Книга Побег с "оборотнем" - Фридрих Незнанский

— Ну, это нормально, — усмехнулся Турецкий, — для столь матерого человечища пропасть — пара пустяков.

— А вот иронизировать не надо, Александр Борисович, — с укором заметил Нагибин, — дело, между прочим, серьезное, замешана безопасность государства. Еще не выявлены до конца все связи Поличного. Органы подозревают, что может вскрыться такое дерьмо!.. Пропал он при весьма загадочных обстоятельствах. Воскресным утром. Супруга с дочерью хором твердят, что кормилец сидел дома, все было в порядке, обычное утро выходного дня. Он пошел выносить мусор, дом оборудован мусоропроводом, далеко ходить не надо. И пропал. И это с учетом того, что милиция контролировала окна и двери.

— Моя любимая «запертая комната», — усмехнулся Турецкий. — Устал доказывать, что ее не существует. Ты продолжай, Олег Петрович, продолжай, не томи. Твоя речь так способствует успокоению моей нервной системы…

— А на этом, собственно, все интересное заканчивается. Добротный четырехэтажный дом. Настолько добротный, что оснащен лифтом и мусоропроводом.

— Четырехэтажка — с лифтом и мусоропроводом? — не поверил Турецкий.

— Дом возводили в девяностых годах, — Нагибин скептически оценил уровень оставшейся в бутылке жидкости, — специально для местной элиты, ее родных и близких. По тем временам, это был вполне приличный дом. Правда, лифт в тот день, кажется, не работал, да и мусоропровод оказался забитым. Кризис, что вы хотите. Мусорное ведро, с которым канул в неизвестность Поличный, осталось на лестнице. Так и сгинул — в любимой рваной футболке, в трико с пузырями на коленях.

— Очень виртуозно и элегантно, — оценил Турецкий.

— Вот-вот. Услугами подвала он воспользоваться не мог — проверили. Уйти по крыше — тоже не было возможности. Основная версия следствия — укрылся в одной из квартир и в подходящий момент столь же элегантно и виртуозно смылся.

— Так в чем же дело? Органы Дубовска неспособны на элементарные действия?

— Полковник Короленко — начальник местного УВД — развил кипучую деятельность. Рвал и метал. Отдачи — ноль. Разумеется, обшарили все квартиры — прокурор в воскресный день с готовностью подписал санкцию на вторжение. Допросили жильцов, — все отрицают причастность, делают удивленные глаза и страшно ругаются. В общем, голяк. Построили семейство Поличного — а это всего лишь жена и дочь, — угрожали, увещевали. Тоже подтерлись. Обычная семья, о преступной деятельности кормильца даже не подозревали. Да, жили неплохо, имели загородный дом, две машины, отдыхали за «бугром», но ведь у Евгения Михайловича была хорошая зарплата, высокие премиальные… Возможно, они действительно не в курсе. Даже вероятно. Но прессовали их качественно. Выявили все места, куда мог податься Поличный, устраивали несколько засад — нигде не появлялся. Как в воду канул.

— Как показывает жизненный опыт, семья может сочинять, — буркнул Турецкий, — но зачем так бездарно: ушел с ведром, шлепая тапками, пропал…

— Вот именно. Милиция Дубовска пропахала носом весь городок и ближние окрестности. Привлекли все силы, которые могли привлечь. Неоднократно допрашивали жильцов дома. Расписались в собственном бессилии, посыпали голову пеплом и попросили помощи у столицы, настаивая, что это дело, ни много ни мало, государственного масштаба. Центральная прокуратура заволновалась. Ну, вы знаете, как это происходит. В чью-то голову ударила навязчивая мысль, и покатился по инстанциям снежный ком…

— Хм, — Турецкий посмотрел на циферблат, — сегодня восемнадцатое, четверг.

— Ну да, нормально, — пожал плечами Нагибин, — искали два дня, довели информацию до центральных органов.

— И мы с тобой, Олег Петрович…

— Крайние, — оскалился Нагибин. — Специальную комиссию из маститых сыскарей решили пока не посылать. Все-таки смешно, согласитесь. Наша миссия весьма ограничена: изучить обстоятельства исчезновения Поличного и помочь следствию в его поимке.

— Ну, слава богу, — усмехнулся Турецкий, — а то еще заставят разгребать коррупцию вселенского масштаба.

— До этого не дойдет, — отмахнулся Нагибин, — но на нашу долю хватит, Александр Борисович. Держу пари, что мы увязнем. Не знаю, как вы, а я уже морально приготовился к затяжным «каникулам». Вот только с деньгами трудновато… — Нагибин как бы невзначай покосился на боковой карман Турецкого, где последний держал портмоне.

«Как же я попал, боженька», — тоскливо подумал Турецкий…

Глава вторая

Наутро следователь по «очень не важным делам» был вялым, разбитым и несчастным. Турецкий не учел, что коньяк — это только начало. Видимо, после того как Турецкий уснул, Нагибин вдумчиво оценил свое состояние и пришел к единственно верному решению: добавка не повредит. Пиво с коньяком — это так по-русски. Первым делом он начал жаловаться на тещу, не дающую проходу, потом на время года, на погоду, на полную неустроенность в жизни. Пропал в туалете — что он там делал, неизвестно, но вернулся окончательно опустошенным и потерявшим интерес к жизни.

— Не принюхивайтесь, — буркнул убитым голосом, — дыхание свежее, нормальное, правда, очень слабое.

— Никакого пива, Олег Петрович, — предупредил Турецкий, — учти, я готов терпеть твои слабости только до определенного предела.

— Да что вы сделаете? — отмахнулся Нагибин, отправляя в окно остатки вчерашнего пиршества. — Мне уже ничто не страшно, Александр Борисович. Глупый вы человек, неужели не знаете, что в пиве сконцентрированы не только вредные вещества, но и масса полезных?

— Зарядку лучше сделай.

— Ну, вы и насмешили, Александр Борисович. В нашей семье зарядкой по утрам занимается только мобильник…

За окном разгорался рассвет. Восходящее светило озаряло кроны убегающих на север березок и осин. На станцию Колядино поезд прибыл с опозданием в двадцать минут. Ворча, что расписания — очень важная штука, как бы без них люди узнавали, что поезда опаздывают? — Нагибин обнял свой пухлый портфель и полез из купе.

— Зачем нам Колядино? — удивился Турецкий.

— Станция такая, — скупо пояснил следователь, — до города ехать еще надо, сам не прибежит…

Утро на поверку оказалось хмурым и прохладным. Взошедшее солнце закрыли набежавшие облачка, по перрону разгуливал ветер, гоняя мусор.

— Поздравляю, Александр Борисович, мы в России…

Здание вокзала, как ни странно, было чистеньким, напоминало купеческий особняк где-нибудь в Томске. В Колядино выходило много народа — только их вагон покинуло семеро.

— Вы следователи из Москвы? — устремился к ним бодренькой рысью паренек в джинсах и ветровке, короткими кудрями и смышленой не по возрасту физиономией.

— Соответствуем описанию? — усмехнулся Турецкий, пожимая протянутую руку с длинными изящными пальцами. Рукопожатие у встречающего было твердым, хотя впечатления богатыря он не производил.

— Да, вас описали, — согласился парень, — Максим Леонович, убойный отдел. Комитет по встрече, так сказать.