Книга Колыбельная для Волчонка - Алина Знаменская

Хотя Лизаветину малосемейку-полуторку с большой натяжкой можно было назвать домом, но тем не менее здесь всем было хорошо.

— Вы ели? — шепотом поинтересовалась Лизавета. Ирина кивнула:

— Ты знаешь, здесь, на море, у Антошки зверский аппетит. Диву даюсь.

— Ты бы сама больше ела, — отозвалась Лизавета, наливая им обеим лимонад. — Смотреть на тебя страшно. Забыла уже, какая справная была, пока училась? Да и потом… А сейчас поглядеть не на что — шиш да маленько.

Ирина безразлично махнула рукой:

— Нашла что вспомнить. Теперь уж все равно — ешь, не ешь…

— Слушай, а ты наших кого-нибудь видишь? Я ведь сто лет — никого. Раньше каждое лето кто-нибудь наезжал. Теперь уж года три — ни души. — Лизавета очистила апельсин и протянула подруге.

— Вижу некоторых, — задумчиво отозвалась Ирина. — Многие, как я, в коммерцию ударились. Мало кто в культуре остался. Ну, вот Аленка Евстигнеева, правда, директор музыкальной школы. Но ведь у Аленки, слава Богу, муж из крутых. Она может себе позволить…

— А Шурик? Я слышала, что он .. пирожками торгует?

Ирина передернула плечами:

— Ну не сам торгует, конечно. Но точно этим занимается. Крутится. Давно из театра ушел.

— Не представляю. Шурика — не представляю. Без его подвала, без картин его непонятных — с пирожками… Для чего мы все учились?..

Лизавета смотрела в окно и поэтому не уловила тот момент, когда у Ирины сузились зрачки, а пальцы стали нервно шарить в поисках сигарет.

— Лифшиц уехал, — как само собой разумеющееся, сообщила Ирина и встала, чтобы достать сигареты с холодильника.

— Ну, за Лифшица я спокойна. У него и там все будет хорошо, — рассудила Лизавета, — а вот Шурик… жалко…

— А Леву… не жалко? — Ирина закурила.

— Леву? А что — Лева? — Лизавета не шевельнулась, но Ирина видела, что вся ее немая спина ждет ответа.

— Лева пьет. Лизавета помолчала.

— А цирк? Как же он…

— Из цирка его попросили, кажется. Жена уехала. В общем, дела у него неважнецкие.

Лизавета стряхнула минутное оцепенение и попробовала рассмеяться:

— Выходит, я — последняя из могикан. Последний массовик-затейник со славного легендарного курса… Получилось не смешно.

Ирина курила, глядя в окно, и Лизавета захлопотала, взбивая омлет, — скоро проснется Антошка.

— Но вот кого меньше всего я представляю вне нашей суматошной работы, так это тебя, — рассуждала она. — Вот уж кто действительно был генератор идей. Организатор. Не скучаешь?

Но когда она подняла глаза на подругу, поняла, что ляпнула лишнее. Ирина вдавила окурок в пепельницу резким движением, неожиданно выдающим в ней сильную и, возможно, властную натуру.

— А некогда мне скучать! — Глаза ее сверкнули затаенной болью. — Антоха не дает.

Словно услышав, что речь идет о нем, проснулся ребенок. Ирина наспех прополоскала рот лимонадом, схватила дольку апельсина — перебить запах сигарет, и мягкими движениями, с улыбкой на лице пошла в комнату к сыну. Лизавета очистила второй апельсин и двинулась вслед за подругой.

— Проснулся, мужичок? — задорно крикнула она, протягивая ему ароматный фрукт. — А гулять пойдем?

— А Полина где? — протянул мальчик, прижимая к животу апельсин.

— Полина в детском саду. Сейчас все вместе мы за ней и пойдем, — пояснила Ирина, натягивая на него чистую футболку.

— А вечером, — объявила Лизавета, — мы все идем на концерт! — И на вопросительный взгляд Ирины пояснила: — Закрытие «Веселых ноток», сегодня лауреаты выступают, нас начальница бесплатно проведет.

Выступление лауреатов проходило в открытом концертном зале. Морской воздух беспрепятственно гулял в пространстве Дворца молодежи, как, впрочем, и мелодии детских шлягеров. Наполнив собой зал, они вылетали на улицу и носились в воздухе озорными отголосками.

Шоу было великолепным. Яркие костюмы, милые детские лица и голоса вызывали в зале мгновенный живой отклик. Антошка с Полиной отбили себе ладошки, рассыпаясь в аплодисментах. Неожиданно на сцене появились две огромные куклы — персонажи диснеевского мультика.

Большинство взрослой аудитории так и не догадалось, что за животных воплощали в себе эти две маски. Дети же, напротив, стали выкрикивать их иностранные имена как родные. Мультяшки то бросали в зал конфеты, то подносили зрителям надувные шары. Детвора визжала от восторга…

Первое отделение концерта Ирина смотрела довольно спокойно. Она перешептывалась с Лизаветой, шутила, смеялась. Ирина не хотела лишать сынишку праздника и с самого начала приказала себе сидеть тихо. Держаться. Сначала ей это удавалось. Она даже похвалила себя. Но когда появились эти куклы… В тот день тоже были куклы! Правда, это были не мультяшки, а самые обыкновенные Петрушка и Матрешка. Они открывали карнавал…

Ирина с тоской отметила, что пальцы рук начинают предательски дрожать, а в ногах ощущается знакомый противный зуд. Так бывало: стоит только прозевать момент, когда еще можно выпить успокоительное, и ноги уже не могут находиться в покое — они сами себе мешают, и тогда нужно ходить и ходить без цели, чтобы унять это муторное до жути состояние.

Она буквально заскрипела зубами и тронула за плечо Лизавету:

— Я в туалет.

Ирина вышла на открытую площадку фойе и побрела вдоль перил, подставляя лицо прохладному воздуху. Из зала доносился задорный детский голосок — девочка пела песенку про кикимору.

Вот ведь как: думала, что все прошло, что справилась с собой и уже вполне может владеть ситуацией. Дудки. Все впустую. Сначала она даже «Утреннюю звезду» смотреть не могла. Сразу выключала. А в последнее время — ничего. Однажды заметила, что спокойно чистит картошку, когда по радио дети поют. К тому же Антошке нравится. «Не раскисать!» — приказала себе Ирина и прошла в бар. Взяла рюмку коньяка, залпом выпила и вернулась в фойе, где уже стояла Лизавета с детьми.

— Хочу мороженое! — пищала Полина. Антошка подбежал к матери и сообщил:

— Хочу пи-пи!

Ирина сводила сына в туалет, а когда они оба, улыбающиеся, вернулись к своим спутникам, те уже стояли с четырьмя порциями эскимо.

— Гулять! — объявила Полина и для убедительности притопнула ногой.

Лизавета только руками развела:

— Гулять так гулять.

Уже стемнело, и залитый огнями курортный город повернулся к отдыхающим своей фантастически нарядной ночной стороной. Гуляющих, пожалуй, было больше, чем днем: прогуливались пожилые и молодежь, пары с детьми, большие разношерстные компании и обязательные курортные парочки.

Шестилетняя крепышка Полина, существо на редкость самостоятельное, вела за руку Антошку, то и дело поправляя на нем то кепочку, то футболку.