Книга Кукольник из Кракова - Рэйчел Ромеро

Ночью Каролина была слишком взволнована и не обратила внимания на макет, но теперь незаметно хорошенько разглядела его. Это была почти идеальная копия внешнего мира, лежащего за дверью магазина, с его узенькими улицами, окаймленными приземистыми домиками и магазинами, змейками сбегавшимися к круглому замку.

На улицах были даже крошечные жители. Там был сердитый булочник с подносом булок, мужчина и женщина в кафе, склонившиеся над блокнотами, но красивее всех был принц, стоявший с обнаженным мечом перед драконом. Сам Кукольник тоже был частью Кракова – он стоял у дверей своего магазина, держа куклу в одной руке и палку в другой.

В магазин вошли двое детей и их мать, о чем сразу же возвестил радостный звон колокольчика. Не теряя времени, они выбрали по игрушке и подскочили к столу Кукольника, таща за руки мать. Девочка держала мягкую куклу с желтыми волосами из толстой пряжи, а мальчик – плюшевого медвежонка с галстуком-бабочкой.

– Мы хотели бы купить эти две игрушки, – сказала мать.

– О да, конечно.

Кукольник неловко поднялся со стула. Женщина смотрела на него немного дольше, чем, как показалось Каролине, было необходимо. Кукольник выбил чек на громоздком металлическом аппарате, который лязгал и свистел, словно тоже был живым. Принимая деньги, которые женщина вынула из кошелька, он не смотрел на нее.

– Благодарю, что зашли, – сказал он мягко. – Milego dnia. Хорошего вам дня.

Женщина кивнула, желая поскорее уйти. Брат и сестра хором прокричали: «Спасибо!» – и, смеясь, устремились к двери вместе со своими новыми друзьями.

Кукольник, улыбаясь, смотрел им вслед, и уголки его губ опускались все ниже. Он поспешил снова сесть за работу и больше часа занимался новой куклой, не отрывая от нее взгляда. И только затем устало распрямил ноги, встал и подошел к Каролине.

– Может быть, сегодня тебя кто-нибудь купит, – сказал он, снимая ее с полки. – Это было бы хорошо, правда?

Знал ли он, что она живая?

Каролина уже собиралась ответить, но тут Кукольник вздохнул и пробормотал:

– Снова разговариваю с игрушками. Неудивительно, что большинство людей меня избегает.

Каролина не видела ничего плохого в том, чтобы разговаривать с игрушкой, особенно живой, но, наверное, в этом мире такое поведение не одобряют. И она молчала, пока он усаживал ее на стол среди стружек и лент. Сидеть неподвижно было очень трудно, но, к счастью, отсюда открывался отличный вид на городскую площадь, и она устремила взгляд в окно.

Где-то там было волшебство, которое спасет ее народ. И Каролина была полна решимости его найти.

* * *

Единственный взрослый, который пришел к Кукольнику без детей, был живым воплощением булочника на макете Кракова – человек по имени господин Домбровский. Он принес булочки для Кукольника, а также множество жалоб на свою неблагодарную жену, на поэтов и художников, которые собирались в соседнем кафе. Но любимой темой его сетований, казалось, было государство Польша.

– Я думал, получив независимость, мы станем великой нацией, – сказал Домбровский. Он нависал над столом в дальнем углу магазина, где Кукольник работал, когда не было покупателей. Каролина не отрываясь разглядывала булочника, чье туловище было таким же круглым, как венская булочка, которую Кукольник съел на завтрак.

– Мы и есть великая нация, – ответил Кукольник, улыбаясь булочнику. – А Краков – великий город. В конце концов, много ли городов могут похвастаться тем, что их основал принц, победивший дракона?

– Ба! Драконов не бывает. Ты слишком увлекаешься своими куклами и сказками, – сказал Домбровский. Он брызгал слюной, и капелька попала Каролине на щеку. Она хотела стереть ее оборкой юбки, но не рискнула пошевельнуться.

Что могло случиться с Домбровским, что он потерял веру в драконов? Он вообще когда-нибудь в них верил? Каролина надеялась, что да. Провести всю жизнь, совсем не веря в волшебство, – как это, должно быть, скучно и грустно.

– Германия – вот кто теперь великая нация, – продолжал Домбровский. – Ты слышал? Немецкая армия маршем вошла в Австрию и Чехословакию и заявила, что теперь эти страны принадлежат Германии. И никто с ней не спорил. Только представь, быть способным на такое! – Для убедительности он ударил по столу своим большим кулаком, и Каролина свалилась на бок.

– Адольф Гитлер слишком агрессивен, – ответил Кукольник, ставя Каролину на место. – Нет ничего хорошего в том, что он делает.

Домбровский пожал плечами.

– Фамилия твоего отца Биркхольц, так ведь? Он, должно быть, немец. Ты должен гордиться, что твоя родина обрела такую силу и влияние.

Кукольник открыл было рот, чтобы возразить, но булочник не дал ему ответить.

– Что такого есть в Польше? Соль, сосны и картошка. Тебе надо продать этот старый домик и вернуться в Германию со всеми деньгами, которые оставил тебе отец. Уверен, тебя примут с распростертыми объятиями. У тебя ведь они есть, так?

– Я бы все их отдал, если бы это могло помочь мне вернуть родителей, – сказал Кукольник. Но Каролина, как и он, знала, что смерть – это нечто окончательное и никакие деньги не могут вернуть душу обратно в тело. – Мне нравится владеть этим магазином. Я люблю думать, что он помогает людям забыть о недавней войне.

– Вряд ли, – возразил булочник. – В Кракове каждый кого-нибудь потерял, и никакие безделушки не заставят этого забыть. Ты когда-нибудь расстанешься со своими глупыми мечтами, а, Сирил? Люди даже не зовут тебя больше по имени. Ты для всех просто Кукольник.

– Я не против, – сказал Кукольник. – По крайней мере, меня знают по моим созданиям.

– Ты никогда не поумнеешь, – закатив глаза, заявил булочник и направился к выходу, что-то бормоча на ходу.

Каролина подумала, что жизнь этих двоих была бы гораздо лучше, если бы булочник мог понять простую красоту, которую Кукольник приносил в этот мир. Но она знала, что не может изменить мысли господина Домбровского: если он высмеивал рассказы о драконах, то никогда не поверит в существование Страны Кукол и ее жителей.

Когда дверь захлопнулась, Кукольник сгорбился на стуле.

– Может быть, он прав, – сказал он сам себе. – Вот уже двадцать лет, как я держу магазин, а что из этого вышло?

Люди любят его игрушки, подумала Каролина, и это немножко похоже на любовь к самому Кукольнику. Ведь это его воображение и его умелые руки создают их буквально из ничего. А это что-то да значит.

– Как бы я хотел, чтобы родители были еще живы, – сказал Кукольник, поднимая Каролину, чтобы поставить обратно на полку. – Их тоже забрала война, вместе со всем, что было хорошего в жизни. Теперь поэты пишут о конце света, а не о любви, а художники рисуют не фей и волшебников, а то, что видели сквозь дым сражений.

Если бы Кукольник был ребенком или игрушкой, Каролина, наверное, смогла бы его утешить. Но он был взрослым. Желания, которые он ей изливал, были слишком большими, чтобы их можно было поместить на кончике иглы и вшить в ткань, кроме того, Каролине нужно было вернуть свое волшебство. Очень скоро она сможет отправиться в путешествие по миру. А это значило – оставить магазин и его владельца… навсегда.