Книга Ночной всадник - Сандра Дюбэй

– Не надо! – воскликнула она. – Отпустите меня!

– Не бойся, милая! – охрипшим голосом уговаривал ее виконт.

– Нет! – Действие вина рассеялось, теперь Блисс ясно понимала, какой опасности подвергается из-за собственной беспечности. – Пожалуйста! Я хочу уйти!

– Обязательно уйдешь, – ответил виконт. В голосе его страсть смешалась с раздражением. – Но не раньше, чем я покажу тебе, как глупы твои страхи! Милая моя, тебе это понравится! Это нравится всем женщинам, они только притворяются недотрогами…

– Я закричу! – пригрозила Блисс, тщетно пытаясь освободиться из его объятий.

– Кричи! – ответил он. – Думаешь, в шуме бала тебя кто-нибудь услышит? А если и услышат, подумают, что ты кричишь от…

– Руки прочь, мошенник! – внезапно раздался с порога чей-то разъяренный бас.

Блисс и виконт вскочили на ноги. В дверях стоял сэр Бейзил; маленькие глазки его пылали яростью.

– Марш к себе в комнату! – приказал он Блисс. – Живо!

И девушка опрометью вылетела за дверь.

– Но послушайте, сэр, – запротестовал виконт, – это же совершенно не ваше дело!

– Я опекун этой леди, – ответил сэр Бейзил. – Она любимица короля, и его величеству не понравится, если пойдут слухи, что вы пытались изнасиловать дочь его старого друга!

Виконт поперхнулся и смолк. Ссориться с королем ему сейчас вовсе не хотелось. Карл и так подозревает его в интрижке с графиней Каслмейн; если к этому прибавится новое обвинение, виконту скорее всего придется уехать от двора. И встретиться лицом к лицу с кредиторами, которых только высокое положение должника при дворе удерживает от решительных действий…

– Прошу прощения, сэр, – поспешно заговорил он. – Клянусь, я не хотел ничего дурного. Леди пришла сюда по собственной воле…

– Хоть и неприятно это признавать, – ответил сэр Бейзил, – боюсь, что вы правы. Что ж, пожелаю вам доброй ночи. Король ничего не узнает об этом инциденте.

– Благодарю вас, сэр, – ответил виконт и вздохнул с облегчением, как только за лордом Холмом захлопнулась дверь.

Блисс ждала сэра Бейзила у себя в гостиной. Янтарные глаза ее светились опасным блеском.

– Как вы посмели, сэр! – накинулась она на опекуна, едва он переступил порог. – Как вы посмели за мной шпионить!

– Посмел, как видите! – На бледных щеках сэра Бейзила выступили красные пятна. – Я – ваш опекун, миледи, и в мои обязанности входит следить за тем, чтобы вы вели себя как порядочная девушка из хорошей семьи, а не как уличная девка!

– Уличная девка?! – повторила Блисс. От ярости у нее зазвенело в ушах.

– А как еще назвать ваше поведение? Пошли с мужчиной в его покои, остались с ним наедине, легли на диван…

– Он пытался овладеть мною силой! – возразила Блисс.

– Но вы же пошли с ним сами, по доброй воле! Надеюсь, это вы не будете отрицать?

Блисс потупилась.

– Нет, милорд, но…

– Вам не пришло в голову задуматься, чего он хочет? Зачем ведет вас к себе? Не такая же вы идиотка в самом деле, чтобы не понимать подобных вещей!

– Я вовсе не идиотка! – выкрикнула Блисс.

– Не знаю, не знаю, – холодно возразил сэр Бейзил. – Мне с самого начала показалось, что вам давали слишком много воли. Ну да теперь с этим покончено. Завтра утром я прикажу перевезти ваши вещи в лондонский дом графа Барторпа. Вы останетесь здесь, под моим надзором, на несколько дней, а затем я увезу вас в деревню.

– В деревню? – выдохнула Блисс. Ей представилась долгая угрюмая зима в каком-нибудь богом забытом поместье, в обществе одних слуг и желанного опекуна. – Не надо!

– Очень даже надо, моя дорогая. Просто необходимо, как я посмотрю. А теперь дайте мне ключи.

– Ключи? – переспросила Блисс. – Милорд, не собираетесь же вы…

– Ключи от ваших комнат! – приказал сэр Бейзил. – Живо!

Дрожащей рукою Блисс протянула ему ключи.

– Пожалуйста, сэр, – взмолилась она, – не делайте этого!

– Я вам не доверяю, миледи Блисс, – откровенно объяснил опекун. – Если вы по собственной воле отправились в покои к мужчине – откуда мне знать, что вы не водите мужчин сюда?

– Это нечестно! – вскричала Блисс. – Со мной такое случилось в первый раз… Никогда раньше…

– У меня нет доказательств, кроме ваших слов, – сурово ответил сэр Бейзил, – а вашим словам я не слишком-то верю. Если вы не способны охранять свое доброе имя, этим займусь я – это входит в обязанности опекуна.

Он протянул руку, и Блисс вложила ключ в его огромную ладонь. Едва не плача от ярости и досады, она глядела, как сэр Бейзил вышел и запер за собой дверь. Блисс оказалась узницей в собственных покоях! И, несомненно, будет пленницей сэра Бейзила до тех пор, пока он остается ее опекуном.

2

Старый барон умирал.

Деревянная, крытая соломой хижина в лесу, где старику пришлось провести последние дни, совсем не походила на мощный старинный замок, который барон привык называть своим владением. Крохотная комнатка, где ему предстояло испустить последний вздох, могла бы уместиться в углу любой из огромных замковых спален. Грубо сколоченная кровать, накрытая тощим одеялом, была далека от роскошного ложа с алым, расшитым золотом балдахином, словно земля от небес.

Однако сам барон остался прежним, и во взоре голубых глаз его, обращенных к единственному сыну, читались любовь, печаль… и чувство вины.

Он протянул к сыну дрожащую иссохшую руку, и тот поспешно сжал ладонь отца в своей.

– Прости меня! – еле слышно прошептал старик.

– Отец… – выдохнул молодой человек. Его статная фигура и загорелое лицо составляли разительный контраст с исхудавшим телом и морщинистой кожей старика. – Не разговаривай, пожалуйста, береги силы.

Барон де Уайлд слабо покачал головой и сделал знак другой рукой. Из темного угла неслышно появился старый слуга с выщербленной кружкой в руках. Осторожно приподняв господина, слуга поднес воду к его губам. Барон отпил несколько глотков и повалился на подушку, совершенно истощенный этим усилием.

– Кристофер! – выдохнул он, снова поворачиваясь к сыну. – Я ошибался… тогда, много лет назад… так ошибался! Я видел лишь упадок нравов, царящих при дворе. Я видел королеву, окруженную фаворитами и лицемерными прелатами, – трудно сказать, кто из них был хуже. Видел, что король слаб и не может освободиться от влияния негодяев, прячущих под раззолоченными камзолами свое черное нутро…

– Отец! – взмолился сын. – Пожалуйста, не надо!

Но барон, погруженный в горестные воспоминания, его не слышал.

– Я верил, – продолжал он, – что Англия устала от монархии, при которой любой глупец или негодяй может занять трон и унаследовать власть над страной только потому, что он – сын своего отца.