Книга Неправильная женщина - Светлана Лубенец

Весь последующий вечер Лана не находила себе места. Она так часто появлялась на кухне, чтобы то налить чаю, то что-нибудь отыскать в холодильнике и съесть, потом опять запить, потом снова что-то сгрызть, что мать в конце концов оторвалась от глажки постельного белья и недовольно сказала:

– Хватит кусочничать! Сейчас картошку разогрею! – и, отставив в сторону утюг, направилась к плите.

Лана не хотела ни есть, ни пить. Она просто нервничала. Представляла, как Танька с Юрой Майоровым гуляют по вечерним улицам, и ей делалось самым натуральным образом плохо: во рту пересыхало, сердце билось так учащенно, как позволяло себе раньше только тогда, когда девушка сильно пугалась. А разве она пугается? Ерунда какая… Чего это ей пугаться? А может быть, и не ерунда… А вдруг Танька на самом деле понравится Юре! И что тогда? Нет… не может она понравиться до такой степени, чтобы… А до какой степени она должна ему понравиться? Уж на эту степень она, Лана, повлиять никак не может…

Заставив себя проглотить ужин и почти не почувствовав его вкуса, Лана села на диван поближе к телефону и стала ждать девяти часов вечера, чтобы позвонить подруге и узнать, как дела. Почему она назначила в качестве контрольного часа для Танькиного возвращения домой 21.00, Лана и сама не знала. Просто решила, что трех часов – с шести до девяти – для первого свидания вполне достаточно.

Не дождавшись до девяти часов каких-то жалких пяти минут, девушка подняла трубку – пальцы враз стали липкими – и набрала номер Ермаковой. Нина Михайловна, мать подруги, узнав Лану по голосу, приветливо поздоровалась и сказала, что Танечка еще не вернулась с прогулки.

Через полчаса Лана позвонила Таньке домой еще раз. Ее так и не было. Не оказалось подруги дома и в 22.00, и в 22.30 и даже в 23.00. В 23.30 Лана звонить не посмела, поскольку уже в одиннадцать в голосе Нины Михайловны чувствовались явное недовольство настырностью Ланы и тревога по поводу того, куда провалилась ненаглядная доченька.

Спать Лана не могла. Она ругала себя самыми ужасными словами за то, что сама подтолкнула Таньку к молодому человеку, одни только мысли о котором вызывают у нее странную дрожь в руках и непонятное теснение в груди. Вот зачем она это сделала?! Чтобы Юра ночи напролет гулял не с ней, а с простушкой Танькой Ермаковой? Нет, конечно! Разве ж можно было предположить, что красавец Майоров готов пойти на прогулку с любой… с первой попавшейся… да еще и где-то находиться с ней аж после 23.00? Нет, не так… пойти-то он, конечно, должен был… Как раз это Лана и запланировала, но… но… В общем, надо же всему знать меру!!!

Когда прозвенел будильник, Лана с трудом вынырнула из тяжелого липкого сна, который ее все же сморил под самое утро. Прихлопнув будильник неверной рукой, она чертыхнулась и решила поспать еще. Пропади она пропадом, физика, а заодно и физкультура, которая в сегодняшнем расписании стоит вторым уроком! Да и вообще, если сегодня в школу не пойти, ничего страшного не случится.

Девушка снова улеглась в постель, уютно обернувшись одеялом, но тут же так резко села на диване, что подушка свалилась на пол. Как это не случится?! Еще как случится! Если она не будет держать ситуацию под контролем, эта несносная Танька привяжет Майорова к себе на веки вечные! Как-то она ведь умудрилась задержать Юру на первом же свидании почти до самой ночи! Прыткой девицей оказалась! А разве ж можно было такое о ней подумать?!

Лана собралась в школу быстрей обыкновенного. На нервной почве завтракать ей совершенно не хотелось. Она покидала в сумку учебники и тетрадки, которые с вечера в полном беспорядке валялись на письменном столе, тремя быстрыми движениями расчесала волосы, завязала их в два хвоста над ушами и вылетела из дома. Уже на лестнице заметила, что на коричневое форменное платье не надела передник, но решила не возвращаться – дурная примета.

– Ты, Кондратенко, не по форме одета! – сказала Галка Нестерова из десятого «А», который в этот день дежурил по школе. Вместе с одноклассником Мишкой Григорьевым Нестерова стояла на самом престижном посту – у входных дверей школы, чем очень гордилась. Этот пост был хорош тем, что можно отыграться на всех своих школьных врагах и недругах, а также, если надо, заслужить приязнь тех, с кем хотелось бы подружиться. Недруга можно, например, не пустить в школу без сменной обуви или отправить домой за галстуком. А какого-нибудь уважаемого в школе человека пропустить даже без дневника.

– Отстань, – равнодушно бросила Галке Лана, – у меня платье нормальное…

Она попыталась, чуть отодвинув Нестерову рукой, проскользнуть в дверь школы, но дежурная с красной повязкой на рукаве стояла неколебимо.

– Платье платьем, а передника нет! – строго сказала она.

– Ну и что?!

– А то, что на тебе еще и комсомольского значка не видно! Комсомолка называется!

Лана автоматически провела рукой по груди. Конечно, значка нет. Он ведь приколот к переднику, который остался висеть на стуле. Вот влипла… Да, без значка как-то не того… Неужели придется идти домой? А Танька тем временем…

Лана не успела придумать, что в ее отсутствие может случиться с Ермаковой, потому что, обернувшись, увидела подругу собственной персоной. И не одну. Непринужденно болтая с Юрой Майоровым, она подходила к крыльцу школы. Это зрелище произвело неизгладимое впечатление и на строгую дежурную Нестерову, чего Лана, не сводящая глаз с явно счастливой пары, заметить не могла. А все лицо и шея Галины Нестеровой между тем моментально покрылись красными пятнами с неприятно рваными краями. Тем не менее девушка взяла себя в руки и, загородив вход в школу, обратилась к спутнику Ермаковой:

– Опаздываешь, да?!! Кто за тебя, Майоров, будет дежурить?! Пушкин?!

– О-о-ох… – протянул Юра. – Совсем из головы вон… Сейчас еще и Антонина привяжется…

– Еще бы тебе не забыть! – многозначительно произнесла Галка, кивая на Ермакову. – У тебя голова совершенно другим забита!

Несмотря на то, что Лане очень хотелось досмотреть до конца, она решила все же проскользнуть в школу, пока бдительная Нестерова занята Юрой, который ей явно очень нравится. Она осторожно зашла за Галкину спину и нырнула в дверной проем. Второму дежурному, Мишке Григорьеву, абсолютно не до нарушителей школьных порядков – он сосредоточенно читает учебник химии, которая, скорее всего, будет у них первым уроком. Лана беспрепятственно прошла вестибюль с гардеробом, где мало кто задерживался, поскольку верхнюю одежду еще не надевали: сентябрь стоял по-летнему теплым. На втором посту у лестницы – два известных разгильдяя из десятого «А», Николаев с Дударевым. Им даже в ум не пришло требовать у Ланы Кондратенко предъявления школьного передника с комсомольским значком, поскольку они были заняты тем, что прилаживали красные повязки на коленки своих долговязых ног.

– Ну! Рассказывай! – с такими словами Лана бросилась к Таньке, когда та наконец появилась в рекреации у кабинета физики. – Что? Как?

Ермакова томно улыбнулась и послала подруге взгляд, который Лана определила бы как взрослый. Танька, казалось, со вчерашнего вечера знает уже что-то такое, что другим одноклассницам еще неведомо и, возможно, даже недоступно. Неужели они с Майоровым гуляли всю ночь? Нет, этого не может быть…