Книга Роберт и Арабелла - Кэтлин Уинзор

Она склонилась к нему, он подступил ближе и внезапно изо всей силы ударил Соломона по крупу. Конь рванулся вперед, но Арабелла удержалась и, быстро выпрямившись, с улыбкой махнула Роберту рукой.

– Я приеду в дубовую рощу в шесть утра. До свидания. И не делай так, чтобы я влюбилась в тебя, хорошо? Лучше приготовь мне еще зелья… Ты знаешь, что я имею в виду…

Глава 2

Арабелла приехала на условленное место в сопровождении фрейлин и приказала им покататься по степи и вернуться за ней через пять часов. Если она опоздает, им следовало дождаться ее, чтобы возвратиться в замок вместе.

Подруги завистливо смотрели ей вслед, когда она направила Соломона в глубь леса. В висках у нее от волнения стучала кровь. Она в растерянности оглядывалась по сторонам, но не видела ни костра, ни кибитки. Может быть, он забыл о свидании? Неужели он уехал? Она укоризненно одернула саму себя, признавая, что подобные опасения – признак зарождающейся любви. Так же как и бессонная ночь, которую она провела, ворочаясь с боку на бок в постели.

Роберт вырос, словно из-под земли и взял Соломона под уздцы.

Она спрыгнула с коня, не дожидаясь, пока юноша ей поможет, и обняла его за шею.

– Отведи меня в свою кибитку. Где она?

Арабелла была так возбуждена, что не заметила, как серьезен Роберт: он не улыбнулся и даже не прикоснулся к ней. Более того, он попятился от нее. Она встревоженно нахмурилась, но, когда снова попыталась обнять его, он перехватил ее руки и удержал их.

– Что случилось? Ты не ждал меня?

– Нет. Я надеялся, что ты как следует все обдумаешь за ночь.

– Я глаз не могла сомкнуть! Я думала только о том, как прекрасно будет ощущать тебя в себе. – Она сделала шаг навстречу ему и коснулась его груди. – Ты не хочешь меня?

Он улыбнулся, но не весело, а серьезно и озабоченно.

– Прощай, Арабелла.

– Прощай?!

– Да. Так будет лучше.

– Для тебя?

Он рассмеялся.

– Какое это имеет значение: для меня или для кого-то еще? На свете есть много людей, которым не безразлично, что ты делаешь, которые заботятся о тебе.

– Я сама знаю, что для меня лучше. К моему отцу приходило много мужчин. Отовсюду. Все они просили меня. Но среди них я не видела такого, как ты. И поэтому я пришла к тебе, чтобы узнать то, что интересует меня больше всего на свете. А я знаю много вещей.

– Правда?

– У меня прекрасные учителя, и я совсем не ленивая. Единственное, что пока остается для меня тайной за семью печатями, – что чувствует женщина во время близости с мужчиной. И я хочу, чтобы этому научил меня ты. Лучше это или хуже, разумно или нет – какая разница? Разве ты не хочешь меня?

– Хочу. Но что будет, если я лишу тебя невинности? Что станет с собственностью короны?.. – Он с улыбкой пожал плечами.

– Об этом не беспокойся, – рассмеялась Арабелла. – Я знаю, что делать. Потерявший рассудок от вожделения муж поверит чему угодно. Вскрикнуть якобы от боли, уколоть палец и выдавить каплю крови на простыню… – Она подступила еще ближе. – А теперь, пожалуйста… возьми меня. А иначе для чего ты пришел?

– Я обещал тебе, что приду.

– Ради Бога, зачем ты мучаешь меня, заставляешь ждать и просить?

К ее изумлению, а потом досаде, он расхохотался. Она отшатнулась в гневе. До сих пор никто не позволял себе смеяться над принцессой Арабеллой.

Она бросила на него возмущённый взгляд, который потеплел, едва она увидела выражение его лица – ласковое, задумчивое, серьезное.

– Пойдем, – тихо вымолвил он и взял ее за руку.

Они шли рядом через лес, пригибаясь под низкими ветвями деревьев, за которыми вскоре показалась кибитка. Неподалеку паслись лошади, а у лесенки в кибитку лежала собака, охранявшая вход.

Цыган сделал знак Арабелле, приглашая ее войти, и она стала подниматься по ступеням, но вдруг остановилась в нерешительности и, оглянувшись на пса, заговорила с ним ласково и чуть заискивающе:

– Привет, красавец. Как тебя зовут?

– Его зовут Калиф. Но он понимает только по-цыгански. И не надо обращаться к нему и тем более указывать в его сторону.

– Ясно. А он всегда такой молчаливый и спокойный?

– Да. За исключением тех случаев, когда мне грозит опасность.

Арабелла почувствовала, что решимость понемногу оставляет ее, и поспешила войти внутрь.

– Как здесь красиво! – воскликнула она, переступив порог. – Сколько золота, ковров… И все такое разноцветное. Просто загляденье! – Она обернулась в тот миг, когда Роберт закрыл за собой дверь на задвижку. – Да, загляденье, – повторила она негромко.

Она сняла черные кожаные туфли и осталась стоять босая, ожидая, что будет дальше.

На ней было желтое бархатное платье с узором из черных роз и леопардов. Рукава на шнуровке сужались к локтям и были украшены кружевом. Корсет плотно облегал грудь, шнуровка стягивала ее до талии, широкая юбка мягкими складками спадала до пола. Арабелла казалась пленницей своего платья.

– Я не могу раздеться самостоятельно.

Он сбросил сандалии, отшвырнул их в сторону и снял рубашку.

Арабелла протянула к нему руки ладонями вверх. Они переглянулись и улыбнулись друг другу, после чего Роберт принялся молча и неторопливо расшнуровывать ей рукава, затем корсет. Его пристальное внимание восхитило ее.

– Ты такая независимая и в то же время беспомощная.

– Это потому что… – Она осеклась, не желая напоминать ему о своем положении. – Потому что я так живу.

Он осторожно стащил с нее платье до пояса, обнажив плечи, грудь и руки. Затем расправился с последней шнуровкой, и платье шуршащим ворохом легло к ее ногам. Арабелла предстала перед ним во всей красе, которую скрывало прежде ее великолепное королевское одеяние.

Она неуверенно взглянула на него, чувствуя себя неловко и не зная, куда девать руки. Он задумчиво посмотрел на нее и легко коснулся ладонями ее груди.

– О Господи, – вымолвил он тихо. – О Господи.

Арабелла оставалась неподвижной, терзаемая тревожными предчувствиями. Совсем скоро это произойдет: великая тайна ее тела будет раскрыта.

У нее за спиной стояла кровать – низкое сооружение на деревянной раме, застланное персидскими коврами, белыми шелковыми простынями и тремя пуховыми одеялами.

Арабелла медленно попятилась от Роберта, когда он развязал пояс, поддерживающий его штаны, и перешагнул через них. Она присела на край кровати и испуганно уставилась на его естество. Впрочем, он ведь взрослый мужчина, а не тринадцатилетний паж.