таком случае, мисс, — ответила Мег и встала из-за стола, едва заслышав характерный звук рожка, возвещающего о прибытии почтовой кареты, — мне надо поговорить с моим дядей. Если в почтовой карете не будет свободных мест, мой долг теперь — оставаться с вами.

Спустя несколько минут Верити увидела высокого мужчину, решительно вошедшего через боковой вход. Его мощное тело окутывал широкий серый плащ с пелериной. Старомодная треуголка была низко надвинута по самые брови, а нижняя часть лица была так замотана темным шерстяным шарфом, что виднелись одни глаза. Она решила, что это, должно быть, кучер, потому что он направился сразу к хозяину, а потом, обменявшись несколькими фразами с Мег и ее дядей, повернул голову в ее сторону. Едва заметно кивнув, он вышел через ту же боковую дверь.

— Все в порядке, мисс Хэркорт, — сказала подошедшая Мег. — Но нам надо поторопиться, потому что почта немного опаздывает. Верити попросила хозяина передать Риджу, что она уехала, и вышла во двор, где уже стояла готовая отправиться в путь почтовая карета, выкрашенная в королевские цвета: пурпурный, темно-бордовый и черный.

— Как? У вас нет никакого багажа, барышня? Надеюсь, я не беглянку увожу! — произнес голос с сильным шотландским акцентом.

На мгновение опешив, Верити молча посмотрела на восседавшего на козлах кучера. Она не осадила нахала и лишь надменно вскинула свою гордую головку и поднялась в пахнущий плесенью экипаж.

К счастью, пассажиров в карете было немного: женщина с младенцем, похожий на фермера мужчина в грубой рабочей одежде да еще один невысокий господин в строгом сюртуке. Верити и Мег сели на свободные места рядом с ним. Бросив на своих попутчиков беглый взгляд, Верити стала рассказывать Мег о красивом доме своего дяди, расположенном на краю охотничьих угодий, и о планах, которые строила ее тетушка на предстоящий светский сезон.

— Тем не менее, — продолжала Верити, — при том, как неожиданно повернулись события в Европе, моя тетя считает, что в этом году в Лондоне не будет особенного веселья, так что она, слава Богу, вряд ли захочет оставаться там до июня.

— Ха! Вы имеете в виду… как вы, англичане, там говорите?.. этого выскочку с Эльбы, нет? — неожиданно, с заметным иностранным акцентом произнес мужчина в черном, приковав к себе всеобщее внимание.

— Бог мой! — воскликнула женщина, тут же крепко прижав младенца к пышной груди. — Только не говорите, что вы один из этих варваров французов!

— Нет, мадам! Я швейцарец, и у меня есть бумаги, подтверждающие это. Я часовщик, — он постучал пальцами по плоскому деревянному ящику, лежащему у него на коленях, — и нахожусь в вашей стране по делам.

— Вы, безусловно, отправились в это путешествие прежде, чем до вашего родного города дошла весть о побеге императора[1], месье? — заметила Вериги, не в силах сдержать улыбку при виде откровенного подозрения, с которым продолжала смотреть на этого джентльмена толстуха.

— Да, мадемуазель, иначе я бы не стал рисковать, уверяю вас. Но… — он пожал плечами, — я надеюсь, мне не грозит опасность.

— Конечно, нет, месье. Мы верим в Веллингтона[2]. Он не подведет нас, — успокоила его Верити с ноткой гордости в голосе и снова повернулась к Мег.

Курьер, сопровождавший почту, прогудел в рожок, предупреждая сборщика дорожной пошлины о приближении экипажа, и ворота были открыты: по существующему правилу никто не имел права задерживать почтовые кареты. Поэтому все пассажиры страшно удивились, когда карета неожиданно остановилась.

Верити заметила тревожный взгляд, который джентльмен из Швейцарии бросил в окно.

— Что могло случиться?

Она пожала плечами. Она не спешила в Лондон, поэтому ее не особенно беспокоили дорожные проволочки. Прошло не больше двух минут, и они снова тронулись в путь, но уже значительно медленнее. Однако, отъехав всего на несколько сот ярдов, они снова остановились во дворе небольшой придорожной гостиницы. Через мгновение дверь кареты широко распахнулась, и в проеме показался курьер в пурпурной с золотом ливрее.

— В полумиле отсюда поперек дороги лежит упавшее дерево, и все экипажи стоят. Придется подождать, пока дорогу не расчистят. Если хотите перекусить, сделайте это сейчас, потому что потом кучер будет останавливаться только для того, чтобы сменить лошадей.

— Прекрасная идея! — заметила Верити, не обращая внимания на ворчание толстухи.

— Рад, что барышня оказалась такой разумной. Может, она и не беглянка вовсе, — раздался сверху голос с сильным шотландским акцентом, отчего Верити оступилась и, зацепившись каблуком за подол нижней юбки, упала бы со ступенек, если бы ее не поддержал курьер.

— Посмотрите, что из-за вас случилось! — проворчала Верити, укоризненно посмотрев фиалковыми глазами на кучера. — Я буду вам признательна, если в дальнейшем вы попридержите свои суждения при себе!

Сопровождаемая Мег и густыми раскатами язвительного смеха, Верити вошла в гостиницу.

Помимо пассажиров почтовой кареты там находился один-единственный гость. Это был плотный мужчина среднего роста. Отхлебывая эль из высокой пивной кружки, он пристально смотрел в окно. Верити оглянулась в поисках более укромного местечка.

Гостиница была небольшой, и в ней, кажется, не имелось другого зала, однако Верити заметила выход в коридор. Ей удалось незаметно пройти туда. К счастью, дверь первой же комнаты оказалась приоткрытой, и она заглянула внутрь. Слава Богу, в комнате никого не было. На столе оставались неубранными остатки трапезы, но главное — в комнате находилась большая ширма, наполовину закрывающая окно.

Едва Верити подколола оторвавшуюся оборку, как послышались тяжелые шаги. Кто-то вошел в комнату. Верити никогда не отличалась застенчивостью, даже в детстве. Поэтому ее нисколько не смущало то, что она должна была объявиться и объяснить причину своего появления здесь. Однако, сама не зная почему, она решила не делать этого.

Взглянув через щелочку в ширме, она увидела спину мужчины, стоявшего перед каминной решеткой. Верити без всякого труда узнала в нем того человека, который пристально вглядывался в окно, когда она входила в гостиницу. Он был в верхней одежде, так что нетрудно было предположить, что он зашел ненадолго. Однако, когда по прошествии нескольких минут он все еще продолжал стоять, с сосредоточенным вниманием разглядывая горевшие в камине поленья, она решила дать знать о своем присутствии.