Книга Секрет потерянной туфельки - Кэролин Зейн

А как он на нее глядит! Да одного этого взгляда достаточно, чтобы внутри вспыхнул пожар!

Элла тряхнула головой.

— Родилась я в Англии, — решилась она наконец.

— А говорите без английского акцента.

— Я провела там всего несколько месяцев, — рассмеялась Элла. — А вы откуда?

— А мы здешние, — улыбнулся Мак. — И где же вы очутились после Англии?

Глядя в глубокие карие глаза Мака Брубейкера, Элла поняла, что ему удастся вытянуть значительно больше сведений о ее прошлом, чем она обычно была склонна рассказывать. Особенно малознакомому человеку. А всему виной его глаза. Бархатные глаза цвета шоколада под густыми бровями и пушистыми ресницами, внушающие доверие.

— Мама моя скончалась, когда я еще лежала в колыбели. Послеродовые осложнения. — Элла тяжело вздохнула. — По словам отца, она, произведя меня на свет, так и не оправилась.

— Сожалею, — пробормотал Мак.

— Спасибо, — кивнула Элла. — Отец, потрясенный утратой, возвратился со мной в Южную Каролину.

— Вы так и жили вдвоем?

— Когда мне было лет десять, отец решил, что мне необходима полноценная семья. И женился во второй раз, а двух дочерей моей мачехи удочерил.

— Она оказалась классической злой мачехой? — с улыбкой предположил Мак.

Элла окаменела. Мак, конечно, пошутил, но, к сожалению, он, не целясь, угодил в яблочко. Лицо Мака выразило глубокое сожаление.

— Извините. Я никак не хотел вас огорчить.

— Нет, нет, я понимаю, вы не нарочно. Так получилось…

Она замолчала. Маку надо было бы стать репортером, у него отлично получалось брать интервью. Он располагал к откровенному разговору. Глаза выражали понимание. Внезапно Эллу охватило желание рассказать ему всю свою жизнь во всех ее грустных подробностях. У Мака был такой заинтересованный вид! Вдохнув побольше воздуха, Элла пожала плечами и, словно пловец, прыгающий в бурные воды, набралась решимости и начала свое грустное повествование. Ведь так редко встречаются люди, способные проявить искренний интерес. Она чувствовала, что ей просто необходимо выговориться.

— Вы, возможно, слышали о моей мачехе. Ее имя — Сторми Уинтерс. На протяжении многих лет она исполняла роль Делайлы Частейн в мыльном сериале «Тайная жизнь».

— Делайла Частейн? — Мак нахмурился, пытаясь вспомнить. — Это та психопатка, которая наехала своим «феррари» или чем-то в этом роде на первую жену своего бывшего мужа?

— Точно! — Элла безмерно удивилась. — Неужели вы смотрели «Тайную жизнь»?

— Я — нет. А вот Берта частенько смотрела. — И он ткнул пальцем в телевизор на тумбочке в углу.

— Ну и гадость же! — Элла даже сморщилась от отвращения.

— И как же вы ладили с этой женщиной по имени Сторми Уинтерс?

— Неважно, — бросила Элла через плечо, положив сандвичи с сыром на решетку гриля. — Достаточно сказать, что у нее много общего с Делайлой Частейн.

— Да что вы! Но «феррари», надеюсь, у нее нет?

— Нет, — улыбнулась Элла, — и слава богу, иначе бы мне не стоять сейчас перед вами.

— Так было скверно? — Взгляд Мака горел сочувствием.

— Да, — только и сказала Элла, не желая вдаваться в подробности. К чему это? Все уже в прошлом. Вопреки мрачным предсказаниям мачехи Элла не сомневается в том, что сумеет собственными силами достигнуть чего-то в жизни. И теперь никому не удастся убедить ее в обратном.

— У мачехи, говорите, было две дочери?

— Да, — кивнула Элла. — Феникс и Аризона.

— Феникс и Аризона?! — переспросил Мак и охнул от удивления. — А я-то полагал, что только наш папочка наградил своих детей экзотическими именами.

— Сторми иначе не могла. Ей хотелось, чтобы у нее все было необычное… Но ведь Мак — имя как имя.

— В действительности меня зовут Мерл, — грустно улыбнулся Мак. — В честь Мерла Хаггарда.

Элла понимающе кивнула.

— Нас девять детей, и все названы именами известных кантри-певцов. Старший брат — Конуэй, в быту — Бру, — Мак загнул первый палец. — В честь Конуэя Туитти.

— О боже!

— Да уж! Знали бы вы, сколько ему пришлось в школе драться из-за своего имени. Правда, это его закалило. За мной следуют Бак, Пэтси, Джонни, Кенни, близнецы Уэйлон и Вилли и, наконец, последний по счету, но не по важности, маленький Хэнк.

— Ничего себе семейка.

— Да уж. Значит, Феникс и Алабама ваши единственные сестры?

— Аризона, — рассмеялась Элла. — После смерти отца я продолжала жить с ними.

— Классическая ситуация, — усмехнулся Мак. — Злая мачеха и две сводные сестры-дурнушки.

— Наша семья была скорее исключением из этого правила, — возразила Элла. — Мои сестры вовсе не дурнушки.

— Но до вас им, разумеется, далеко.

— Нет, нет, они вполне симпатичные. Но избалованные — слов нет! Много лет они не знали ни забот, ни хлопот, а когда Сторми потеряла работу, для них это был шок. Сторми быстренько растратила все, что унаследовала от моего отца.

— Как же получилось, что ваша мачеха потеряла работу?

Тяжело вздохнув, Элла взглянула на Мака.

— Помните, по ходу действия Делайла выпивает коктейль, в который Рейвен и Дэмион влили жидкость для чистки водопровода, впадает в кому и так и не приходит в себя?

— Боюсь, что нет, — покачал головой Мак, — но Берта наверняка все помнит в подробностях и сумела бы даже изобразить все, что происходило на экране, в лицах.

— Занятно было бы посмотреть, — засмеялась Элла, не сводя глаз с жарящихся в гриле сандвичей. Решив, что они уже готовы, она выложила их на тарелку, затем вынула из микроволновой печи суп и поставила перед Маком. — Так вот, после того как Делайла Частейн впала в кому, контракт Сторми Уинтерс закончился, и заправилы телеканала решили его не возобновлять. Однако Сторми, как я думаю, еще долго надеялась, что ее, как наиболее подходящего кандидата на сестру-двойняшку Делайлы, снова пригласят на роль. Этого, однако, не случилось. — Элла скептически усмехнулась. — Как будто можно было найти кого-нибудь лучше на роль этакой психопатки! Тем не менее ее не пригласили, и она осталась без работы, с чем никак не хотела примириться. — Элла помолчала. — Для нее настали тяжелые времена. — Глаза Эллы затуманились. — А тут еще я в семье, подросток, которого надо кормить. Им же, ясное дело, лишний рот ни к чему.

— Как грустно это слышать.

— С тех пор много воды утекло. — Элла отогнала от себя печальные воспоминания, глаза ее оживились. — Чтобы как-то оправдать свое пребывание в том доме, я целиком взяла на себя готовку и уборку, — голос ее звучал бодро. — И, слава богу, научилась многое делать. А как только мне минуло восемнадцать, перебралась в Техас и стала жить самостоятельно. Это произошло восемь лет назад. С тех пор я и нанимаюсь в поварихи то тут, то там.