Книга Любовь на Утином острове - Марианна Лесли

Вода приятно и, главное, своевременно охладила его. А небольшой отдых пошел ему на пользу: в ноге перестало так сильно дергать. Алан вытер рот тыльной стороной ладони, кивнул головой в знак благодарности и посмотрел на Снупи, свернувшегося у его ног.

– Напугать он умеет, – сказал он, потрепав добродушного пса по загривку, – но сторож из него никудышный. – Когда он вновь встретился с Дженни глазами, они, к счастью, снова были непроницаемыми.

Бросив обвиняющий взгляд на пса, Дженни скрестила руки на груди и оперлась на водокачку.

– К тому же ему недостает преданности. Но я уверена, что вы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать достоинства и недостатки моей собаки. Вы искали меня, значит, у вас должно быть какое-то дело. Буду очень признательна, если вы поскорее изложите его мне, чтобы я могла вернуться к работе. Как вы понимаете, у меня ее очень много.

Да, несомненно, его привело сюда дело, и это дело не доставляло ему никакого удовольствия. Он бы предпочел находиться сейчас где угодно, только не здесь, перед этой кареглазой девочкой-подростком.

Стараясь не смотреть ей в глаза, Алан тянул время, разглядывая деревянное строение. По рассказам Джейка, в свое время здесь был вполне приличный, процветающий пансион. Сейчас же его взгляду предстало лишь обветшалое главное здание и руины гостевых хижин.

Однако озеро, следовало признать, завораживало, как и окружающий его хвойно-лиственный лес, выросший прямо посреди скал и спускающийся к кромке воды.

Озеро Гурон. Как часто ему приходилось слышать от Джейка о его любимом озере с холодной водой, в котором отражается синее-синее небо. И его дочери Дженни, которая была светом его жизни, его маленькой принцессой. Он вынужден был оставить девочку у своей сестры в Детройте, потому что больше не мог ничего ей дать.

Алан поднял на нее глаза и вдруг почувствовал себя таким старым рядом с этой полуженщиной-полуребенком, в которой не было ровным счетом ничего от маленькой принцессы.

Она вся состояла из кудрявых черных волос и больших ореховых глаз, которые смотрели на него раздраженно и нетерпеливо.

Дженифер нельзя было назвать красавицей по классическим канонам красоты, в ее лице, казалось бы, не было ничего особенного. Но никому и в голову бы не пришло счесть ее дурнушкой. В ней было столько яркости, жизни и энергии, что она напоминала живительный источник, к которому тянуло приникнуть и пить – пить из него не отрываясь. Не тонкие, но и не слишком полные губы, небольшой носик с маленькой горбинкой, чудные ореховые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, может чуть широковатые скулы – все это вместе делало ее лицо если не экзотическим, то по меньшей мере ярким. Лицо, на котором отражались и невинность, и дерзость, и вспыльчивость, и неуемная гордость. Алан был достаточно опытным человеком, чтобы понять, что под маской гордости, дерзости и вспыльчивости скрывается пылкая, темпераментная женщина, которая была бы подарком для любого мужчины. Но только не для него. Желания завоевать эту дерзкую малышку у него не было.

Он посмотрел на нее и напомнил себе, что она дочь Джейка Морриса, а он, Джейк, тертый калач. Не исключено, что яблоко от яблони недалеко упало. Но вот энергии в ней хоть отбавляй. А она ей точно понадобится, чтобы возродить к жизни эти руины. И не было никаких сомнений, что она в состоянии постоять за себя, чему Алан почему-то был несказанно рад, ведь вокруг не было никого, кто мог бы сделать это.

– Итак, какое у вас ко мне дело, мистер…

– Маклей, – сказал он, понимая, что тянуть больше нельзя. – Алан Маклей. Я друг вашего отца.

Она даже не вздрогнула. Даже дыхание не сбилось. Но что-то при упоминании об отце вспыхнуло в ее ореховых глазах – удивление, боль, может злость.

Дженни оттолкнулась от водокачки и пошла к установленной возле берега лебедке, к которой была прикреплена лодка. Она отвязала веревку и стала тянуть ее, пытаясь вытащить лодку из воды.

Алан закатил глаза к небу. Ну и упрямица! Однако встал и прихрамывая направился к ней, чтобы помочь. Он решительно забрал веревку из ее рук. Руки у Дженни, как и вся она, были маленькими, но сильными. Когда они случайно соприкоснулись, она отдернула руку, будто обожглась. Он и сам ощутил нечто вроде слабого электрического разряда, но не стал задумываться над этой странностью.

Повисло напряженное молчание. Дженни позволила Алану натягивать веревку через блок, а сама тем временем закрепила лодку футах в двух над водой. Пока они работали сообща, он не мог не оценить ее сноровку и экономичность движений, быстроту и уверенность. А еще ему нравились очертания ее бедер под шортами.

Алан окинул взглядом лодку и покачал головой.

– Ну и посудина, – проговорил он, чтобы прервать затянувшееся молчание и разрушить некие магические чары, которые окутывали его рядом с этой девушкой. Неужели во всем виновато первозданное очарование окружающей природы?

Она показала неровную выбоину на днище лодки.

– В этом озере полно скал. То и дело на них налетаешь. Тут уж ничего не поделаешь. – Дженни повернулась и подошла к небольшому деревянному строению, которое было, насколько Алан понял, лодочным сараем и местом для хранения инструментов. Впрочем, напомнил он себе, все это ему совсем неинтересно. Важнее был тот факт, что Дженни, похоже, желает говорить о том, что привело его сюда, не больше, чем он.

Черт, может, плюнуть да и уйти той же дорогой, что притопал сюда?! Но проделать такой неблизкий путь и не довести дело до конца по меньшей мере глупо.

– Послушайте, Дженни, – начал он, жалея, что у него нет волшебной палочки или на худой конец крыльев, чтобы оказаться сейчас подальше отсюда. – Мне тоже нелегко об этом говорить, поверьте.

Дженни развернула садовый брандспойт и щелкнула выключателем старого электрического насоса, который начал шумно качать воду из озера.

– Может, тогда и не стоит?

Осторожно переставляя поврежденную ногу, он подошел и стал смотреть, как она моет пристань.

– К сожалению, это необходимо. Ваш отец очень болен. Он в больнице в Чикаго.

Молчание длилось так долго, что Алан заподозрил, что она его просто не расслышала. Но в конце концов она с явным усилием проговорила:

– Боюсь, вы только зря потеряли время, мистер Маклей. У меня нет отца. Мой отец давно умер.

Избегая смотреть ему в глаза, Дженни прошла мимо него к лодочному сараю, отключила насос и начала сматывать шланг.

– Но разве вы не дочь Джейка Морриса?

Было заметно, как напряглись ее худые плечи. Она тяжело вздохнула.

– Ну и что с того? Когда мне было двенадцать лет, моя мать умерла, и вскоре после этого отец тоже решил умереть: утопил себя в алкоголе.

Алан знал эту историю. Он слышал ее от Джейка, слышал много раз, когда тот хотел излить ему душу и посетовать на судьбу. Он горько раскаивался в содеянном, но прошлое не вернешь и не изменишь.