Книга Тайный искуситель - Тина Сент-Джон

Логан пожал плечами.

— Я с вами спорить не собираюсь. Но учитывая, как много сокровищ получено за счет грабежа, возможно, Ричард забыл, что причиной его появления в Палестине было освобождение Иерусалима от неверных.

— Он также забывает, что своим высокомерием он вообще не добьется уважения, — сказал Себастьян, снимая свою тунику с лестничной перекладины, на которую он повесил ее этим утром.

Он натянул на себя легкую белую льняную рубашку слишком быстро, и его поспешность тут же вызвала новый приступ боли, разлившейся по всему телу. Если он когда-либо поймает человека, открыто напавшего на него той ночью, он получит неописуемое удовольствие, отплатив ему тем же.

— Король заводит себе влиятельных врагов по обе воюющие стороны, — продолжил он, доверительно посмотрев на Логана. — По крайней мере один из этих врагов желает ему смерти.

— Ричард считает, что нападение той ночью ни с чем не связано — сумасшедший мусульманин, действующий на свой страх и риск. Он не верит, что опасность поджидает именно его.

Себастьян фыркнул.

— То же говорил и Конрад из Монферрата, пока двое наемников, переодетых монахами, не подошли к нему ночью на улице и не всадили кинжалы в его сердце. — Он поднял свой меч вместе с перевязью и, обернув широкий кожаный пояс вокруг талии, стал застегивать пряжку.

Раздраженный жарой, жаждой, а теперь еще новостями о последней военной прихоти короля, Себастьян бросил работу и направился к колодцу на центральной городской площади. Логан последовал за ним.

— Ходят слухи, что за убийство Конрада заплатил Ричард. По крайней мере, когда убийц схватили, они утверждали именно это.

— Несомненно, это выдумки, — ответил Себастьян. — Конрад и Ричард с трудом терпели друг друга, но они в конце концов пришли к соглашению. При мне король решил, что Конрад заменит его в Палестине, если дела в Англии потребуют его возвращения домой прежде, чем Иерусалим будет захвачен. Он ничего не получил от смерти Конрада, кроме дополнительного знания, что успех или поражение крестового похода теперь полностью зависят от него.

— Да, но держу пари, неверные нашли повод для радости, узнав, что христианских лидеров, с которыми им придется иметь дело, стало на одного меньше, — с иронией предположил Логан. Он понизил голос, когда они с Себастьяном подошли к переполненной людьми площади. — Вам не кажется, что в этом может быть замешан Саладин? Возможно ли, что он сговорился со Старцем Горы для того, чтобы устранить и Конрада, и Ричарда?

Себастьян на мгновение задумался над этим предположением, разглядывая толпу английских солдат и носящих тюрбаны сирийских рабочих, которые отдыхали возле колодца.

— Убийство кажется слишком трусливой тактикой для Саладина, ведь он человек чести, — сказал он и покачал головой. — Однако султана много раз загоняли в угол, и, если мы начнем пересчитывать врагов Ричарда, никто не окажется вне подозрений.

При появлении представителей власти юноша спрыгнул с края колодца, на котором он сидел, раздавая воду остальным мужчинам. Из резервуара, пополняющегося весенними водами, он наполнил две чашки и бросился вперед, чтобы предложить их Себастьяну и Логану, его улыбка была радостной, его глаза сияли. Он прошел только половину пути и внезапно замер.

Воздух прорезал женский крик.

Он раздался из главной аллеи, широкой улицы, которая вела к тому, что раньше было роскошным сирийским дворцом, а сейчас стало частично опустевшим штабом для королевских офицеров высшего ранга.

Женщина закричала снова, одно-единственное слово, от которого кровь застыла в жилах как у европейцев, так и у сарацин…

— Ассасин!

Себастьян и Логан одновременно сорвались с места, расталкивая толпу ошеломленных рабочих, чтобы добраться к началу улицы.

— Закрыть ворота! — бросил через плечо Себастьян группе солдат, которые кинулись вслед за ним. — Никто не должен покинуть город!

Грохоча сапогами по улице, мощенной булыжником, они с шотландцем мчались к месту происшествия. Им не нужно было добегать последние несколько ярдов до дворца, чтобы увидеть, что случилось. Безумная служанка стояла снаружи, истерично бормоча и размахивая руками. У ее ног в луже крови лежал рыцарь Христа, один из стражников, которых поставили у дворцовых ворот, когда Себастьян этим утром уходил работать на городской стене, чтобы разогнать скуку. У мужчины было перерезано горло — яростное нападение произошло буквально несколько секунд назад, жидкая алая кровь до сих пор хлестала из раны.

— Ты видела, кто это сделал? — требовательно спросил он у женщины, хватая ее за плечи. Та слабо покачала головой и снова забилась в приступе истерики. Себастьян отпустил ее и повернулся к толпе, заполнявшей улицу. Кто-то молился Аллаху, но большинство зевак, казалось, были способны только в немом шоке глазеть на место происшествия. — Кто-нибудь видел, кто это сделал?

Несколько человек отрицательно покачали головами. Себастьян выдавил из себя проклятие. Он был готов отвернуться, но что-то — или скорее кто-то — привлекло его внимание. В толпе среди ошеломленных зевак стоял худой жилистый мужчина. Почти ничем не отличимый от окружающих, он был одет, как любой другой сирийский рабочий: та же длинная белая туника и такой же тюрбан, покрывающий голову. Но внимание Себастьяна привлек его взгляд… незнакомец был единственным, кто смотрел не на погибшего рыцаря, а на самого Себастьяна.

Он смотрел на него пронзительно-черными, холодными глазами, с оттенком какого-то мрачного веселья. Себастьян нахмурился и зашагал в его сторону. Тот ли это мужчина, который напал на него ночью в лагере — ассасин, едва не убивший короля? Он не мог знать наверняка. Но именно он убил дворцового стражника; Себастьян видел правду в его ледяном, почти издевательском взгляде, направленном на него самого.

— Ты, там, — заговорил он по-арабски. — Отойди от остальных. Я буду говорить с тобой.

Мужчина улыбнулся, но никак не отреагировал на приказ. Окружавшие его зеваки начали пятиться, словно внезапно ощутили притаившееся среди них зло.

— Что случилось? — спросил Логан, когда Себастьян потянулся к рукояти своего меча.

— Вон, в толпе. Тот человек. Видите его? — Себастьян двинулся вперед, и ухмыляющийся араб отступил на шаг назад, проскальзывая глубже в толпу. — Этот ублюдок пытается сбежать.

Слова едва успели прозвучать, а человек уже сделал именно то, что говорил Себастьян. Он издевательски захихикал и исчез, скрылся из вида, голова в белом тюрбане растворилась среди других таких же в густой толпе.

Себастьян ринулся вперед, прокладывая себе путь сквозь толпу рабочих и слуг. Логан без промедления бросился следом, выкрикивая горстке английских солдат приказ перекрыть все возможные выходы из города. Море тюрбанов и белых туник тянулось во все стороны, размытая масса бесцветных форм, слепящих белизной в ярких лучах пустынного солнца. Себастьян пробивался сквозь толпу, осматривая пространство, словно луговой ястреб в поисках малейшего движения в камышах. И нашел, что искал, практически на краю человеческого моря. Убийца остановился перевести дыхание за краем городской площади. Опершись руками о стену купеческого дома, он обернулся через плечо и резко нырнул в узкий переулок.