Книга Потаенное наслаждение - Джена Шоуолтер

Он не сомневался, что стоит Аэрону приблизиться к ней еще раз, и воин жестоко с ней расправится. Ничто его не остановит. Аэрон получил приказ убить Данику — а также ее мать, сестру и бабушку — и он, как и все остальные, был беспомощен перед могуществом богов. Он сделает это.

Гнев Рейеса вспыхнул с новой силой, и ему пришлось взглянуть на лежащие внизу камни, чтобы успокоиться. Поначалу Аэрон сопротивлялся коварному приказу богов. Он был хорошим человеком. Но с каждым новым днем его демон набирал силу, все громче звучал в его голове, пока, наконец, не завладел его разумом. Теперь Аэрон превратился в демона. Он стал Гневом. Подчинялся. Убивал. Пока эти четыре женщины не умрут, он будет существовать только лишь ради преследования и убийства.

Хотя в квартире Даники — четырнадцать дней, четыре часа и пятьдесят шесть минут назад — ничтожная часть Аэрона осознала совершенные им преступления. Ничтожная часть внутри него ненавидела то, во что он превратился, и жаждала смерти. Желала покончить с муками. Иначе, зачем бы Аэрон просил Рейеса убить его?

«А я отказал ему».

Рейес не смог заставить себя убить другого воина. Только не это. Каким чудовищем надо быть, чтобы бросить друга страдать? Друга, что сражался за него, убивал за него? Любил его?

«Должен быть способ спасти обоих: и Аэрона, и Данику», — уже, наверное, в тысячный раз подумал он. Рейес провел в мыслях об этом сотни часов, но по-прежнему не видел выхода.

— Ты знаешь, где девушка? — врываясь в его размышления, поинтересовался Люциен.

— Нет, не знаю, — абсолютная правда. — Аэрон нашел ее, я нашел Аэрона, и мы сразились. Она сбежала. Я не последовал за ней. Она может быть где угодно.

Так будет лучше. Он знал это, но как же отчаянно он хотел узнать о ее местонахождении, узнать, что она делает…жива ли она вообще.

— Люциен, мужик, почему ты медлишь, черт побери?

Еще одно вмешательство — Рейес наконец-то обернулся. Рядом с Люциеном стоял Парис, хранитель Разврата. Оба, прищурившись, взирали на него. Багряные лучи лунного света обтекали их, словно опасаясь притронуться ко злу, которое даже сам Ад не сумел удержать.

Будучи бессмертным, Рейес отчетливо их видел, пронзая взглядом темноту ночи.

Парис был высок — самый высокий среди них, — в волосах его перемешались оттенки черного с коричневым, кожа светилась потусторонней белизной, а небесно-голубые глаза были достойны пера самого изысканного поэта. Смертные женщины находили его обворожительным и не могли перед ним устоять, постоянно падая к его ногам, умоляя об одном прикосновении. О страстном поцелуе.

Люциен, хотя и обретший уже пару, не был столь удачлив. Женщины держались от него на расстоянии. Его лицо покрывали отвратительные шрамы, что придавало ему вид кошмарного монстра из сказок. В придачу у него были разноцветные глаза: карий, что видел осязаемый мир, и голубой, чтобы ориентироваться в мире духов — и в них обоих затаилось предупреждение о скором приходе смерти.

Тела мужчин были сильными, мускулистыми, они были вооружены до зубов и готовы вступить в бой в любую секунду. Это было необходимостью.

— Не припоминаю, чтобы я устраивал здесь вечеринку, — пробурчал Рейес.

— Знаешь, возвращение «старых добрых времен» так же запросто сотрет твою память, — ответил Парис. — Не забыл, что нам надо обсудить план следующих действий? Среди всего прочего.

Он вздохнул. Воины делали, что вздумается и когда им вздумается, и никакие язвительные замечания не смогут их остановить. Он знал об этом не понаслышке, так как сам был таким.

— Так почему же ты не ищешь, где скрываются Гидры?

Пухлые губы, которые прекрасно подошли бы любому женскому лицу, сжались в тонкую линию. В Парисовых глазах вспыхнула та же агония, что приветствовала Рейеса каждый раз, когда он смотрел в зеркало, однако ее быстро вытеснило обычное для воина нахальное выражение.

— Ну? — напомнил Рейес, когда ответа не последовало.

Наконец-то товарищ его ответил:

— Даже бессмертные нуждаются в передышке.

Очевидно, здесь скрывалось нечто большее, но Рейес не стал настаивать. Не только у него имелись секреты. Несколько недель назад воины разделились в поисках Гидр — причудливых полузмей, полуженщин, которые охраняли любимые «игрушки» верховного Титана — Крона. Эти игрушки — на самом деле оружие — как предполагалось, должны были привести их к ларцу Пандоры. Пока что они умудрились раздобыть только одну из них. Клеть Принуждения. По поводу местонахождения остальных у них имелись весьма смутные подсказки.

— Да, но перед угрозой смерти передышка становиться неактуальной. Я и сам понимаю, что должен больше потрудиться для нашего общего дела. Так и будет. После.

Парис пожал плечами.

— Я делаю, что в моих силах. США — это огромная территория, и изучать ее на расстоянии так же трудно, как и пробираться по ней среди толп местного населения.

Каждый из воинов отправился в путь в разные страны на поиски подсказок, но все они потерпели неудачу и поспешно вернулись, чтобы искать информацию здесь. Не сводя с Рейеса глаз, Парис поинтересовался у Люциена:

— Он сказал тебе, где Аэрон или нет?

Люциен недовольно приподнял бровь.

— Нет. Не сказал.

— Я же говорил, что с ним будет непросто, — нахмурился Парис. — Он сам не свой последние пару недель.

Рейес мог сказать то же самое и о Парисе, замечая морщинки усталости и напряжения вокруг его обычно искрящихся оптимизмом глаз. Возможно, ему стоит надавить на Париса и получить кое-какие ответы. Очевидно, что-то стряслось с его товарищем. Что-то важное.

— Наше время истекает, Рейес, — сказал Парис обвинительным тоном. — Помоги же нам.

— Ловцы всерьез намерены покончить с нами, — добавил Люциен. — Смертные обнаружили Храм Неназываемых, ограничив нам доступ и тем самым играя на руку Ловцам. Мы же нашли только один артефакт из четырех, а для того, чтобы найти ларец, предположительно, нужны все.

Рейес изогнул бровь, подражая манере Люциена.

— Думаешь, Аэрон может помочь?

— Нет, но междоусобицы нам не нужны. Также как и беспокойство за него.

— Можешь перестать беспокоиться, — сказал Рейес. — Он не желает быть найденным. Он ненавидит самого себя и не желает, чтоб мы видели его таким. Клянусь, что он доволен своей участью, иначе бы я не оставил его там.

Дверь на крышу распахнулась и Сабин, хранитель Сомнения, собственной персоной прошествовал сквозь нее. Волосы его темной волной танцевали на ветру.

— Черт побери, — воскликнул он, воздевая руки. — Что происходит? — он заметил Рейеса и мгновенно сообразил. И закатил глаза. — Проклятье, Боль, ты всегда знаешь, как испортить встречу.

— Почему ты не занят поисками в Риме? — спросил у него Рейес. Неужели все прекратили заниматься делом за те полчаса, что он провел на крыше?